Мирон густо покраснел.
— Выкладывай.
— Справка из лазарета. Такие вещи легко покупаются.
Прелестно.
Больше мне здесь делать нечего.
Следы обрываются.
— Вот что, — поднимаюсь со стула. — Ты редкостный мудак, Салтыков. Хотел убить своего сверстника чужими руками. Почти получилось, между прочим.
Курсант хотел что-то возразить, но не смог. Рот Мирона стал желеобразным, поплыл и начал проваливаться внутрь себя.
— Поэтому ты должен умереть, — закончил я свою мысль.
На моих глазах Мирон Салтыков теряет форму, пузырится, деформируется и стекает на пол. Считанные секунды — и койка промокает насквозь. Внизу образуется широкая лужа.
Мой несостоявшийся противник стал жидким.
Будь водой, друг.
Не помню, кто сказал.
Развернувшись, я направился к выходу из бокса. Пистолет сунул за пояс, прикрыл рубашкой. Запахнул халат. И полез в рюкзак за телефоном.
Без мудрого наставника тут не обойтись.
Глава 10. Блокада
— Это пилигрим, — сказал Глеб.
Мы заперлись в каюте Сандры.
Тесная каютка, зато с балконом. Я распахнул дверь настежь, чтобы полюбоваться вечерними Афинами. Море огней, высоченная гора. Начинает холодать, ветер треплет шторы. Вздохнув, отгораживаюсь от города пластиковой дверью. Подношу к губам кружку с имбирным чаем. Порадовала Тимановская, ничего не скажешь.
Оборачиваюсь.
— Ты уверен?
— Вне всяких сомнений, — отрезает мой бывший куратор.
Сейчас, когда наши ранги сравнялись, Глеб стал моим другом. Формальные отношения куратора и неофита давно канули в небытие.
Пилигрим.
Демон, меняющий тела и предметы, словно перчатки. Это существо может быть спектром, элементалем, локусом. Кем угодно может быть. Духи Бездны неохотно выселяются из объектов, которые заняли. Проведешь ритуал изгнания — обычный дух вернется в Бездну. На Земле мы увидим такое существо нескоро — ему надо восстановиться от потрясения. Иное дело — пилигримы. Убили одного носителя, перебрались в другого. Разницы между человеком и механизмом пилигримы не видят. Известны случаи, когда после смерти хозяина одержимым становился его дом. Или машина. Или жена…
Редкий случай.
— Странно, что Ниимб не послал за моей головой кого-то мощного, — говорю я, делая глоток из кружки. — Хтона, например. Можно разнести к чертям собачьим весь этот лайнер.
Сатин погрозил мне пальцем.
— Демоны не готовы к прямой конфронтации. Ты представляешь, скольких мы можем развеять, отправив ударные отряды в аномалии?
— Они охотятся за оккультистом самого мощного конклава планеты, — возразил я. — По-твоему, это не похоже на конфронтацию?
— Еще нет, — хмыкнул учитель. — А вот десять тысяч трупов, в числе которых аристо из самых известных родов Московии… Совсем другой разговор. Это чуть ли не прямое объявление войны человечеству.
— Ладно, — аргументы Глеба выглядят логичными. — Ниимб действует с ювелирной точностью. Просчитывает подставы, вселяет своего посланника в нужных людей. Хочет устранить меня без лишнего шума, но вряд ли получится. Эсбэшники уже всполошились, думаю, заявятся ко мне с претензиями.
— Не заявятся, — отмахнулся Сатин. — Тобенгауз объявил на борту «Симфонии» спецоперацию ордена. Здешние силовики обязаны нам содействовать по щелчку.
— Даже на твое самовольство с тем парнишкой прикроют глаза, — добавила Тимановская.
Я и так в этом не сомневался. Не орден, так Департамент. Кто-нибудь меня прикрыл бы. Слишком ценной фигурой я считаюсь в этой игре.
— Пилигрима сложно поймать, — делаю третий глоток.
— Почти нереально, — соглашается Глеб. — Но есть один нюанс.
— Какой?
— Он охотится за тобой.
— Здорово. Будете использовать меня в качестве приманки?
— Предложи лучший вариант.
Молчу.
