«А если мы его просто напросто умыкнём»? — шутливо спросила я.
«Скипетр нельзя красть, на вора падёт проклятие, и даже я не смогу тебя защитить. Кстати, а где Сердце мира»? — В последнее время Лиран все разговоры заканчивал одним и тем же вопросом, чем начал меня уже раздражать.
— Ладно, девочки, в общем, дела обстоят так, — прервала я пустую болтовню подруг и перейдя на родной язык. — Я согласилась на роль посыльного по нескольким причинам. Во-первых, я рассчитывала на оплату, и по мне, она того стоит. Во-вторых, хорошие отношения с могущественными монахами в нашем положении тоже стоят того. А в-третьих, тот, кому мы доставим посылку в Зайнар, будет нам полезен, и его покровительство нам не помешает.
— Все это правильно, а вдруг он как-то связан с северянином и сдаст нас, как только поймет, кто мы? — спросила Регина, укладываясь поудобней на совершенно неудобной койке.
— Знаете, девочки, хватит нам бояться северянина, — спокойно заявила я. — Магически мы достаточно сильны, у меня есть мой меч, вы тоже многого стоите, и вообще наш страх не обоснован. Когда я приставила нож к его горлу, он даже не сопротивлялся, теперь же я могу не только ножичком угрожать.
— Правильно, Марта, — как всегда, поддержала меня Танюшка. — Мы давно не те перепуганные девочки, и ещё неизвестно, кому кого надо бояться. В конце концов, ты хранитель огромного магического потенциала.
— Надеюсь, вы обе правы! — заключила Света и погасила свечу. — И я надеюсь, что всё будет хорошо…
Разбудили нас на рассвете и первое, что я увидела, была новенькая, чёрная одежда. Куртка и брюки из очень мягкой кожи, выделанной так, что догадаться о том, что это кожа можно было только дотронувшись до неё. Под куртку мы одели белоснежные шелковые рубашки, и я, пока никто на меня не смотрел, повесила на шею маленький мешочек, когда-то принадлежащий Титусу, открыть его и посмотреть на то, что там лежало, я так и не решилась, но решила делать все, как Титус, и всегда держать при себе этот мешочек.
Волосы мы скрыли под плотными черными косынками, на которые были надеты широкополые шляпы с пушистыми перьями и украшенные серебряными брошками.
— Еще повязку на глаз, и вылитые пиратки, — заключила Света, смотрясь на свое отражение в зеркале. Мы действительно выглядели грозно, все в чёрном, увешанные мечами и кинжалами, в общем, благонравными девицами нас мог назвать только слепой.
На кухне нас ждал плотный завтрак и обильный провиант, повара прочитали нам лекцию о том, какие продукты следует съесть в первую очередь, и мы, наконец, вышли во двор.
«Великолепные скакуны» — обещал нам первосвященник и он не обманул, два гнедых и два белоснежных скакуна, породистые чистокровки. За таких на базаре Пелара отдавали по два десятка пятидесятимонетных кошелей, а нам их отдавали бесплатно. Я подошла к одному из гнедых и погладила его по морде, он смотрел на меня очень умными глазами и как будто бы пристально изучал мое лицо.
— Как его зовут? — Спросила я у монаха конюха и тот довольно заявил:
— Этого? Я зову его Орешек, а остальные зовут Бестией, он, конечно, норовистый, но я вам скажу, будете с ним поласковей, и преданней Орешка у вас никого и никогда не будет.
— Орешек, — ласково произнесла я и, вынув из кармана леденец, отдала жеребцу, он радостно схрумкал сладкое угощение, и мы, похоже, подружились. У меня в карманах было полно леденцов благодаря местным поварам, и я с радостью разделила их с жеребцом.
— Любезная Марта, — услышала я знакомый дребезжащий голос и обернулась.
Сем Нил трусил по двору монастыря по-прежнему полностью скрываемый сутаной и прижимал к груди продолговатую деревянную коробочку без каких-либо украшений и перевязанную простой бечёвочкой.
— Вы уж простите, что мы вас так рано подняли, но уж больно мне хочется, чтоб эта штучка поскорее добралась до Зайнара.
— Ничего страшного, уважаемый брат Сем, мы вполне выспались и готовы пуститься в путь. — Вежливо ответила я, принимая из его рук коробку, и пока я её заворачивала в кусок материи и убирала в седельную сумку, брат Сем достал из кармана сутаны два письма и тоже протянул мне.
