– И что? – мотаю все на ус.
– Ты же всем в городе как кость в горле! Вот если бы ты в сражении сгинул, то хорошо бы нашим боярам было. А так пришлось князю нашему ответ держать перед Ярославом за то, как с тобой в городе обошлись. Вышло оно все наружу, не удалось замолчать. Кровь – она не водица, ты для новгородцев по-любому свой.
– Видать, не для всех свой? – откликнулся эхом на его слова. Понятно уже, к чему весь этот разговор затеян. Непонятно только, почему все это мне сотник говорит. – Раз родичей порешили…
– Видать…
– Почему ты мне это говоришь? – Пора уточнить главное.
– Должок у меня перед твоим отцом был. Ему не смог отдать, так тебе отдаю. – Сотник смотрит прямо в глаза. – У тебя сейчас два пути. Для бояр наших было бы лучше, если бы ты сгинул с концами в местных болотах. Что же для тебя… Тебе бы воспользоваться вниманием Ярослава и показать себя! Ты же воин! Вот и докажи это!
– Зачем это мне, я понимаю. А Ярославу это зачем?
– Если подобное смогли с твоим родом проделать, значит, и с другими могут. А это уже не по Правде! Ярославом многие сейчас недовольны… Бояре наши, по слухам, за его спиной с Орденом сговариваться начали. Тобой вот тоже недовольны… Понимаешь?
– Понимаю. Ярослав хочет меня против бояр использовать?
Сотник моргнул медленно…
Я и впрямь понял. У Ярослава появилась возможность через меня прижать наших бояр, а у меня – постараться использовать этот момент в свою пользу и подняться. Если уцелею, конечно. Придется повертеться…
Глава 8
Над приоткрытым пологом княжеского шатра дрожало призрачное марево. Это нагретый жаровнями воздух поднимался вверх, прямо к расшитому прапору. И прапор, словно живой, трепетал в ночном морозном воздухе, обрастая слоем инея. И сверкал тот иней драгоценными камнями в отраженном свете звезд. А внутрь шатра затекал густой поток ледяного воздуха, обжигал свежестью на вдохе, оставлял хвойный привкус на кончике языка.
Замерли у входа два дружинника личной охраны, бдят в четыре глаза, зыркают внимательно по сторонам, слушают в четыре уха. И с тыльной стороны еще такой же пост стоит. Никому чужому не подобраться вплотную к шатру, не подслушать княжеские речи. А любопытных ушей вокруг всегда хватает.
То и дело мимо шатра стороной проходит кто-то из дружинников или служивых. Приближаться не приближаются, да и кто им подобную вольность позволит, но… Но шатер тканый, через него любые звуки свободно проходят! Почти свободно. Не бу-бу-бу всякие, а четкая и разборчивая речь. Почти… Это не за бревенчатыми или каменными стенами разговоры вести, тут голос приглушать нужно, что у гостей княжеских не всегда получается. В запале, по горячей своей натуре или в гневе то и дело кто-нибудь из них да переходит на высокие тона. Оттого-то и нужны у шатра стражники, чтобы любопытных прочь отгонять.
Встречаются и такие дурни. Кто-то из пустого интереса обрывки разговоров жадно ловит, чтобы потом в кругу честной компании по глупости и скудоумию похвастаться опасным знанием и мнимой причастностью к властям предержащим. Глупцы! Подобное никогда еще до добра не доводило!
Ну а кто-то просто мимоходом ловит обрывки слов и тут же о них забывает, поглощенный более насущными интересами. Дров, там, набрать в лесу и огонь в костре поддержать, кулеш походный так приготовить, чтобы не пригорел он, чтобы потом товарищи не пеняли и неумехой не называли обидно.
Да и мало ли кто может ненароком что-то услышать? И враг тоже. Как отличить своего от чужого, если у всех почти одинаковая воинская справа? И одежка с повадками? Даже говор может быть одинаков! И ладно, если только подслушать захотят! А вдруг что худое замыслят? Потому и стоят дружинники со всех сторон, берегут жизнь княжескую и покой охраняют.
А разговор в шатре интересный… Впрочем, у князя с ближниками он всегда такой, других и не бывает. Охрана за годы службы чего только не слышала. Слышала и тут же забывала. Иные речи нужно вообще пропускать мимо ушей. Иначе не только ушей этих, но и головы можно лишиться. Оттого-то и стоят в охранении только свои, службой и временем проверенные люди. Опытные и сильные воины. Преданные своему князю душой, как псы цепные.
