Впрочем, вспоминались Михаилу и рассказы бати про партсобрания в сталинское время — когда, вроде как, ничего такого еще не было. Обсуждали, спорили — порой даже вплоть до откровенной ругани! Когда люди искренне верили в то, что говорили, а потому не было и занудного бубнежа по бумажке… Что ж, оставалось сравнить, что будет здесь.
К некоторому удивлению Михаила, комсоргом в этом мире у них оказалась не Анька, а, неожиданно, Витька. Нифига себе! Это, выходит, один из его ближайших товарищей, кто частенько присоединялся к ним по пути в школу или обратно, такой же «пролетарский», комсорг?
Долго болтать Витька, ожидаемо, не стал — не было у него такой привычки. Все комсомольцы были на месте, никто собрание не пропускал. Так что после короткого вступительного слова о том, что их, как продолжателей дела Ленина-Сталина, задача состоит в том, чтобы всячески помогать партии и советскому правительству в строительстве коммунизма, он переступил непосредственно к делу. И в первую очередь утвердили повестку дня и регламент. Вопросов сегодня предстояло обсудить ровно два. Подготовку к будущим экзаменам и мероприятия в честь дня рождения товарища Ленина. После чего и начались обсуждения.
На счет первого вопроса, конечно, упомянули в первую очередь про предстоящие выпускные экзамены — а потому, дескать, их первоочередная задача — сдать их достойно, не опозорив звания советского комсомольца. Все же ведь знают, что говорил про учебу еще товарищ Ленин? А, значит, надо подумать, что и как надо для этого сделать!
— Товарищи! — первой захотела высказаться Катька Волкова. — Я тут вот над чем подумала. Мы ведь экзамены скоро сдаем, аттестат зрелости получаем. А у нас в классе по-прежнему полно отстающих ребят. Я считаю, что мы должны помочь им!
— Интересно, как? — спросил на это Васька. — У каждого своя голова на плечах…
— Так я и не прошу тебе свою голову кому-то приставлять! — фыркнула Катька. — Тем более, толку-то с твоей головы? Но помочь товарищам мы ведь можем?
Внезапно Михаил вспомнил, что ведь почти то же самое было и в его мире! В то же самое время, на том же самом собрании по итогам четверти.
— Правильно! — поддержала ее Вика. — Надо продумать, как мы можем помочь товарищам!
— Я тоже согласен с Катей, — присоединился к ним Леха. — Надо нам, как на заводах делают, выбрать наставников. К кому каждый мог бы за помощью обратиться. Дать тем, кто хорошо учится, поручение помогать в учебе отстающим товарищам.
— Правильно! — поддержала идею Катька.
Вопрос немедленно вынесли на голосование, решение было принято единогласно. После чего начали выбирать наставников по разным предметам. Но если в прошлом мире оно обошло Михаила стороной, да и вся работа «наставников» в итоге так и свелась к чистой формальности и, по сути, не принесла никакого толку, то в этом все пошло несколько иначе.
— А ты, Миш, что молчишь? — вдруг вспомнила про него Танька. — Ты ж у нас физику лучше всех знаешь, в университет поступать готовишься? Или не хочешь помогать товарищам?
— Почему же? — пожал плечами Михаил. — Я не против!
Ну да, он-то не против… Вот только будет ли в этом мире от этой идеи какой толк или все так и останется на уровне слов, осуждения неуспевающих и карикатур в стенгазете? Хочется верить, что все же будет…
Однако, помимо учебы, надо не забывать и про общественное задачи! Сейчас уже начинается весна, а в следующей четверти еще и день рождения товарища Ленина! Так что следующим, ясно делом, обсудили подготовку к празднику. И тут идеи были вполне классические и, можно сказать, устоявшиеся. Первым делом к этой дате поручено произвести сбор металлолома и макулатуры. Так что если кто знает, где есть чего ненужного — пусть уже сейчас берут на примету!
При упоминании последнего Михаил вдруг вспомнил случившийся в прошлой истории как раз этой же весной скандал с металлоломом… Когда один из девятиклассников припер в качестве металлолома запчасти с одной из автобаз, а через пару дней ее работники приехали к ним в школу в поисках запчастей. Скандал был дикий! «Шибко умному» десятикласснику впаяли «строгий выговор с занесением» и заставили на своем же горбу переть запчасти обратно, а кто-то от досады за поражение провел с ним дополнительную «разъяснительную работу». Так что на следующий день этот деятель ходил с фингалом.