— Я вас прошу сделать всё в точности, как мы договорились вчера вечером…
— Не волнуйтесь, мы доставим посылку и прилагающиеся к ней письма вовремя, — добавила Света. — Особенно, если вы назовете имя того, кому она предназначается…
— Ах, я старый… Прости меня, Господи, господин всего сущего и повелитель моей судьбы! — воскликнула сутана, шибанув перчаткой по капюшону там, где у людей располагается лоб. — Совсем забыл про адресата. Посылка предназначена князю Парису Мили Авиталу, его обиталище в городе вы найдете без проблем, а это наша скромная плата за вашу работу. Прощайте.
Рука в перчатке протянула мне два пятидесятимонетных мешка, и Татьяна от удивления чуть не подавилась, плата была более чем щедрая, учитывая лошадей, провизию, одежду, да еще теперь и эти огромные деньжищи.
Без всяких детальнейших церемоний старик развернулся и ушёл. Мы, переглянувшись и, пожав плечами, вскочили в седла.
— Похоже, долгие проводы у них не в чести, — сказала я, застегивая обширный чёрный плащ и натягивая перчатки. — Тогда и мы не станем церемониться!
Я с места пустила вскачь своего жеребца, с лихим посвистом мы пронеслись через ворота и вылетели на свободные просторы. Но вскоре над нашими головами снова сомкнул ветви Великий лес и воспоминания о Титусе и Ольге нагнали меня. Пытаясь оторваться от печальных помыслов, я пришпорила Орешка, и он послушно ускорился. Похоже, кони были рады этой безудержной скачке, и мы быстро покинули монастырские земли. За Великим лесом началась пограничная зона между Лордоном и территориями Зайнара, эта местность была давно обжита и не очень-то приветлива с чужаками. На постоялых дворах нам хорошо помогала верительная грамота первосвященника, и мы, и кони получали благодаря этому все самое лучшее. Стражи местных владетелей нас не трогали, и мы довольно быстро продвигались по этой сумеречной земле. Как же мне все здесь не нравилось, за все время, что мы продвигались по этим землям, мы не увидели ни одного солнечного рассвета, одни сплошные, противные туманы. Погода была отвратительная: дожди сменялись ветрами, ветра сменялись противной моросью и ни одного солнечного дня за две недели пути.
Наконец однажды утром меня разбудил теплый луч уже осеннего солнца, и я с радостью вскочила на ноги. На небе не было ни тучки, и ветер не шуршал уже начавшими желтеть листочками, все вокруг предвещало начало хорошего дня. Орешек подошёл ко мне сзади и толкнул в плечо, намекая на то, что он готов снова пуститься вскачь.
— Орешек, миленький, какой же ты неугомонный, мы вчера целый день мчались, как от пожара, а ты ни капли не устал, — сказала я коню ласково, прижавшись к его шее.
— А вот я не Орешек и я хочу спать! — проворчала Света, накрывая голову плащом и отворачиваясь от солнца.
— Марта, мы все задницы поотбивали за эти несколько дней. Угомонись, пожалуйста!? — простонала Регина и тоже отвернулась от яркого солнца.
— Странные они, Орешек, — саркастически улыбаясь, обратилась я к своему коню, — сами про Лордон мне все уши прожужжали. «Скорей бы в Лордон, скорей бы в приличную гостиницу, скорей бы в ванну, хотим по магазинам»! А теперь их не добудиться, хотя до города полтора часа пути.
Татьяна со стоном села и разметала коротко стриженые волосы на голове.
— Я готова двинуться в путь, — весело заявила она, но встала медленно и осторожно. После её грандиозного падения с дерева у Танюшки всё тело в синячках, а волосы ей пришлось обрезать после того, как какая-то деревенская ревнивица ей волосы дёгтем измазала, в общем, всё было как всегда.
— Лордон! Ну, ради него можно и встать, — со стоном поднялась Света и тут же рухнула назад. — Хотя если хорошенько подумать, он от нас никуда не денется.
— Ладно, встаём! — заявила сонная Регина. — В гостиницах места нужно с утра занимать, а то опять на сеновале будем ночевать, сегодня же ярмарка.
