как ты?
Ну, как и ожидалось. Кудрявцева знает меня, знает мою фамилию, и, скорее всего, именно поэтому и решила насолить. Неужели так банально?.. очередной конфликт из-за того, что я Лисовский?
— Тут ты права. Администрация, может, и не станет слушать Лисовского. Но что, если к ним обратится человек по фамилии Фёдоров, по настоятельной рекомендации которого меня и допустили к экзаменам? — парировал я. — Или, допустим, Верховцев, что проходил испытание, сидя на кресле рядом со мной, и который сможет всё подтвердить?
Девушка нахмурилась пуще прежнего. Видимо, эти фамилии о чём-то ей говорили. Оно и не удивительно.
— Делай что хочешь, — брезгливо произнесла Наталья. — Жалуйся хоть во все инстанции, но я не о чём не жалею! — забавно вздёрнула носик, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась в сторону. — Будь моя воля, поступила бы так ещё раз. Понятно?!
— Да ладно тебе, — не смог сдержать улыбки от подобной реакции. — Не стану я этого делать. Экзамен же всё равно сдал, хотя и всего на первую ступень. Мне только интересно — неужели репутация моего рода, то, что сделал мой отец — достаточная причина для твоей ненависти?
Хотя, возможно, дело обстоит немного глубже. Не знаю, вдруг, кого-то из её родственников убил глурк. И тогда мой род косвенно в этом виноват. Тогда такой поступок немного обоснованнее… но, всё же, недостаточно.
Я то тут причём?
— А причём здесь вообще твой отец? — удивлённо спросила Наталья.
Хм…
— То есть, ты поступила так не из-за того, что я из рода, который виноват в открытии Червоточин?
— П-ф-ф… — фыркнула Кудрявцева. — Глеб, ты разве меня не помнишь?
В том-то и дело, что не помню. Память реципиента ничего мне не подкидывает, будто я вижу Наталью впервые в жизни.
— Нет, не помню, — честно признался я.
— А я тебя помню. Прекрасно помню! Мы ведь учились с тобой в одной школе. До пятого класса. Потом тебя перевели, и больше мы не виделись. До сегодняшнего дня.
О. Кудрявцева — моя бывшая одноклассница? Забавно. Тогда почему я её не помню? Слишком давно было, и девушка с того времени сильно изменилась? Другой причины не нахожу.
— Хоть убей — ничего не помню.
— Ну, оно и понятно, — дёрнула она головой, чтобы антеннки не заслоняли глаза. — Я тогда была толстой и некрасивой. Многие так и говорят — другим человеком стала.
Хех. Если честно, сложно представить Кудрявцеву толстой и некрасивой. Как ни крути её образ в голове.
Но, это похвально, что девушка настолько преобразилась с того времени, что память реципиента её опознать не может.
— Хорошо, так что я такого сделал в пятом классе? Уж больно любопытно.
— В третьем… — прошипела девушка. — Это было в третьем классе!
Ох… ну это многое меняет, конечно.
— Ну так что? — не терпелось узнать, что натворил реципиент.
— Когда мы с классом ходили в театр… — начала рассказ Кудрявцева. — … то во время антракта я пошла в буфет. Купила себе один эклер, и яблочный сок в красной упаковке. Начала кушать, и вдруг ко мне подошли мальчики из четвёртого класса. Отобрали сумку, и начали кидать её у меня над головой… — глаза Натальи наполнились яростью, щёки раскраснелись от воспоминаний. — Обзывали жирной и грязнолицей. А это были веснушки!
На лице Кудрявцевой и правда рассыпались веснушки. Но они ни капли не портили её — наоборот, придавали изюминки и делали ещё красивее.
— Так а я тут причём? — не понимал.
— А когда ты проходил мимо, и я попросила у тебя помощи — ты испуганно посмотрел на четвероклассников и сказал мне, что я этого заслужила! — Наталья уже чуть ли не кричала от злобы. Воспоминания нахлынули на неё, утянув в нерадостный водоворот. — Заслужила, потому что жирная!
Ох, чёрт подери…
Стоп, это всё правда? Я не ослышался?
Весь вот этот бред, эти детские шалости, что приключились с Кудрявцевой и мной лет десять назад — причина портить мне поступление в академию? Ха?
Насколько же ты злопамятная, Кудрявцева. Слов нет. Насколько же злопамятная…
— Ты сейчас серьезно?
— Я что, по твоему, буду врать?!
— Тише-тише, — положил девушке руку на плечо, но та нервно дёрнулась. — Это действительно главная причина?
— Да! — по взгляду Натальи можно было подумать, что она меня прирезать хочет. — А по твоему, это какая-то хрень? По твоему, так и нужно было поступить в ту самую пятницу?!
Она и день недели запомнила…
— Да нет конечно. Сейчас бы я поступил по другому, но всего этого — вообще не помню. Зато прекрасно помню, как ты поменяла настройки на моём нейрошлеме.
— Ты совершенно не хочешь меня услышать! Всё! С меня хватит, уйди! — Кудрявцева толкнула меня плечом и зацокала каблуками со сцены.
Я уткнул лицо в ладони, глубоко вздохнул.
— Дур-дом…
* * *
— Лёлек, ты уверен, что мы пришли по адресу? — спрашивал парень лет восемнадцати. Он был одет в чёрный классический костюм, а в руке держал кожаную сумку. — Неужели он надеется сюда поступить?
— Разумеется, Болек. Глеб Лисовский числится в списках претендентов на поступление именно в РГМА. Так что мы пришли, куда надо, — второй был одет точно также, и даже лицом походил на первого.
— Хорошо, тогда… приступим?
— Всенепременно.
Двое парней, достигнув поля зрения охранников, резко ускорились, перешли на бег. Запыхавшиеся, приблизились к людям с серьёзными лицами и стали рассказывать, как они опоздали на экзамен, и очень за это извиняются.
— Документики, пожалуйста, — произнёс мужчина в очках и смерил взглядом незнакомцев.
— Вот, держите.
— Братья Автюховцевы, да, вы есть в списке. Можете проходить. Только больше не опаздывайте, пожалуйста.
— Разумеется!
Парни без проблем прошли металлодетекторы, и прочие проверки. Ничего подозрительного в их вещах не нашли. Единственное, у обоих немного жужжало в районе пояса, но ремни с железными пряжками их снимать не заставили.
— Поспешите, — кинули им вслед. — Первый экзамен уже почти закончился.
— Разумеется! Спасибо!
Они прошли по коридору туда, где было меньше всего людей.
— Надеюсь, в этот раз Лисовскому не удастся от нас уйти, — произнёс Лёлек.
— Вот увидишь, так оно и случится. В больнице ему просто напросто повезло. Мы не были готовы должным образом, и сделали несколько непростительных осечек. Теперь же мы исправимся.
— Разумеется! — воодушевленно произнёс Лёлек. — Ведь в этот раз мы принесли воистину грозное оружие!
После неоднозначной беседы с Кудрявцевой я направился в зрительный зал. Время подходило к собранию. Пока спускался со сцены, успел заметить, как больше половины мест уже заняли.
Мигом отыскав среди толпы Верховцева, направился к нему. Присел рядом.
— Чем