Кроме того, провести коммунистический субботник, с высадкой деревьев, и выступление школьной самодеятельности. Все идеи были приняты единогласно — после чего выбрали ответственных за каждое из направлений.
Наконец, упомянули и про День Победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, который вот уже второй год как будет выходным днем. Как и, про что Михаил уже успел узнать из газет и малость удивиться, 5 сентября — День Победы над Японией! В связи с этим Витька сказал несколько слов на счет успехов социалистического строительства в СССР и международного положения. Что, дескать, силы империалистов не дремлют и только и ждут любой нашей ошибки чтобы раздавить, уничтожить страну победившего социализма, истребить саму память о ней, как это пытались сделать немецкие фашисты в 1941 году. Однако мы будем и дальше бороться за победу дела Ленина-Сталина, как то делали наши отцы и деды в годы Гражданской, строек пятилеток и Великой Отечественной войны! И однажды капиталистический мир рухнет под тяжестью своих преступлений! Впрочем, обсуждать мероприятия в честь Дня международной солидарности трудящихся и Дня Победы пока не стали — до них еще далеко, так что время достаточно. А потому на этом собрание и закрыли — неожиданно быстро для Михаила, заниматься пустым трепом в этом мире, видимо, было не принято. И все комсомольцы их класса стали расходиться по домам. Впереди были последние в их жизни каникулы, а за ними — последняя учебная четверть…
Глава 7
Каникулы — разве может быть для кого из школьников более радостное слово? Вот и Михаил сейчас радовался как самый что ни на есть пацан. Свобода, мать ее! Жалко лишь, что пока только временно. Уж поскорей бы совсем школу закончить и в университет поступить! Хотя, пожалуй, там будет также скучно… Да, что-то, конечно, придется освежить в памяти — однако во многом уже сейчас его знания гораздо больше, чем даже у нынешних профессоров и академиков. Нет, не оттого, что он такой уж гений… Просто профессора с академиками до этого еще не дошли. Для них это будущее, а для него — уже давно прошлое. А это уже немало…
Однако, увы, пока лишь неделя свободы — а потом вновь топать в школу… Но за эту неделю можно будет поподробнее разобраться с жизнью в этом мире. И почему-то в первый же день Михаилу вдруг захотелось разобраться с упомянутым Петькой мопедом… В его мире это была обычная двухскоростная «Рига-3». Нечто среднее между немецким «Симсоном» и чехословацкой «Явой». Копия рамы от первого и копия двигателя от второго — разве что с увеличенным оребрением цилиндра. Чуть ли не самый простой двигатель, что только можно придумать! Тем не менее, на этом мопеде он в прошлой жизни и по городу в школьные и студенческие годы рассекал, и на рыбалку или просто на речку ездил, в том числе с Ленкой, и к родственникам в деревню. Только сейчас все это уже казалось откровенно несерьезным… Что это за езда такая, когда на крутой подъем не въехать даже на первой передаче и приходится слезать с мопеда и бежать рядом чтобы тот осилил подъем?
Заходя в сарай, Михаил подсознательно ожидал увидеть все то же самое… Однако, скинув брезент с мопеда, он аж застыл в изумлении. Да, это была тоже Рига-3 (*Р.s. А вот у автора была уже «четверка», у одного товарища — «единичка», а вот «тройки» видеть доводилось лишь издалека) — практически такая же рама, такая же окраска из цвета морской волны рамы и бело-бежевых крыльев и бака, такие же фары, сиденья и многое другое. Вот только двигатель был совсем не тот! Более того — тут даже не было педалей и ручки переключения скорости! Вместо них был вполне себе «мотоциклетный» механизм ножного переключения передач и кик-стартер. «К-50»… Так назывался это неведомый двигатель. Ковровского производства что ли? Где, вроде, в его мире двигатели к «Верховинам» делали? Помнится, был у их там такой «Ш-51К», тоже с русскими буквами на крышках и с внешней «бобиной» вместо магнето… На «Верховину-3» ставился, у одного из соседей такой был… Но в остальном-то он был точной копией шауляйского с его «Риги-3»! Но вот такого двигателя Михаил не видал никогда! Хоть и не сказать, что сильно приглядывался к мопедам — уже к концу учебы в университете они его окончательно перестали интересовать.