Предложить нечего.
— План такой, — Глеб одним махом допивает свой чай и ставит кружку на прикроватную тумбочку. — Ты ходишь по кораблю и пытаешься выжить. Расправляешься со всеми, кто на тебя нападет. Не сдерживай себя, всё спишется.
— Приятно слышать, — кровожадно ухмыляюсь.
— Тем временем, — продолжает Сатин, — мы сколачиваем рейдерскую группу. Обходим лайнер по периметру, делаем артефакторные заклады. Изолируем этого ублюдка, чтобы за пределы корабля не свалил. После этого проводим ритуал развеивания. Ему конец, не сомневайся.
— План хорош, — вынужден признать я.
— Сейчас я ребят обзвоню, — куратор поднимается с кровати. — Сандра, оставайся в каюте.
— А мне что делать?
— Оставайся, сладкий, — хмыкает Тимановская.
Сатин строго посмотрел на вербовщицу.
Подозреваю, что наши отношения уже ни для кого не секрет.
— Я не то имела ввиду, — смутилась девушка.
— Когда я вернусь — отправим Илью на верхние палубы. Подальше от генераторов и важных корабельных систем. Не забывайте, пилигрим должен выполнить свою задачу. Дух обязательно влезет в мощного мага по пути следования жертвы.
Опаньки.
Теперь я — жертва.
— Задача — отвлекать его до упора, — заключил Глеб. — Ясно?
— Угу, — буркнул я.
Ребра отозвались болезненным воспоминанием после сегодняшней стычки.
Сатин скрылся за дверью.
— Даже не думай, — отодвигаюсь подальше от нимфоманки.
Расслабиться я всегда успею.
Сейчас на кону — моя жизнь.
— Я за тебя кого угодно порву, — заверила кубинка, не отводя от меня глаз. — Ты ведь знаешь мои чувства, Илья…
Только не это.
— Сандра, — стараюсь говорить спокойно. — Перед тем, как мы расстались, ты предложила секс втроем со своей подругой. О каких чувствах идет речь?
— Погорячилась, — девушка пожимает плечами. — Меня заносит. Иногда.
Так, надо срочно переводить стрелки.
— Что ты увидела… на этой штукенции? — киваю на обнаружитель, лежащий на письменном столе.
Да-да, ничего оригинального. Гаджет называется обнаружителем. А еще — фиксатором. Несколько терминов, все — сленговые.
— Фиксатор, — отрезала Тимановская. — Называй вещи своими именами.
— Хорошо.
— Повтори.
— Фиксатор, — закатываю глаза.
— Молодец. Не уверена, что там всё правильно. Это же гребаный, мать его, пилигрим. Он остаточный след размазывает по десятку локаций.
— И всё же?
— Капитанский мостик.
— Что он там делает, по-твоему?
— Наблюдает за пассажирскими палубами, — уверенно ответила вербовщица. — Я даже не исключаю, что дух вселился в бортовой компьютер.
— У них тут наверняка нейросеть.
— Что это меняет?
Вопрос риторический.
— У нас невыгодное положение, — вынужден признать я. — Демон имеет доступ к камерам видеонаблюдения. Следовательно, он раскроет наш замысел.
— Не обязательно, — девушка покачала головой. — Даже если он связывает меня и Глеба с орденом, то не знает остальных. Доверьяся Сатину.
В дверь постучали.
Я поднялся, чтобы впустить учителя в номер.
Глеб посмотрел мне в глаза и натянуто улыбнулся:
— Начинаем.
Киваю и собираюсь выйти.
— Эй! — ко мне подходит Тимановская. — Хочу, чтобы ты знал. Я порвала со своей подругой.
Неожиданное заявление.
Среагировать я не успел — Сандра поцеловала меня в губы.
— Держись, красавчик.
— Госпожа Тимановская, — возмутился Сатин. — Возьмите себя в руки.
Дверь захлопывается.
Провожают меня, как в последний путь…
Традиционно игнорирую лифты и направляюсь к трапам для пассажиров. Насколько мне известно, у экипажа есть собственная система переходов. Поэтому нам на глаза не попадаются многочисленные авиаторы, курсанты, пилоты и капитан.
