и выпустив клуб гари, от которого Вильмонтейльн в ужасе отшатнулся.
Если бы у волшебного принца был брат-близнец, с которым его при рождении разлучил прадедушка Аберон, поместив двойника в мир смертных, то это, несомненно, был бы он.
Из машины выскочил одетый в желтый костюм от Gucci молодой мужчина с длинными распущенными волосами, окрашенными во все цвета радуги, и обутый в фиолетовые туфли.
Вместо того, чтобы поругаться, как два обычных человека, Вильмонтейльн и его потерянный и вновь обретенный брат-близнец вдруг в немом восхищении уставились друг друга.
— Это просто невозможно! Какой шедевр! Костюм из летней коллекции Prada «Diamond Magnetic»! Туфли от Christian Louboutin из ограниченной серии «Elysium»! — воскликнул чуть не сбивший принца утраченный двойник и сделал с ним несколько десятков фотографий, которые тут же опубликовал в интернете. — Мальчик мой! Ты скоро прославишься и станешь звездой, ведь тебе посчастливилось встретиться с самим Ромаро Буанцони! Так и быть, я оставлю тебе свой автограф и номер телефона, ведь твой лук так поразил меня, что я, король эпатажной моды, приглашаю тебя на мою закрытую вечеринку «Карамбамбули». Прыгай в тачку, мое сокровище.
Вильмонтейльн, пребывающий в не меньшем потрясении, чем некий Ромаро Буанцони, имя которого ему ничего не сказало, кроме того, что перед ним какой-то зарвавшийся смертный простолюдин, не на шутку разозлился.
Во-первых, его, принца Волшебной страны, никто и ничто не смеет рассматривать столь наглым и дерзким образом, даже если восхищен Его Наипрекраснейшим Высочеством до смерти.
Во-вторых, никто и ничто не смеет запечатлевать его великолепный во всех смыслах образ, хоть и немного поблекший без магической силы, в маленькой коробочке, колдовством которой он не владел.
И, в-третьих, никто и ничто не смеет одеваться точно так же, как самый прекрасный принц всех времен и магических народов!
Это просто неслыханная дерзость!
Вместо того, чтобы броситься целовать руки Ромаро Буацони, усеянные не меньшим количеством диковинных перстней, чем руки волшебного принца, Вильмонтейльн залепил дерзкую пощечину наглому сметному и, гордо задрав подбородок, удалился под щелканье сотен камер сотовых телефонов.
Если бы Его Наипрекраснейшее Высочество освоило бы интернет, то узнало бы, что видео, где он хлещет по лицу самого эксклюзивного и дорогого в мире дизайнера модной одежды, собрало огромное количество лайков, после чего его всенародно объявили новым королем эпатажной моды.
Ну а пока, Вильмонтейльн, чувствуя себя не на шутку оскорбленным, идет, сам не зная куда, ведь в больницу его привезла заколдованная карета, которую вызвать он был не в состоянии, ведь у него не было ни магии, ни маленькой говорящей коробочки, ни разноцветных бумажек.
Более того, он ощутил страшную боль в ногах, ведь модные туфли от принца Christian Louboutin нещадно жгли ему пятки, а костюм от принцессы Prada воспламенил его так, будто он сварил из самого себя суп.
Когда Вильмонтейльн обладал магией, то не чувствовал подобного дискомфорта. Мог плясать сутками напролет, носить самую неудобную одежду, ничего не есть и не пить, чтобы поддерживать свою талию в идеальном состоянии.
Теперь же он чувствовал себя так, словно силы земные и небесные решили надругаться над его изысканным сверх всякой меры телом, насытив его противоречивыми желаниями и нестерпимыми страданиями.
Пройдя пару десятков метров, Его Наипрекраснейшее Высочество вдруг провалилось в смрадное подземелье, издав полный боли и душераздирающего отвращения крик.
