специалист?
— Тебе невероятно повезло, — Никифор поставил портфель на стол. — Я — отличный аккредитованный специалист. Причём, высшего уровня. Полагаю, раз ты ко мне подошёл, будешь не против воспользоваться моими услугами.
— Конечно, — я расцвёл в улыбке: всё-таки иметь дело со своим преподавателем гораздо лучше, чем с какими-то незнакомыми людьми, которые потребуют допуск к финансам. — Буду рад работать именно с вами.
— Отлично, — кивнул Палочник. — Тогда пришли мне дату, время и адрес, куда и когда надо будет подъехать.
— Без проблем, — ответил я, доставая смартфон. — А вы мне тогда скажите сумму для составления договора юристами.
— Эм-м, — Никифор Владимирович почесал большим пальцем подбородок. — Давай я сначала оценю объём работ и тогда сразу же скажу точную сумму. Идёт?
— Да, вполне, — ответил я.
Затем попрощался с преподавателем и вышел. Мне очень понравилось, насколько по-деловому он со мной общался после того, как я озвучил ему суть вопроса.
* * *
В кафетерии Олег сидел вместе с Катериной и Фёдором, но, как только подошёл я, они встали и, сказав, что идут в библиотеку, удалились. Но я так понял, что они намеренно оставили нас наедине.
— Что-то секретное? — спросил я, кивнув в спины уходящим ребятам.
— Нет, что ты, — махнул рукой Олег и пододвинул к себе стакан с напитком, едва его не разлив. — Просто они уже частично знают, вот и решили два раза не выслушивать.
Я подумал, что из всех моих друзей в академии Олег меньше всего востребован окружающими. Даже Кропоткин и Громова общаются с ним лишь потому, что общаюсь с ним я. Это наблюдение не принесло мне радости, но заставило ещё раз задуматься о судьбе этого неуклюжего паренька.
— Тогда делись, буду рад услышать от тебя хорошие новости, — мне как раз принесли еду, и я с удовольствием впился зубами в куриную ножку.
— Почему ты решил, что они хорошие? — спросил было Олег, но, видя, что я уже жую, замахал руками, чтобы не отвечал. — Впрочем, да, я же сказал, что она потрясающая, — он развёл руками, как бы подтверждая собственную рассеянность. — Короче говоря, на днях я разговаривал с отцом. Он очень сильно впечатлился тем, что за пару месяцев ты с нулевика поднялся до второго уровня.
— Ну-у, — протянул я, прожевав очередной кусок. — Этому способствовало множество различных событий. Так что не могу сказать, что это прям случайность.
— Вот именно! — Олег в такие минуты всегда чуть ли не светился и очень радовал меня своим настроем. — Отец говорит, что во многом этому способствовал твой учитель Ван Ли, который и это… — друг замялся.
— Да говори ты уже напрямую, — подбодрил я его, вытирая губы. — У меня от тебя особых секретов нет.
— Так вот, — решившись, продолжил Олег, — мой отец решил, что подъём твоего уровня напрямую связан с тем, что тебя учит Ван Ли.
— Не могу сказать, что это не так, — ответил я на невысказанный вопрос. — Но это далеко не единственный фактор. Однако один из основных. Учитель Ван Ли на многое открыл мне глаза.
— Он вообще крутой, — проговорил Чернышёв, видимо вспоминая собственную тренировку. — И буквально на днях отец пообещал мне пригласить мастера из того же храма!
— Ого! Вот это новость! — я радовался вместе с Олегом. Но больше не тому, что он теперь сможет развивать свою внутреннюю силу, постепенно повышая свой уровень, а, скорее тому, что отец, наконец-то, обратил на него своё внимание. — Я очень рад за тебя, дружище!
— Спасибо, — ответил Олег и принялся за свой остывший уже обед.
«А твой друг приёмный?» — внезапно спросил меня Штопор, причём его голос при этом был максимально сочувственный.
Я посмотрел на друга совсем под другим углом. А вдруг?..
Да нет, я несколько раз видел Валерия Чернышёва, и, если я что-то понимаю в родстве, то Олег на него очень похож.
— Это на самом деле круто! — проговорил я, испытывая неловкость из-за внезапной фразы Штопора. — Я очень надеюсь на то, что учитель тебе сильно поможет. Возможно, даже сильнее, чем мне.
— Да мне второй уровень бы! — глаза у Олега заблестели. — Да я бы! Да просто это было бы!.. — Он не мог подобрать слов, чтобы выразить все эмоции.
А у меня в голове звучали совсем другие слова, сказанные совсем другим голосом, но столь похожие по интонации: «Я тебя защитю! Я всех победю». Настрой у этих двоих был одинаковый.
Мне тем временем пришло сообщение от деда.
«Я уже у своего дома, приезжай, жду».
— Дед меня ждёт, — сказал я Олегу, зачем-то показывая экран смартфона с сообщением. — Буду рад зайти к тебе на тренировку.
— Отлично! — улыбнулся мне друг. — Я тебя обязательно позову.
Уже в машине, которая везла меня к небоскрёбу деда, я решил подробнее расспросить Штопора.
«Скажи мне, пожалуйста, что ты имел в виду, когда сказал, что мой друг приёмный? — поинтересовался я. — Насколько я знаю, он — сын своего отца и живёт в его доме».
«Тогда это ещё более странно, — откликнулся фамильяр. — Он же, как и я, отрезан от рода».
«Что ты имеешь ввиду? — спросил я, подозревая, что наткнулся на нечто очень-очень важное, что не замечали в отношении Олега раньше. — Что значит, отрезан?»
«Он — вне, — ответил на это Штопор, затем подумал ещё и добавил. — Его нет в роду, он от него отрезан, как и я. Только я не в роду, потому что потерялся, а если он не терялся, то я не знаю, почему он не в роду».
«Архос, — позвал я. — Ты что-нибудь понимаешь?»
«Если честно, — отозвался мой ментальный наставник. — То не особо. Единственное, что я понял из бормотания нашего малыша, что твой друг Олег Чернышёв не введён в род».
Я впервые за долгое время попытался обратиться к памяти Никиты Державина образца дотруселёвого периода. Но она не особо смогла мне помочь, выдав какие-то смутные образы в виде небольших смерчей. Зато помогла память из другого мира. Действительно, когда малыш вставал на ноги, его принимали в род. Но у нас это
