— А ты видел когда-нибудь, чтоб отнятая жизнь возвратилась? — вопросом на вопрос ответил Каналоа.
О, как! С этой стороны я проблему не рассматривал…
— Или ты всё-таки умеешь возвращать жизнь? — мне показалось, что в его взгляде мелькнула потаённая надежда.
Я отрицательно покачал головой.
— Вот видишь… — кивнул бывший воин. — Ты забрал мою жизнь, теперь я твой. Но если ты умрёшь… — он вздохнул, — я стану ничей. Никому не нужный.
Бли-и-ин… Как же я, старый пень не догадался! А ведь шаман, ещё один пенек трухлявый, намекал. Гад! Мог бы и напрямую сказать! Я же, вроде как, ответственен за этого… этого… а, всё одно — человека. Но — только я. Умри я, и ему проще себе горло вскрыть. Иль с камнем в море булькнуть. Ибо для остальных — он никто.
— Ладно, — подвёл я итог, — спасибо тебе, Каналоа.
И протянул руку.
Каналоа уставился на неё с удивлением.
— Руку давай, — сказал я почти весело.
Всё-таки, только что разрешился, наверно, самый животрепещущий вопрос, не дававший мне спокойно… спать. И, несмотря на пережитое… да какое там пережитое, я что, первый раз что ль чуть не утонул? Короче, несмотря ни на что, настроение у меня внезапно улучшилось.
Канаола несмело протянул мне свою правую руку. И я её от души пожал.
* * *
Латекс, латекс, латекс. Чуть ли не напевая себе под нос я сунулся к нашей форме — деревянному «корыту».
Хм. Содержимое не сказать, чтоб свернулось. Вернее — не сказать, чтоб свернулось комком. Некоторую форму, приближенную к форме лотка, латекс, или может уже каучук, приобрёл. Не брусок, конечно, но… Думаю, в мой «прокатный стан» я это запихну.
Что мы и проделали. Вдвоём.
На этот раз Каналоа направлял, а я крутил вороток и принимал вылезающую массу.
Продолговатая лепёшка натурально теряла воду! Я прямо видел, как вода выдавливается и стекает.
На выходе получилось… Ну не знаю, резиной это не назвать, но широкая… хм…сопля? Получилось шире и длиннее, чем был «брусок». Как раз около метра. На самом деле то, что вылезло из-под валиков, больше всего напоминало белого ленточного червя, у меня почему-то родилась такая ассоциация
Попробовал — тянется. Упруго тянется. Не удержался — натянул, прицелился в созерцающего с ничего не выражающем видом Каналоа и отпустил. «Щлёп!» Смачный шлепок по голой ноге.
Я рассмеялся.
— Прости, не удержался! Детство в жопе заиграло.
Каналоа поднял на меня удивлённый взгляд. Ну да, согласен, когда пацан, считай подросток, таким тоном говорит про детство, это странно.
Я уж совсем собрался разрезать «плюху» вдоль, на относительно подходящие жгуты, но тут память подкинула ещё.
Точно! Его же, в смысле — пласты каучука после отжимки коптили. В дыму костра…
Зачем? Это я вспомнить не смог. С другой стороны, я что, буду себя считать умнее тех, кто на этом собаку съел? Даже не собаку — целую стаю. Нет, конечно.
В итоге, длинная, слегка изогнутая «штука» устроилась на колышках над разведённым, еле тлеющим костром.
— Следи, чтоб жара не было, — наказал я помощнику. — Закидывай сырой листвой. Нужен дым, а не жар, иначе ‑ вся работа насмарку — раскиснет наш будущий жгут от температуры.
У самого мелькнула мысль метнуться за новой партией латекса — появилась идея попробовать в процессе застывания прижать его в форме планочкой. Типа под гнёт положить. Может тогда он не такой безобразной соплёй застынет? Но потом остановил себя — нафиг. И так уже чуть не отличился, «убивая время» пока латекс застывал.
Сел рядышком с костром, так, чтоб видеть процесс но дым при этом на меня попадал, и занялся дыхательными упражнениями.
К моему стыду, первый среагировал Каналоа. Резко повернул голову, прислушался. Потом встал. И только затем я расслышал негромкие, равномерные всплески вела по воде.
Ого, да у нас гости!
