– Много для обычного налёта, – задумчиво отозвался Шатун.
– Не похожи они на горцев, княже, – помолчав, добавил пластун. – Сам глянь, резали всех, без всякой жалости. А тут вон три девки были, самый цвет. Таких горцы завсегда живыми уводили. Тем паче коней-то им и искать не надо. Вон, седлай любого да вези. Даже охлюпкой можно. Всё одно в поводу вести. Да и дисциплина у абреков этих совсем не как у горцев.
– Это ты с чего решил? – насторожился Шатун.
– Горцы коноводов не оставляют. У них кони к бою приучены. Где оставил, там и будет стоять. Ежели только на пару шагов отойдёт. А тут кони под присмотром были. Двое с ними стояло. Заметь, княже, стояли. Горцы б стоять так не стали. Обязательно пошли бы добро трясти.
– След от них ясный? – подумав, уточнил Шатун.
– Вдогон запросто пройдём, – решительно кивнул казак.
– По коням! – резко скомандовал Руслан. – Одного коновода в город, чтобы власти предупредить. Пусть родичей ищут. Ребёнка и мальчишку того, что с вестью прискакал, пусть ко мне на подворье отвезёт, ежели родичи принять не пожелают. Не пропадут. Прокормим, – жёстко закончил он, вскакивая на подведённого ему Беса.
Пожилой ветеран, который шёл с отрядом коноводом, аккуратно принял младенца и, прижав его к груди, коротко кивнул, подбирая повод:
– Всё сполню, княже. Покоен будь.
Пластуны встали в голове колонны, и отряд понёсся по следу.
Спустя ещё три часа Роман, вскинув руку, остановил группу и, дождавшись, когда Руслан поравняется с ним, негромко сообщил:
– Тут они постояли, а дальше шагом пошли. Похоже, решили на днёвку встать.
– Бери своих ухорезов и проверь, – кивнув, приказал Шатун. – Найдёте, вестника пришли. Только прежде уверен будь, что все на месте.
– Живых брать будем? – кивнув, уточнил пластун.
– Только главного. Остальных в расход, – жёстко ответил Шатун.
– Сполним, княже, – хищно усмехнулся следопыт, соскальзывая с коня.
Пластуны растворились в подлеске, а остальные бойцы, спешившись, отвели коней в сторону от тропы. В ожидании они отирали их пучками травы и проверяли сбрую и подковы, готовые в любой момент продолжить погоню. Часа через полтора из кустов выскользнул один из пластунов и, подскочив к Руслану, коротко доложил:
– Нашли, княже. Все там.
– Чем заняты? – быстро спросил Шатун, перехватывая винтовку.
– Пожрали да спать легли. В карауле только трое.
– Всех караульных нашли? – на всякий случай уточнил Руслан.
– Обидеть хочешь, княже? – вдруг возмутился казак. – Мы там всё вокруг облазили. Только что подковы у коней не пересчитали. Надобно бы стало, и это б сделали.
– Добре. Веди, – усмехнувшись, кивнул Шатун.
Отряд, заранее дослав патроны в патронники, осторожно двинулся в сторону бивака противника. Двигались казаки медленно, аккуратно придерживая ветви и медленно раздвигая листья лопуха, чтобы лишним шумом не насторожить врага. Подведя Руслана к Роману, проводник тут же бесшумно растворился в кустах. Учить в отряде никого ничему не надо было. Едва только проводник подал знак, бойцы тут же развернулись цепью и начали охватывать бивак вокруг.
Выпускать кого-то в их планы не входило. Наконец, где-то в подлеске дважды пропела кукушка, и Шатун, наведя прицел на ногу самого богато одетого бандита, спустил курок. В ту же секунду лес словно взорвался. Залп выкосил большую часть бандитов. Оставшиеся едва успели вскочить на ноги, когда раздался второй залп, и всё было кончено. На поляне остался только глухо вывший от боли главарь.
Пуля Шатуна, войдя ему в бедро, разворотила кость. Беспокоясь, что бандит загнётся от болевого шока, Руслан вскочил на ноги и быстрым шагом направился к нему, закидывая винтовку за спину и доставая из кобуры револьвер. Увидев его, главарь злобно скривился и, выхватив из широкого кушака пистолет, попытался навести его на Руслана. Делая шаг в сторону, Шатун от бедра всадил ему пулю в предплечье, выбивая оружие.
