координатами или достоверным образом пункта прибытия.
— Она красивая? — поинтересовалась Сандра.
— Кто? — не сразу дорубил я.
— Твоя подруга.
— София? Шутишь, мы просто друзья.
— Ты не ответил на вопрос.
— Да, красивая. И какое это имеет значение?
— Просто спросила.
Женщины…
Они способны достать кого угодно.
Вспоминаю, что курсанты живут на четвертой палубе. Лазарет — уровнем ниже. Преимущественно технический ярус, на котором нет ни одной пассажирской каюты.
Меня поразила тишина.
Шелест вентиляционных систем, мягкое освещение, никакой роскоши и дизайнерских изысков. Сандра уверенно повела меня вглубь корабля, даже не заморачиваясь указателями. По дороге мы встретили нескольких авиаторов в повседневной серо-стальной форме и целителя в белом халате.
Пассажиров — ноль.
— Сюда, — Тимановская спускается по пандусу, огибающему нечто цилиндрическое. — Не отставай.
Я уже не кашляю кровью. Ребро не болит, ткани срослись. Меняю регенерацию на «призрачную броню». На всякий случай прочесываю окрестности «сканом».
Чисто.
— Иди, — Сандра указывает на широкую дверь с красным крестом. — Я подожду здесь.
В руках у моей спутницы появляется хитроумный гаджет, раскладывающийся на три экрана. Я до сих пор не знаю, как эта хрень называется.
Створки двери открываются, реагируя на мое приближение.
Переступаю порог и оказываюсь в приемном покое.
Белоснежная комната, потолочные световые панели, полное отсутствие мебели. Контуры второй двери, тоже двустворчатой. Письменный стол, экран ноутбука. Женщина лет сорока в белом халате.
— Слушаю вас, молодой человек.
— К вам поступал курсант Мирон Салтыков?
— А вы с какой целью интересуетесь? — щурится женщина.
Я не произвожу впечатления члена экипажа.
— Хочу навестить друга.
— Секундочку.
Пальцы медсестры пробежались по клавиатуре.
Да ладно.
У вас что, весь лазарет завален травмированными страдальцами?
— Мирон Салтыков, — задумчиво повторила женщина. — Поступил сегодня утром со сломанными ногами. Переломы сложные. Мы всё срастили, но рекомендованы сутки постельного режима.
— Рад за него, — фальшиво улыбаюсь. — А можно навестить пациента?
— Конечно. Только халат наденьте.
Женщина подходит к расчерченной на квадраты стене, трогает сенсор и открывает нишу с полочками. Берет из стопки сложенный в несколько раз халат, протягивает мне. Безропотно накидываю это убожество на себя.
— Куда мне идти?
— Маша! — женщина возвращается к столу и нажимает кнопку интеркома. — У нас посетитель.
Через пару минут внутренняя дверь раскрывается геометрическими лепестками, впуская в приемный покой аппетитную медсестру. Совсем юная девяшка, лет девятнадцать. Буфера так и вываливаются из халата, я аж засмотрелся. Черные волосы собраны в высокую гульку.
Переступив порог, Маша смерила меня томным взглядом.
— Проводи посетителя в четвертый бокс. Как ваша фамилия, кстати? Надо в журнал записать.
— Илья Невзоров.
Врать не имеет смысла. По всему лайнеру понатыканы камеры, перемещения моей карточки легко отслеживаются. Придется валить Салтыкова, если возникнет такая необходимость, а затем прибегать к помощи ребят из ДТД. Зачем нужна «крыша», если к ней не обращаться в минуты грусти?
— Идемте.
Маша решила, что я симпатичный. Сексуально улыбнулась и поманила пальчиком. Я бы мог с ней позабавиться в конце смены, но времени катастрофически не хватает. Моя жизнь всё еще в опасности.
— А вы ему кто? — интересуется Маша.
Что ж ты творишь, сучка.
— Друг.
— А, понятно.
Сзади Маша смотрится на десяточку. Обидно, досадно, но ладно. Сейчас главное — не отвлекаться. На корабле происходят нехорошие вещи, а я не один. Надо еще сестру защитить от всякого дерьма.
