пара сотен, а у него аж двадцать тысяч душ.
- А не проще ли нам с тобой в эту Аргентину на самолете слетать в моём осевом времени? – предложил я. – Туристами.
- Быстрее – согласен, но не проще. У вас там всякая бюрократия зашкаливает. И с поддельными документами чем дальше тем сложнее. А тут на своём корабле сами себе хозяева.
- А ты вообще, когда-нибудь в южном полушарии был? – вдруг меня осенило.
- Нет. Никогда не был, - ответил Тарабрин. – Иначе давно бы уже в Намибийской пустыне алмазов наковырял. На Берегу скелетов. И не связывался бы меновой торговлей с дикими людьми.
- А как ты первые ««якоря»» по Европе раскидывал?
И действительно в большинстве случаев (кроме Америки) именно Иван Степанович проводником выступал.
- Полгода путешествовал по ней железными дорогами с частыми остановками, - рассказал Тарабрин. - Потом уже легче стало когда первые ««якоря»» разбросал. От них и сейчас отталкиваюсь. А тебе свои ««якоря»» разбрасывать надо. Забыл наши первые занятия?
- Не забыл. В Льеже и Лондоне я ««якоря»» оставил. Как и в Праге.
- Вот то-то же. Так что в Аргентину придется плыть, раз нам пока экватор мешает.
- Точно экватор? – удивился я.
- А вот хрен его знает. Просто ничего другого на ум не приходит, - сознался проводник. - Только то, что заслоняет экватор от нас южное полушарие, как гора.
- Твои люди все за нами поедут в эти самые пампасы?
- Кто захочет – поедет, - ответил он мне. - Неволить никого не буду.
- Деградируют тут они без тебя, - предположил я. - Упадут в неолит голимый.
- Вольному – воля. Спасенному – рай, - было мне ответом.
После долгого многодневного свидания с женой и раздачи подарков (особо Василиса была рада костюму ««сафари»» с пробковым шлемом французского фасона с кисеёй, револьверному ружью и гламурному патронташу), натетёшкавшись с сыном, ушел я в Москву осевого времени отмокать в ванне с ароматическими солями. И искать по интернету производителя патронов 11,2х22R.
И нашел.
Нашел кучу современных аналогов.
Этот патрон более был известен был известен в мире как .440 Nagant Argentinian. И в Аргентине же производился фабрично.
Но также и как .44 Smith Wesson American.
И как .44-40 Winchester.
И как .44 Largo в Испании.
И .44 Special в Америке.
И…
Бинго!
.44 SW Russian!!! Для русских офицерских четырёх линейных Смит-Вессонов. Правда, тот в большинстве источников обозначается как 11х25R.
А коммерческий выпуск таких патронов производится до сих пор для спорта и самообороны не только в США, но и в Испании. Так что без боезапаса не останемся.
И туева хуча револьверов выпускалось под этот патрон. И не только револьверов, но и леверов – многозарядных ружей со скобой Генри, известных нам больше по ковбойским фильмам как ««винчестер»», хотя фирм выпускающих такие ружья было много больше.
Полез на форумы, где тут же получил по щам, что это разные патроны. Не совсем взаимозаменяемые. А револьвер и левер нужно иметь под один боеприпас, особенно вдали от оружейных лабазов.
После довольно продолжительного холивара мне выдали рекомендацию по лучшим образцам. Совершенно бесплатно.
Ружьё – ««Марлин»» .44-40 модель 1894 года.
Револьвер – Смит Вессон .44 дабл экшин. Весом всего в полкило, но и барабан всего на пять зарядов, зато УСМ двойного действия, в отличие от русской модели которая одинарка и с патронами тянет по полтора килограмма.
Правда, оговорились, что левер под патрон .44 Special и аналог русского Смит-Вессон номер 3 обойдутся мне дешевле.
Зато в первом варианте можно купить реплики производства 1950 - 1970-х годов рассчитанные уже на мощные бездымные пороха. Они и надёжнее антиквариата, если не брать ««ковбой ваффен»», которые полные аутентики. У некоторых даже ствольная коробка латунная, от чего отказались ещё в 1880-е годы.
Зачем я этим всем занимаюсь?
Да просто временной люфт когда широко раздавали землю в Аргентине всем желающим очень узок – 10 лет где-то. Потом останется земля только под пастбища. А у нас народ – хлебороб да гречкосей.
А что мы имеем вокруг этих земель?
Только-только закончилось в стране ««завоевание пустыни»» и череда индейских войн. Пампа стала более-мене безопасной от крупных индейских вторжений, но банды неусмирённых индейцев и кочевых гаучей пока в наличии и в товарных количествах. И, как ни крути, а лет пятнадцать а то и двадцать будет там фронтир. Пока гаучо не поймут, что работать ковбоями выгодней нежели голодать между набегами на оседлых.
А на фронтире народ должен быть поголовно вооруженным, как наши казаки или те же американские пионеры на Диком Западе.
Вот и кручу в голове: чем вооружать два десятка тысяч человек?
Грубо пять тысяч семей.
Оставить их с луками и стрелами, с которыми крестьяне Тарабрина ходят на охоту? Не гоже, потому как и у индейцев есть луки и стрелы.
Охотничьих двустволок маловато будет, потому как лук скорострельней.
Тупо вооружить винтовками военного образца? Можно, но… боеприпасы лучше всего брать те, что есть на месте. А к магазинкам унитары нормальные появятся лишь к началу ХХ века.
Вот и остановился я на 10-зарядном ««винчестере»» или ««марлине»» плюс револьвер на семью. Всё под один патрон. Мало им на семью будет – сами уже докупят. Цивилизация будет не так уж и далеко. Да и почта работает не так, как в наше время.
Можно конечно с собой и парочку пулеметов завезти. Место глухое. А если какие слухи нехорошие пойдут, то на этот случай гатлинг или ещё какую митральезу представить для ознакомления. Они вроде как в войне Севера и Юга уже принимали участие.
С этими мыслями я и уснул у себя в квартире на Сивцевом Вражике на хрустящей простыне с мыслью, что постельное бельё в моём домике в ««Неандертале»» пора сдавать в прачечную.
В «Неандертале»» траур. Несмотря на страду никто не работает.
Весь народ собрался на манеже и псалмы поёт.
- Что у нас плохого? – нашел я крайнего егеря в толпе.
- Нестора лесоруба леопард задрал. Намертво, - отвечает. – Народ тут начал поговаривать, что пора домой на Тамань возвращаться. Мол, гиблое место тут.
- А вы что? – строго спрашиваю. – Почему не оборонили?
-
