— Да мой царь, — склонил он голову, — хорошо бы напасть на них утром, когда всадникам будет видна местность.
— Город нельзя оставлять иудеям, — задумался я, — второй раз его штурмовать у меня нет особого желания. Можно будет снять только половину войска, десять тысяч может быть мало против тридцати.
— Мой царь, — вмешался в разговор Хопи, — легионы могут выступить утром, один переход для них не проблема и они могут сразу вступить в бой.
Я покачал головой.
— Мы не будем рисковать. Никаких в бой с марша. Сначала укреплённый лагерь, затем разведка местности и только потом атака.
Нубиец потух, видимо он хотел быть полезным, но не понимал, что цена каждой моей ошибки слишком высока. На кону было не просто победа или поражение, а моя репутация непобедимого полководца. С некоторых пор это очень много здесь значило.
— Сделаем вот что, — наконец решил я, вызывая к нам Эхора. Когда тот явился, сонно протирая глаза, я продолжил.
— Твой Первый выступит рано утром, но пройдёт не больше полпути и найдя хорошее место для защиты, будет спешно ставить укрепления для лагеря, — я посмотрел на него и он кивнул.
— Разведчики Менхеперресенеба тем временем осмотрят местность целиком, чтобы для нас не было других сюрпризов, — продолжил я.
— Всадники же Минмоса нападут на войско утром и будут тревожить их с двух сторон, стараясь чтобы на них постоянно отвлекались, но при этом отступая к тому месту, где будет стоять лагерь пехоты.
Минмос прикрыл глаза, показывая, что понимает, но не хочет меня перебивать.
— Перед лагерем выстройте повозки с ослами, чтобы казалось, что это обоз, который помогает всадникам пополнять припасы, — лучше, если их будет много, а сами повозки выглядели полными добра. Легионеров не должно быть видно при этом, лишь несколько постов охраны для вида.
— Мой царь, — удивился Менхеперресенеб, — не слишком ли большие предосторожности для врага, который не выглядит сильным.
— Здесь на Ханаане, — я поднял на него спокойный взгляд, — я уже один раз недооценил решительность противника, поэтому пусть лучше думают, что это слабо охраняемый лагерь всадников с хорошей добычей. Наличие в нём легионеров должно стать для них сюрпризом. Поэтому общий приказ для всадников один — не вступать в долгие перестрелки с лучниками. Стрельнули и отъехали, делая вид, что отступаете к лагерю. Понятно?
Все кивнули.
— Тогда за дело, я ещё лично проинструктирую остальных, кто пойдёт навстречу этому войску, — сказал я, заразительно зевая и тут же за мной стали зевать все вокруг.
— Его величество будет участвовать в битве? — тихо спросил Минмос.
Я погладил порядком заросший подбородок.
— Моё отбытие из лагеря точно привлечёт внимание наших союзничков, — задумался я, — хотелось бы конечно поучаствовать, но я лучше подготовлюсь к бою здесь. Как только придёт весть о вашей победе или поражении, я нападу на иудеев здесь, пока они этого не ожидают.
— Его величество передумал? — удивился Эхор, — мы же планировали использовать их для штурмов городов.
— С такими союзниками, мы можем до этого просто не дожить, — покачал я головой, — я решил, что лучше буду штурмовать города, рассчитывая только на свои силы, чем постоянно ждать, когда ударят в спину. Скажем так, иудеи мне на многое раскрыли глаза и сильно поменяли дальнейшие планы.
Поскольку информация об Аде не была общедоступна, военачальники недоумённо стали переглядываться, не понимая мои слова.
— Идём, ночь коротка, а дел снова слишком много, — я накинул на себя накидку и опоясался.
* * *
Поскольку не звуками рогов подняли войско, отправляющееся на встречу к амореям и иевусеям, то на построение и постановку новых задач ушло значительно больше времени, чем обычно, но опытные военачальники с этим справились и Эхор с Первым легионом ушёл вперёд едва солнечные лучи осветили лагерь. Уход половины войска скрыть было нельзя, так что от иудеев примчались посланники, которые пытались выяснить, что происходит. Проинструктированные посты спокойно отвечали, что это не их ума дела, но поскольку шатёр царя на своём месте, значит легион отбыл по какой-то задаче от Его величества. Возможно подготовить место под лагерь к следующему городу, который мы будем осаждать. Немного успокоенные, посланники от иудеев вернулись обратно.