Пистолет упал на живот бандиту, и тот, перехватив его левой рукой, быстро приставил ствол к собственному подбородку и не раздумывая спустил курок. Не ожидавший такой выходки Шатун резко остановился, словно на стену налетел. Так обычные абреки не поступали. Они до последнего торговались и пытались выговорить себе жизнь. В крайнем случае предпочитали умереть, гордо насмехаясь над противником. Легко применяя пытки к другим, они готовы были и к тому, что получат однажды той же мерой. А тут главарь сделал всё, лишь бы избежать допроса.
– Ушёл, паскуда, – выругался хорунжий, подходя к трупу.
– Обыскать тут всё, – громко приказал Руслан. – Этого до исподнего раздеть. Каждый шов прощупать. Все перемётные сумы перетряхнуть. Это не горцы.
– Оно и так видно, – мрачно проворчал хорунжий, начиная развязывать на главаре кушак.
Казаки проверили всё. Даже кусты, за которыми бандиты устроили отхожее место. Убедившись, что найдено и собрано всё, что может хоть как-то указать на принадлежность этой банды, они расселись вокруг костра, где уже аппетитно булькал котелок с походным кулешом. Блюдо это, похоже, было интернациональным. Во всяком случае, по запаху от казачьего было не отличить. Сложив всё найденное на плащ-палатку, бойцы с интересом наблюдали, как Руслан пытается разобраться в этих находках.
В сумке главаря нашлось письмо, написанное по-французски. Удивлённо хмыкнув, Шатун погрузился в чтение. Как оказалось, это был самый настоящий приказ навести в предгорьях террор, уничтожая поселения и наводя ужас на местных. Задумчиво глядя на эту цидулю, Шатун пытался понять, что именно ему так не нравится во всём происходящем. С языком всё было понятно. Это могло быть сделано, чтобы перевести стрелки и заставить искать не того, кто нужен.
То, что в Стамбуле заправляют чаще не турки, а всякие советники из просвещённой Европы, ему было известно давно. Ещё с курсантских времён. Больше всего Шатуна беспокоил вопрос, сколько ещё таких групп находится в предгорьях и как они сюда попали. Отложив в сторону всё, что имело хоть какое-то значение для рассмотрения этого дела, Руслан забрал у кашевара свою порцию кулеша и, кивнув на сваленное в кучу добро, сказал:
– Гляньте, кому чего в хозяйстве потребно. Остальное продадим. С деньгами, как обычно.
– Саблю возьми, княже, – предложил Роман, протягивая ему турецкий клыч. – Добрый клинок. Знаем же, ты до таких охотник. И вон, ещё пистоль того главаря. Всё одно твоя добыча.
– Благодарствую, – кивнул Шатун, обведя взглядом свою команду и убедившись, что возражать никто и не собирается.
Пообедав и напившись чаю, отряд принялся собираться в обратный путь. Возиться с похоронами никто и не думал. Лесное зверьё быстро обглодает тела до костей. Для казаков это были не просто враги. Это были отщепенцы, тратить время на которых себя не уважать. Да, они всю жизнь воевали с горцами. Да, приходилось выкупать пленных и тела убитых, но при нападении горцы никогда не убивали детей. Такого зверства себе не позволяли ни казаки, ни абреки, которых не любили даже сами горцы.
Собрав коней в цуг, отряд короткой рысью двинулся обратно в город. К вечеру они въехали в Пятигорск, и Руслан, отправив бойцов отдыхать, направился к штабу. На доклад. Встретивший его в кабинете Рязанов, внимательно выслушав рассказ парня, быстро прочёл найденный приказ и, небрежно бросив его на стол, мрачно буркнул:
– Жупел. Пытаются напугать и тень на плетень навести.
– Я тоже так подумал. Но бумажку на всякий случай привёз. Меня другое больше волнует. Откуда они тут взялись? Тебе никаких сведений не поступало о прорыве большого отряда?
– Нет. Депеши только из Краснодара приходили, – мотнул граф головой. – Думаешь, таких банд может быть несколько? Но зачем? Какой в этом всём смысл?
– Это было бы логично, – задумчиво отозвался Шатун. – Небольшими группами навести террор на нашей территории, таким образом раздёргивая все имеющиеся в наличии войска. А после или ударить большими силами, или начать готовить почву для какого-нибудь восстания, стачки или ещё чего подобного. Короче, большого выступления недовольных обывателей. Есть и ещё один вариант. Отзыв регулярных войск с фронта для переброски его в эти места. Как говорится, с паршивой овцы…