Засыпает лагерь. Отдыхают после жестокой сечи воины. Набираются сил для нового дня и новых битв. Только князю с помощниками не до сна…
– Владимир с воеводой своим боярина давешнего решили на погибель отправить. Не по нраву им пришлось, что ты ему милость выказал, внимание свое обратил, – тихим голосом докладывает князев ближник.
– И что они задумали? – отворачивается в сторону князь, спрашивает вроде бы как с ленцой, чтобы не показывать явно свой интерес.
– Вдогонку за сбежавшими литвинами отправляют!
– И что в этом такого? Почему на погибель? Дело-то нужное!
– Так ему всего два десятка ополченцев дают! – еще ближе придвинулся ближник. Смотреть прямо в глаза опасается, знает свое место, пес верный и преданный. С младых лет всегда и везде рядом с князем, ходит повсюду неслышно, присутствует везде незримо, все видит, обо всем тут же докладывает.
– Уверен, что все правильно услышал? – откинулся на спинку кресла Ярослав.
– Уверен, – тихим голосом прошелестел ближник. Оглянулся за спину, сунулся чуть вперед. – Может, отрядец умелых воинов на подмогу послать?
Задумался князь, сам не заметил, как руками в подлокотники кресла вцепился. Сжал их так, что дерево заскрипело. Опомнился, разжал пальцы, усмехнулся зло:
– Нет! Ничего не делай. Выходит, князь Владимир решил всех опередить и вроде бы как погоню за литвинами отрядить? Тем самым двух зайцев себе в угоду добыть – якобы за дело общее воинское порадеть и ненужного боярина извести? На верную гибель отправить! Хитро. Под шумок восхотел окончательно делишки свои черные спрятать? Воеводу с боярами покрывает?
– Истинно так! И даже людишек простых при этом не жалеет! – поддакнул князю ближник. Посмотрел в глаза преданным взглядом.
– Не нужно, чтобы эту возможную неудачу с моим именем как-то связывали! Дожили! Чтобы завтра никто из наших воинов в погоню за литвинами не вздумал идти! Иначе…
Ярослав оборвал свою речь на полуслове и замолчал, задумался на мгновение и вдруг усмехнулся хитро. Интересная получилась усмешка, змеиная. От которой неминуемой смертью повеяло. А у ближника по спине ледяные мурашки пробежали.
Поманил князь собеседника к себе поближе, заставил того переломиться в поясе, склониться ниже:
– Ты сейчас пойдешь к тому своему человечку из псковских и прикажешь ему помочь боярину. Без огласки. Пусть даст тому все, что попросит. Людишек толковых отрядит, бронь каждому хорошую выдаст, оружие нормальное подберет…
– Можем моего человека потерять, если без огласки… – чуть развернул голову ближник, приблизил губы к уху князеву, защекотал шею бородой. И прошептал: – Когда тот вопреки воле Владимира с воеводой опытных дружинников боярину отрядит, то все сразу поймут, откуда ветер дует.
– Зачем дружинников? – не выдержал щекотки и легонько отодвинул ближника от себя князь. – Если помогать, то только охотниками да следопытами! От них в лесу больше пользы будет! Понял?
– Тогда и бронь им не надобна! Непривычны охотники на себе железо носить. А с оружием поможем, если оно кому понадобится. Они же все стрелки! Обычно со своим ходят.
– Сами разберутся. А ты подскажешь! И пусть твой человек лично за всеми сборами присмотрит.
– Присмотрит, ему по должности положено, – усмехнулся ближник.
– И тогда в обоих случаях мы останемся в выигрыше! – усмехнулся Ярослав. – Если и сгинет боярин в лесу, все нам польза будет! Сможем прижать псковичей. Выживет – еще лучше! Потому что это я ему помог! Будет мне жизнью обязан! После нужно будет его к себе приблизить. И главное, по-любому слухи о вероломности Владимира и его воеводы сначала среди дружины разойдутся, а потом и среди горожан. И ты за этим лично проследишь, шепнешь кому нужно. Вобьем клин в ряды бояр псковских! Ишь удумали чего! За моей спиной с Орденом договариваться! – Глянул пристально на ближника: – Ты все понял?