Работа по укреплению нашего лагеря кипела, всё же врага оставалось ещё очень много и пусть лучников у меня осталось почти пять тысяч, всё равно глядя на многочисленные костры и навесы, которые были недалеко от нашего лагеря, становилось немного страшновато.
— Мой царь, всё готово, — ко мне подошёл Аменмос, центурион первой сдвоенной когорты Второго легиона, который как Эхор управлял Первым легионом, так он Вторым. Поступил он в легион по своей воле недавно и достиг таких высот благодаря своему прежнему опыту и таланту. Я закрывал глаза на то, что он был выходцем из весьма знатной семьи воинского сословия, ведь здесь у меня, он всего добился сам, хотя многие всадники считали, что он принизил себя и свой статус, перейдя из всадников в пехоту. К счастью, так не считал я и он, каждый раз доказывая, что я не зря доверил ему управление целым легионом, хотя были на эту вакансию и более старые претенденты, которые были со мной с самого начала. Но в весьма конкурентной борьбе победил он и я пока ни разу об этом не пожалел.
— Я вижу, что работы продолжаются, — показал я ему на суетящихся легионеров.
— Они выбрасывают мусор и ненужные вещи в сторону лагеря иудеев мой царь, — спокойно ответил он, — хочу, чтобы те думали, что наша активность была простой уборкой.
Он оказался прав, вскоре в выброшенном мусоре пришли копаться иудеи и даже таскать что-то в свой лагерь.
— Хорошая идея, — увидев это согласился я, тот с поклоном принял мою похвалу.
Ожидание продлилось практически весь день, только когда солнце стало гаснуть, клонясь к закату, на дороге появилась одинокая колесница, быстро мчавшаяся к нам. Я поднял руку и вокруг зазвучали горны. Томительное ожидание нервировавшее всех, наконец закончилось. Ряды легионеров стали строиться и когда замыленные кони влетели в наш лагерь, в сторону лагеря иудеев полетели первые тысячи стрел. Лучники, стоя в своём лагере чувствовали себя защищёнными, а потому выпускали стрелы по оговорённым квадратам. Сразу за ними триста оставшихся у нас колесниц вылетели на простор и по широкой дуге стали обстреливать иудеев с другой стороны, отрезая им путь к бегству.
Я отвлёкся от зрелища сотен умирающих только чтобы выслушать уставшего возницу, который упал на колено, слетев с колесницы, которая прибыла с места первой битвы.
— Мой царь, — усталым голосом сказал он, — битва выиграна, сборное войско амореев и иевусеев полностью разбито. Захвачено много пленных, хотя часть воинов из задних рядов и успела сбежать.
— Подробности тебе известны?
— Да мой царь, — он с благодарностью принял от легионера моей охраны кубок вина, из которого жадно отхлебнул большой глоток, промачивая горло, — господин Эхор просил передать, что у войска оказалась ещё одна часть, о которой не знали разведчики — пятьсот двуосных тяжёлых боевых колесниц, которые внезапно появились на поле боя и напали на всадников, едва они попытались обстреливать войско врага издали.
— Это кто такие, меня ведь заверяли, что на Ханаане не используют конницу, — удивился я.
— Как рассказали их вожди — это кочевники мой царь, некие хабиру, которые воюют за деньги того, кто может им за это заплатить, — ответил он.
Я про таких не знал и не помнил.
— Что ещё они сказали? — заинтересованно спросил я.
— После того, как хабиру при атаке на лагерь, потеряли сразу пятьдесят колесниц мой царь, — гордо сказал он, поклонившись мне, — они решили, что платят им слишком мало для этого и прислали парламентёров к господину Эхору.
— Становится всё интересно, — хмыкнул я, — продолжай.
— Господин Эхор от имени Его величества Менхеперры пообещал им в два раза больше, если они поменяют хозяев и развернувшись, прямо сейчас нападут на своих бывших нанимателей, — с улыбкой закончил он.
