сам говорил, что почти у каждого тут есть большая острая железка. Не жаль тебе пёсика? Он ведь в отличие от тебя сквозь стены ходить не может. Ему придётся вышибать двери. Шумно станет!..»
«Ох и дурной же ты, парень! — сказал мастер Потус. — Ладно. Найду я твоего… «товарища». Жди».
Я проводил взглядом нырнувшего в стену призрака.
Повернулся к девчонке.
— У меня остались в этом доме кое-какие дела, — сказал я.
Шиша подняла на меня глаза.
Не увидел в них и намёка на слёзы — только немой вопрос.
— Подождёте меня здесь. Не выходите из комнаты. Поняла?
Девчонка кивнула.
Барбос дёрнул ушами, склонил на бок голову.
— Босс, охраняй Шишу. Если кто-то из местных головорезов протянет к ней руки — откуси их по самые плечи. Договорились?
Пёс промолчал, но вильнул хвостом.
— Ждите, — сказал я.
Вышел в коридор, прикрыл дверь.
* * *
«Ставлю задачу, мэтр, — сказал я. — Мне нужна иллюзия мелкой твари — всё равно, какой. Но чтобы была размером не больше кулака и не меньше фаланги пальца. Уже готовая. Чтобы появилась по щелчку. У меня нет времени ждать, пока ты создашь её с нуля. Ждать три часа, как в случае со змеёй для Мамаши Норы — слишком долго. Что у меня есть в запасе?»
«Пёстрые шлицкие бабочки, — тут же предложил профессор Рогов. — Размах крыла пять сантиметров…»
«Не то. Бабочки — это слишком…»
Я пощёлкал пальцем.
«…красиво. И не страшно. Нужно что-то иное: мерзкое, противное — лучше ещё и жуткое».
«Трупный мохнатый червь».
«Что это за тварь?»
«Безобидный представитель первичноротых, из группы двусторонне-симметричных, — сказал профессор Рогов. — Обитает в южных широтах — ближе к экватору планеты. На территории Крельского царства не встречается. Подходит под данное вами, Егор, описание: студенты, завидев иллюзию этого червя в рабочем материале, не только бледнели и визжали — бывало и без чувств падали. Всё потому, что я добавил к иллюзии плетение «ужас» пятого уровня».
«Неплохо звучит. Покажи».
Я развернул руку ладонью вверх.
Скомандовал:
«Действуй, мэтр».
Почувствовал в животе холодок…
И тут же махнул рукой и отпрыгнул к стене коридора, едва не протаранив плечом дверь.
— Етить твою!..
Все части моего тела, что могли съёжиться и спрятаться, проделали это незамедлительно. Сердце отчаянно колотило по рёбрам. Словно пыталось выпрыгнуть наружу и сбежать. Прекрасно понимал причину его испуга. Провёл языком по пересохшим губам. Смотрел на свою ладонь, где шевелилась неведомая тварь — разглядывал её всё ещё испуганно, но уже и с интересом.
— Предупреждать же надо…
Прижал руку к левой стороне груди. Ухмыльнулся. Подумал: «А неплохая животинка. То, что мне и надо. Спасибо, мэтр».
И тут же сквозь звон услышал в голове скрипучий голос мастера Потуса.
«Я нашёл его, парень», — сказал призрак.
Через не зашторенное окно в комнату заглядывала луна — яркая, большая, почти полная. Разгоняла мрак. Светилась в стёклах шкафов — там, где не отражался призрак мастера Потуса. Очерчивала силуэты мебели, вынуждала предметы отбрасывать на полу длинные тени. Заставляла блестеть бесчисленные пылинки, кружившие в пропахшей человеческим потом и дымом канабиса спальне бандитского атамана Шляпы.
«Действуй, мэтр».
Почувствовал, как хлынула в плетение магическая энергия.
Почти на ощупь отыскал на стене фонарь — зажёг свет.
Первое, чему удивился — толщине уложенной на огромную кровать перины. Навскидку, оценил её метра в полтора, не меньше. Едва не присвистнул. Под таким слоем пуха не почувствуешь не то что горошин — пушечных ядер! Всегда считал, что спать на перине и жарко, и парко, и слишком мягко, и вредно для позвоночника. Хозяин этой спальни либо накануне вечером пришёл к тому же мнению, либо заработался вчера. Потому что я увидел его не на кровати.
Это стало для меня ещё одним удивительным открытием. Бандитский атаман Шляпа, укутанный в яркий халат, со съехавшим на бок спальным колпаком на голове, ночевал, сидя в кресле. Не знаю, наблюдал ли он через оконное стекло за луной; или под покровом темноты строил коварные планы; а может, действительно задремал вечером, провалившись в навеянные «ингаляциями» фантазии. Но в данный момент он точно спал: я попросил мэтра бросить на обитателя спальни «сон» — во избежание…
Снова взглянул на кровать с периной. Потёр подбородок. Пока брёл к спальне хозяина дома, навоображал, что застану Шляпу лежащим на груде дорогих тканей и мехов, в объятиях пары пышногрудых красоток. Готовился стать свидетелем распутной пьяной оргии. Но не рассчитывал оказаться в спальне одинокого пенсионера. Перина отчасти вписалась в придуманную мной картину. Но не нелепая пижама, не лоскутное одеяло, которым мужчина укутал свои ноги, и точно не этот странный колпак на голове спящего криминального авторитета.
«Буди его, мэтр, — сказал я. — Быстро. Можешь не жалеть этого… чудака».
Подошёл к мирно посапывавшему в кресле бандиту. Испытал желание ухватить того за нос — разбудить собственноручно. Но влажный блеск под ноздрями любителя головных уборов заставил меня одуматься. Я поморщился, унюхав исходившие от Шляпы спиртные испарения. Отметил, что хозяин спальни вчера лечился не только «ингаляциями», но и «целебными настойками». Пустая пузатая бутылка из-под «лекарства» лежала на полу — на полпути от кресла к окну.
«И сразу брось «паралич» на товарища — как только он оклемается, — добавил я. — Чтобы не выкаблучивался при общении со мной. Но видел меня и слышал. Беседовать я с ним не собираюсь. Лишь донесу до него кое-какую информацию — объясню ему политику партии. Он должен выслушать мой маленький, но важный монолог. Молча. И понять то, о чём я буду ему втирать. Улови мою мысль, профессор?»
«Я вас понял, юноша».
— Хм…
Я прокашлялся.
— Быть или не быть, вот в чём вопрос. Бить или не бить…
«Действуй, профессор».
* * *
Мясник привёл Шляпу в чувство примерно за пару минут. Хозяин дома за этот промежуток времени дважды выгнулся дугой, будто схлопотал электрические разряды. Три раза громко клацнул зубами (умудрился не прикусить язык). Выпучил глаза, изобразив того ёжика из анекдота. Наконец, застыл — уставился на меня (мне пришлось собственноручно подкорректировать направление его взгляда). На лбу бандита блестели крупные, похожие на стеклянные бусины капли пота.
Я пощёлкал пальцем перед лицом Шляпы — проверил, реагирует ли тот на движение моей руки. С каждой секундой взгляд бандита становился всё более осмысленным. Чередовались и