— Сэм, ты видел это? — хмыкнул парень в форме городской службы уборки, рассматривая барахтающегося в канализационном люке парня в изгаженном розовом костюме.
— Я же говорил. Надо было закрыть люк. Теперь у нас проблемы, — ответил его напарник и бросил Вильмонтейльну веревку, чтобы тот самостоятельно выбрался из смрадного лаза.
— Я благородный дворянин! — неистово кричал волшебный принц, отказываясь что-либо предпринимать для своего спасения.
— Что будем делать, Сэм?
— Что-что? Вызывай службу спасения, иначе этот придурок захлебнется дерьмом.
В этот момент Вильмонтейльн страстно захотел вернуться домой — обратно в Волшебную страну.
Шильда не успела пересечь порог дома, как ее вдруг подхватил невесть откуда взявшийся вихрь и бросил в пространственную дыру, пышущую синим пламенем.
Оглушительно грянул гром, который сотряс не только стены старого и хлипкого дома № 13 на улице Тенистой, но и внутренности девушки, у которой от внезапного перемещения закружилась голова, и сжался в узел желудок.
Отвратительно было и то, что ее выбросила в какую-то вонючую тесную яму прямо в объятия волшебного принца, который был ужасно раздосадован тем, что Его Наипрекраснейшее Высочество даже в бездне унижения и позора не может остаться совершенно один.
— Снова ты! — крикнула Шильда, совладав с рвотным позывом. — Почему везде и всюду — ты?! Проклятие какое-то!
— Увы, но это так, — меланхолично ответил волшебный принц, — я также неприятно удивлен нашей встрече, ведь теперь помимо крайне неприятной и вульгарной ситуации, в которой я оказался, и двух свидетелей моего дикого несмываемого позора, которых я не могу ни заколдовать, ни как-либо убить, добавилась еще и дурно выражающаяся смертная девица…
— Вильмонтейльн! Ты — худшее, что со мной случилось! Я сделаю, как велит прабабушка, и выйду за тебя замуж! Ты будешь моим первым смертником! — неистово кричала Шильда, цепляясь за лестницу, которую опустили в люк спасатели.
— Какой вздор! Не быть этому никогда. Я слишком юн и прекрасен для подобного мезальянса…
Закончить свою патетическую речь Вильмонтейльн так не успел, ведь Шильда зло брыкнула его ногой, чтобы врезать пяткой, но волшебный принц ловко увернулся и самодовольно улыбнулся.
Спасенные чудесным образом «голубки» вернулись домой на служебной машине спасателей. Вильмонтейльн замкнулся в надменном молчании, а Шильда продолжала сыпать угрозами расправы всеми возможными способами.
Навстречу им приковыляла Джилиана с загипсованной лодыжкой в сопровождении сильно помолодевшей Батис, одетой в униформу проказливой горничной.
Шильда промчалась мимо них на второй этаж и бросилась в ванную комнату, в то время как Вильмонтейльн, гордо задрав подбородок, с достоинством, которое не смогло умалить даже крайне скверное благоухание испорченного костюма от принцессы Prada, поднялся в свои раззолоченные покои, демонстративно игнорируя все расспросы Джилианы.
— Поссорились, наверное, — подытожила Батик, пожав плечами, — милые бранятся, только тешатся.
— Не скажи, не скажи, — задумчиво отозвалась Джилиана, размышляя над тем, как сказать правнучке, что она снова выходит замуж в свои полные триста лет.
— Она пропала! — вдруг закричал на втором этаже Вильмонтейльн, заставив ведьм вздрогнуть от неожиданности.
— Кто? Шильда? — заволновалась Джилиана.
— Нет! Эта девица не сгинет, даже если обрушатся небеса! Моя личная сила! Она пропала! Кристалл короля Dior исчез! — с полными ужасами глазами Вильмонтейльн скатился кубарем с лестницы на первый этаж. — Я хочу вернуться домой! Немедленно! Я устал быть временно