— Здесь, — Маша останавливается у безликой серой двери на сенсорном управлении. Останавливается так, что ее сложно обогнуть. — Я буду рядом.
— Спасибо.
Медсестра трогает сенсор.
Створка втягивается в переборку.
Я вхожу, и полотно возвращается на прежнее место. Бокс представляет собой компактное кубическое помещение. Пять на пять метров. Больничная койка, тумбочка, стул. Лампа для кварцевания. Больше ничего. Ах, ну и трусливый аристократишка, укрывшийся пледом и читающий книжку с планшета.
Завидев меня, Мирон побледнел.
— Лежать, — пригвождаю упыря взглядом к койке. — Дернешься — я тебя завалю. И, поверь, мне за это ничего не будет.
Мирон сглатывает:
— Ты не посмеешь.
Завожу руку за спину, под халат.
Достаю ствол и направляю на курсанта.
— Оружие на борту? — охреневает придурок.
— Всякое бывает, — сообщаю я. — Надо поговорить.
По правде, я завалил бы недоноска и без одержимого пистолета. Пушку я вытащил для запугивания. Наглядная, так сказать, демонстрация могущества.
Салтыков откладывает планшет с текстом на тумбочку. Зрение у меня хорошее. «Корректировщик». Что-то смутно знакомое…
— Руки держи над одеялом.
Фраза прозвучала двусмысленно.
— Всё в порядке, — курсант бледнее мела. — Чего ты хочешь?
— У меня есть вопросы.
Парень кивает.
— Ты заранее продумал финт с наемником?
— Нет! — с неожиданной агрессией выкрикнул Салтыков. — Я сам хотел с тобой разделаться.
— Ну-ну, — на моих губах появилась хищная усмешка. — Так разделайся сейчас.
Драматическая пауза.
— Ты слабак, — я не в силах сдержать презрение. — Не пытайся меня обмануть — это первое предупреждение. Соврешь опять — отрежу палец.
— Нас услышат.
Качаю головой:
— Я выставил звуконепроницаемый барьер.
Это вранье.
Не уверен, что дойдет до пыток.
— Продолжим, — я применяю телекинез к стулу. Предмет взмывает в воздух и несется ко мне. Перехватываю свою игрушку за спинку и ставлю на пол. Очередная демонстрация силы. — Когда ты познакомился с Моравецкими?
Усаживаюсь на стул.
Кладу локти на спинку, продолжая держать пушку в правой руке. Штамп, но тупого малолетку это нервирует.
— Вчера, — ответил Мирон. — В глобале есть сайт, через который бретеры предлагают свои услуги. С геолокацией. Аскольд и Орм отправились в круиз, но в их карточках написано, что они принимают заказы.
Логично. На лайнерах частенько случаются дуэли. В основном по пьяни, из-за женщин. А клиенты здесь состоятельные, можно хорошо набить карман.
Проверяю говнаря «сканом».
Никакой одержимости.
Передо мной — человек.
— Ты знал, что один из них одержим?
Зрачки курсанта расширяются.
— Шутишь.
— У меня плохое чувство юмора.
— Нет. Я ничего такого не заметил.
— Как ты получил травму?
Курсант нахмурился, вспоминая.
— Ну… мне надо было помочь главному механику. Штатная проверка воздуховодов. Я забрался в вентиляционную систему и раскрутил блок с контроллером… Не важно. Сработала аварийная сигнализация, и выдвинулась биозаглушка. Мне перебило ноги.
— Биозаглушка?
— Ими оснащены все воздуховоды. Чтобы блокировать перемещения призванных тварей.
— Так ведь призывателей давно нет, — я не удержался от сарказма.
— Нет, — пожал плечами Мирон. — Дурацкие правила.
Я-то знаю, что не дурацкие. Богатенькие буратинки хотят обезопасить себя во время круизов. Те, кому положено знать о кланах призывателей, знают.
Вспоминаю первое знакомство с инсектоидными монстрами на полигоне Шуйских.
По спине пробегает холодок…
— Кто имеет доступ к воздуховодам? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Техники, — Мирон подумал еще немного. — Курсанты. А вообще, там полная автоматика. Капитан может управлять системой, не выходя с мостика. При экстренной необходимости.
— Понятно. А что бы ты делал, не случись этого дерьма?