Нащупал взглядом новый «томагавк», в один шаг скользнул к нему, сунул за пояс сзади — подвес остался лежать на топчане. Кинжал с бронзовыми лезвиями и так уже покоился на голени — сразу, как пришёл в себя прицепил к ноге «скрытные» ножны и поклялся себе страшной клятвой,никогда больше без него не нырять. Деревянные «ковырялки для мидий» это хорошо, но лучше иметь под рукой что-то с хорошими режущими свойствами. Как раз на такие вот случаи.
В голове ещё мелькнула мысль, что неплохо бы обзавестись чем-нибудь дистанционным. Я теперь вроде не в бегах, но пусть будет.
Ну-с, и кого там к нам принесло? Рыбачки́? Люди войны? Впрочем, люди касты сетей из лагуны нос не высовывают…
Ошибся. Это были как раз «рыбачки» — на небольшой, метра три в длину, очень узкой и мелкой лодочке к моему пляжику подгребал Семис, собственной персоной!
— Какие люди! — обрадовано я развёл руки ему на встречу. — Чем обязан, дружище!
На пару с Семисом грёб ещё один тип — сухощавый, невысокий мужичок средних лет, со знакомыми татуировками в виде волн на плечах и до локтей.
— Привет, Скат, — поздоровался в ответ бывший соученик, — пристать можно?
— Тебе? Завсегда пожалуйста! — и тут же повернулся к помощнику. — Каналоа, пожалуйста, не отвлекайся. Появится открытый огонь — считай мы тут зря полдня потратили.
Лодка вылезла носом на песок.
Я помог Семису сойти на берег — всё-таки с одной ногой, даже с парой костылей это сделать оказалось не так просто.
— Ну, рассказывай!
— Ух, ты-ы-ы, — вместо рассказа Семис, чуть ли не выпучив глаза, принялся рассматривать убранство. — Как у тебя тут здорово! А это что? А это? — тыкал он рукой то в «прокатный стан», то в навес над топчаном, то в сам топчан.
— Здесь я сплю, не на земле же! Это ты и сам видишь — от солнца. А это… — я пожал плечами, — Это как раз то, что позволит мне выполнить данное твоему отцу обещание.
— Ах, да! — словно опомнился Семис. — Отец. Он же нашёл тебе лодку! Вот! — и широким жестом, словно продавец в автосалоне, показал на посудину, на которой приплыли. — А я напросился сам её доставить, — по-простецки добавил он, — ведь должен же я поблагодарить тебя за эти штуки!
И показал на костыли.
— Да ладно, — отмахнулся я, — было б из-за чего.
Но, честно говоря, на душе стало теплее.
— Да ты что⁈ — возмутился одноногий парень. — Да я ж теперь хожу не хуже других! Да если б не ты…
Внезапно у Семиса на глазах навернулись слёзы. Не задумываясь, я шагнул к нему, обнял.
— Проклятая быстрая смерть, — пробормотал он, вытирая уже просыхающие слёзы. — Всё-всё, я в порядке, — и добавил: — Ну как ты тут?
— Передай отцу, что всё по плану. Думаю, дня через три смогу попробовать достать первую рыбу.
— Через три-и-и… — немного разочарованно протянул Семис. — Мне казалось, он рассчитывал быстрее.
— Ну, мало ли на что он рассчитывал? — я развёл руками. — Я обещал ему тестовую… рыбалку через девять дней? Значит через девять. Раньше, извини, никак. Я и так тут без дела не сижу.
— Слушай, Скат, — парень замялся, — я понимаю, дело не терпит, чтоб в него нос совали все, кому не лень, — тут же пояснил, — так отец говорит. Но мне-то, — он подмигнул, — хотя бы намёком, а? Я ж сдохну от любопытства.
Да-а-а… Любопытной Варваре… Или как говорят англичане: любопытство убило кошку.
— Да что рассказывать? — я со вздохом пожал плечами. — Скоро и сам увидишь…
— Слушай, ну ты же для этого… должен будешь нырять?
— А как же! Рыба, она ведь под водой. А для моего метода, мне нужно к рыбе приблизиться.
— А что ты тогда здесь? — растерянно оглянулся на океан Семис. — Не в лагуне. Я думал тебе тренироваться надо…
— А здесь я что, не могу тренироваться?
— Здесь? — Семис снова оглянулся на океан, и глаза его округлились. — Но здесь же… бездна.
Последнее слово он выговорил с придыханием.
Вот, блин! Я, по правде, и забыл, как местные относятся к океану за пределами кольцевого рифа.
— И что? — я вновь пожал плечами. — Что с того?
