фестиваля, в идеале — научиться перемещаться с его помощь. Тогда Химико Тога станет быстрее, сильнее и опаснее, а Киотака Шинья пойдет на***.
В-третьих, нужно будет поставить опыты с чужой кровью. Попросить одноклассников помочь нам. Но это пока подождет.
Возможно, если Химико займет высокое место на соревновании, ее заметит какое-нибудь неортодоксальное агентство, кто-нибудь вроде Шишиды возьмет на практику, у нас появится какая-никакая уверенность в ее будущем, и я смогу перестать изображать из себя наседку. Мечты.
Так что займемся сначала вторым пунктом.
Сначала Химико пробовала повторить мою силу — поставить маркер, руководствуясь моими советами, то есть повторить удар по ближайшей скамейке, внимательно смотря на точку удара. Через минут десять получилось, и я обрадованно попытался дать ей пять.
Пока мою руку грызли — причем Химико еще и пожаловалась на то, что она стала немножко крепче и грызется хуже (уверен, что она лукавит) — я подумал о том, что с причудами действительно интересно иметь дело.
Ты будто исследователь неизведанного, каждый раз, в случае каждого следующего человека, отправляешься в отдельное, новое для себя путешествие. Иногда ничего принципиального нового не открываешь, иногда — реально целый новый мир возможностей и перспектив. Но всегда — десятки способов применения, которые, отчего-то, не все видят.
И мне всерьез нравится этим заниматься.
Оставшееся время до конца занятий мы с интересом — даже у самой Тоги проснулся какой-никакой, но энтузиазм, что однозначный показатель того, что мы на верном пути — сравнивали мощность, дальность, количество маркеров и другие характеристики копируемой причуды. По сумме всех статей выходило, что она послабее, но ненамного. Причем с каждым применением Химико управлялась с ней все лучше.
А еще оказалось, что девушка, используя чужую причуду, довольно быстро устает, а потом и начинает чувствовать сильную мышечную боль.
Вернее, не абстрактную «чужую», а конкретно мою. Насчет других причуд мы, в отсутствие образцов, могли лишь предполагать. Возможно, от каждой будет свой эффект, возможно, один, неспецифический, возможно, это связано с отсутствующим у нее фактором причуды человека, в которого она превращается, а возможно… еще многое.
Злоупотреблять не стоит в любом случае.
* * *
Так как сегодня была суббота — двадцать пятого апреля — после ланча имела место геройская практика со Всемогущим. Что не могло не радовать, это всегда круто.
В этот раз нас распределили на две большие команды по десять. Одна из десяток направилась наблюдать. Остальных поделили: трое злодеи, трое герои, остальные четверо постепенно зеленеют и вытягиваются к солнышку, изображая из себя заложников. В общем — да, спасение заложников, такая тема занятия.
Было сложно.
Тут вообще мало кто на высоте был. Только, опять же, отличился Киотака — он попросту вырубил заложников, спрятал их и заставил агрессоров убраться из здания не солоно хлебавши, так как в фиолетовом тумане ни черта не было видно, а таймер был не бесконечным.
Яоурозу, конечно, создала респираторы для команды, но им это не помогло. Собственно говоря, сама Момо и вовсе отрубилась, в спешке не доведя создание одной маски до конца и, как настоящая героиня, взяв ее себе.
Всемогущий, конечно, ругался, но никто это уже всерьез не воспринимал — все мы узнали его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он сделал бы точно так же.
А вот мне, конечно, оставалось только хмыкнуть. Вроде девушка и действует по всем правильным брошюркам, в которых черным по белому написано, что сначала ты обеспечиваешь безопасность себе… а затем такими вот недоработками рушит весь результат.
Проснувшись, усыпленные туманником-службистом одноклассники ныли и ругались — газ Шиньи был токсичен, и достаточно часто вызывал тошноту, головную боль и необходимость обратиться в медпункт за живительным поцелуем.
«Седому» это любви не добавляло, но, как можно догадаться, ему на это было плевать. Он-то действовал технично и аккуратно, до такой степени, что Символ Мира его сдержанно похвалил.
Как, впрочем, и меня. Быть злодеем, который может отслеживать положение заложников, минировать причудой двери с окнами и быстро перемещаться по этажам, помогая союзникам — в этот раз Мине и Денки — довольно удобно.
К слову говоря, когда мы экспериментировали с Химико, я не забыл и о себе. Потренироваться времени не было, но оценить свои силы, сравнить с тем, как было тогда и стало сейчас — это святое.
И сейчас я однозначно мог сказать, что моя причуда стала сильнее. Чуть-чуть. Да. Вот просто так, стоило почти сдохнуть, выжить — и на тебе долгожданный апгрейд.
Прежде всего, у меня вырос радиус ощущения своих маркеров, что я выяснил почти случайно — вдруг понял, что чувствую просто так проставленные маркеры, скажем, на вокзале Мусутафу, который отсюда в паре километров.
А еще они существуют теперь дольше — порядка нескольких дней, наверное. Вот тут даже обидно: случись это на неделю раньше, и мне не пришлось бы каждое утро, как язычнику вокруг тотема, водить хороводы вокруг закопанного тайника с запиской, чтобы заново проставить маркеры. Впрочем, мелочь.
Возможно, еще пару таких усилений — и я смогу просто-напросто дождаться следующего нападения Лиги, промаркировать Томуру и, когда он снова будет удирать, выяснить, где находится база злодеев.
И в этот раз со мной будет сам Всемогущий, сучки.
* * *
Когда наша команда победила, с некоторым трудом — из-за несообразительности Каминари, но я этого не говорил — одолев Мидорию, Кьеку и Серо, мы вместе вернулись в наблюдательный зал и принялись разбирать схватку. Разобрали.
А затем Изуку попросил меня отойти в уголок и переговорить о чем-то.
И, запинаясь, тихо попросил помочь ему подготовиться к фестивалю.
Я не особо удивился. Для проформы спросил:
— Почему? Разве тебя не тренируют наши преподы наравне со всеми?
— Этого недостаточно! У меня есть… мне очень важно показать себя на этом фестивале. Я не могу сказать причины, но… Я обязан сказать миру, что я, — твердо сказал парень, сжав и подняв на уровень груди кулак, и глубоко вздохнул, — что «я здесь», понимаешь?
— Как Всемогущий? — аккуратно уточнил я.
— Н-не-не… — покраснел и замахал руками Мидория. Но потом взял себя в руки. — Ну, то есть, да. Я всегда мечтал это сказать, ну, иметь право это сказать. «В-все… все хорошо, потому что я здесь!»
Он зажмурился. Потом несмело приоткрыл один глаз, но никто, разумеется, не смеялся.
— Я понимаю. Мы тут все такие, на роликах с ним выросли. Мужик ведь легенда, — нейтрально отозвался я, тем временем раздумывая, стоит ли афишировать
