кто с начальством Вась-вась. Естественно я в число ни первых, ни вторых не входил. Рожей и характером не вышел. Сам себе удивляюсь, как еще столько лет продержался и меня не сожрали.
Ну, а с другой стороны, кто бы лямку тянул? Рядовые темнухи, что вводили в ступор мажорный молодняк, я часто раскрывал, не выходя из кабинета. Пара звонков соответствующему контингенту, что на связи со мной были, и ФИО жулика у меня в блокноте. Отрывал листочек и отдавал летехам. Те радостно бежали крепить злодея. Радостно — потому что палка им достанется. Тот, кто воришку задержал, тот и раскрыл считается.
Но мне не жалко. Палки я солить не собирался. Их и так у меня хватало. Потому что всех воришек, мошенников и других маргинальных элементов знал на районе. Кто, когда откинулся, кто чем живет, кто, что замышляет. Участковые ко мне бегали проконсультироваться и поспрашать за кражи банок из погреба и других куриц. Помоги, дядя Андрей, подскажи, кто мог велик с подъезда стырить.
— Сегодня сможешь приступить? — вывела меня из размышлений Маша.
— Конечно, — кивнул я.
— Ну вот и хорошо, сейчас машина как раз подойдет. Ящик-то с водкой поднимешь? Не надорвешься?
— Это я с виду дохлый, Маша, а внутри паровоз, только что без трубы, — улыбнулся я. — Меня Андрей, кстати, зовут.
— Ого, — Маша вскинула черные дуги бровей. — Твой настрой мне нравится. Сработаемся, студент.
Тентованный ГАЗик пришел через полчаса. Сегодня Маше не пришлось просить водителя разгружать его за деньги и самой расставлять бутыли по полкам. На мне она, конечно, явно экономила, зарплата грузчика всяко больше трешки в день. Но за несколько часов работы это норм. Как «внештатный сотрудник» я не обязан был целый день торчать в магазине.
Сделанные из металлического прута ящики перетаскал минут за сорок. Их оказалось больше, чем я ожидал. Всегда у нас народ любил выпить. Но я особо не торопился. Спешить некуда. Главное, сразу не надорвать неокрепшее тело.
Честно говоря, всегда мечтал немного поработать грузчиком. Естественно в молодом возрасте я об этом даже не задумывался. В биографии любого видного деятеля всегда значилось «жирной» строкой, что трудовую деятельность он начинал рабочим на заводе, на стройке или другим грузчиком. Грузчик круче. Потому что звучит, как дно. И тем почетнее взлет. Как говорится, из грязи в князи. Кредит доверия к таким людям у граждан больше был. Мол, смотрите, с самого низа поднялся. Сам.
Самое время отдохнуть. Скучающий водила в кепке, как у Ашота угостил меня сигаретой. Дешевая советская «Прима» в красной картонной пачке с надписью: «цена 14 коп».
Я затянулся и закашлялся. До конца докурить не удалось. Молодые легкие оказались непривычны к едкому дыму натурального табака. Я протер слезящиеся глаза и выбросил бычок.
Водитель посмеялся, похлопав меня по спине. Мой мозг хапнул никотина и немного поплыл. Минута эйфории в смеси с кашлем. Ну на хер это курево. Хотел проверить, нужно ли оно мне теперь. Убедился, что нет. По крайней мере пока.
После небольшого отдыха я перетаскал недостающие бутылки в торговый зал из подсобки и расставил их на полках «по рангу». На все ушло часа два с половиной. Мышцы конечно тряслись с непривычки и немного ныла спина, но в целом ничего.
Получив первую заработанную в этой жизни трешку, я со спокойной совестью отправился в «Универсам». Купил молока в картонных пирамидках, шмат докторской, пачку масла и две булки хлеба. Черного по 16 копеек и белого по 24 копейки. С авоськой продуктов (ее взял там же) гордо зашагал домой. Кормилец, блин, идет.
Такой гордости у меня не было даже когда я получил свою первую ментовскую зарплату. Не помню, сколько там было, но половина зарплаты сразу же ушла на ее обмывание. Причем, торжество устроили без изысков с соратниками по оружию прямо в рабочем кабинете начальника уголовного розыска. Тогда еще можно было в кабинетах вечерком отмечать наступление пятницы, день чекиста — так мы называли двадцатое число каждого месяца (день зарплаты), и другие еженедельные праздники.
* * *
Отработал пару дней грузчиком. Тело к нагрузкам привыкало быстро. Не самая плохая оболочка мне досталась, думал сложнее будет.
Утром даже решил сходить в спортзал. До работы было еще время было. Хотелось поскорее набрать форму, соответствующую моему характеру (ох, сколько же еще пахать придется). Попробуем нагрузить тело железом. Ежедневная битва с ящиками в магазине показала, насколько я еще далеко не Геракл.
Качалок и тренажерок в семидесятых особо небыло. Было модно качаться «кусками рельсов» в подвалах, бегать от милиционеров и быть похожими на Гойко Митича — индейца всех времен и народов.
Пожалуй, ни в одной стране мира на долю качков не выпадало столько испытаний. Культуризм в СССР разрешали, запрещали и разрешали снова. Его пропагандировали «сидельцы» ГУЛАГа и цирковые актёры, но клеймили позором партийные гуру и чемпионы разрешённых видов спорта.
Не нравилось старперам из КПСС, что тренировки включают лишь упражнения с отягощениями, направленные, по их словам, «на безмерное увеличение мускулатуры». Самолюбование, «крайний эгоизм», щеголяние так называемой культурой тела — всё это находится в противоречии с советской системой физической культуры и спорта, воспитывающей коллективизм, трудовую и политическую активность.
Но я не собирался искать подпольные залы. В Конане мне не сниматься, да и на мистер Олимпию я не собирался. Я знал, что при каждой спортивной секции (бокс, борьба и даже легкая атлетика) в СССР были мини-качалки с базовым набором отягощений: штанга со скамьей для жима, несколько разнокалиберных гирь и гантель, в основном литых. Гирями, конечно, можно было и дома заниматься, но для начала их надо купить. Я посмотрел на их цену в «Спортоварах» и на время отказался от этой идеи. Стоимость чугунной однопудовки составляла чуть больше четырех рублей. А мне две надо…
С одной стороны вполне себе доступно для советской молодежи, но я пока столько не заработал. Все деньги уходили на продукты. А авито еще не изобрели. Вот и решил прибиться к какой-нибудь спортивной секции. Тем более, что там не только гири есть.
Мой выбор пал на секцию бокса при ДЮСШа, что обосновалась внутри трибуны нашего городского стадиона. Боксировать я не собирался (перчатки
