тащил нашу покупку нехотя. Справившись с задачей, парень выдохнул и злобно произнёс.
— С вас четыре тысячи.
Я достал кошелёк и, будто что-то вспомнив, ответил ему.
— Вы знаете, а я возьму ещё один.
Надо было видеть его лицо. Вздохнув, работник посмотрел в конец огромного помещения и поплёлся обратно.
— Зачем тебе этот хлам? — спросила Ривка.
— Да так, чтоб был — для будущих подчинённых, — не говорить же ей правду?
Продавец вернулся и выложил ещё один набор.
— С вас восемь тысяч рублей.
— А принесите ещё один. Я тут прикинул, на нашу компанию двух мало будет.
— Вы издеваетесь?
— Нисколечко, — развёл я руками, — но я честно всё возьму, вот деньги, — на прилавок легли восемь тысяч рублей, и бедолага поплёлся отрабатывать своё жалованье.
Он ещё не знал, что как вернётся, его ждёт следующее задание, а потом ещё одно и ещё — и так пока не соберётся двадцать пять комплектов для моих преданных мортикантов.
Пришлось раскошелиться, чтобы нормально укомплектовать мою мини-армию людоедов. Сто тысяч ушло только на стандартную экипировку. Семён перевёз все эти наборы в арендованный склад, а затем я приступил к зачарованию скупленных мечей.
В столкновении с Лордом важно иметь хотя бы минимально оснащённый отряд отступников. Иначе их боевой мощи просто не хватит для поставленных задач. Понимая, что запад Бастиона мы весь зачистили от беглых преступников, я хотел как можно дольше оставлять этот район безопасным, а для этого нужно выкурить оттуда главаря.
Зная, какие стихии используют мои мортиканты, я основательно засел за ремесленничество, а ребятам было дано задание, присоединиться к зачисткам Брешей в других отрядах, где требовалась помощь. Нам нужны деньги — вот пусть идут и зарабатывают, пока я занимаюсь важным делом. Как командир отряда я мог распоряжаться всеми финансами, независимо от того, что там и как распределяет банк.
Таков был один из пунктов нашего соглашения. Мы не разрозненная группа наёмников, где каждый со своим интересом, а единый механизм с общей целью. Все гонорары с закрытых Брешей я, кстати, тоже забрал себе. Однако в дальнейшем старания команды окупятся. Сейчас же у них полным ходом шёл испытательный срок, по окончании которого я пойму, кого отсеять, а кого оставить.
Количество моей маны возросло настолько, что в день можно было создавать десяток пятипроцентилевых ножей. Это очень много. С учётом того, что опытные ремесленники способны только два-три изделия в лучшем случае осилить, я мог завалить внутренний рынок Российской империи целым потоком подобной мелочёвки и дальше будет больше.
Всё упиралось во время создания. На один меч уходило по сорок минут, и под конец дня я чувствовал себя полностью выжатым. Ривка сказала, что скорость можно увеличить, купив другой набор фокусировочных камней, но мне пока и так неплохо. А производительность можно поднять иными способами.
Я мог сократить время создания, проскочив на третий уровень бытия или освоив ещё один клон сознания, но до этого пока далековато. Если процентили и стихии брались относительно быстро, то вот восстановление моих старых способностей требовало больших усилий.
Днём я работал, пока не тратил почти всю ману, а вечером отправлялся в лес, чтобы тренировать группы по десять мортикантов. Мы находили маленькие скопления монстров, и там уже отступники использовали дополнительные стихии вовсю, чтобы хоть чуть-чуть повысить свои процентили.
Из-за того, что моё место силы было абсолютным, они могли тренировать что угодно, кроме некромантии, по понятным причинам — у нас не было опытных некров для обряда повышения. Поэтому я решил сделать из них магов, а имеющихся «целительских» навыков им хватит, чтобы залечивать раны. Таким образом, получался странный отряд некромантов наоборот.
За четыре дня они взяли по одному-два процентиля стихий — мало, но это лучше, чем ничего. К тому же я успел наделать им зачарованных мечей. Рядовые получили пятипроцентилевые, три офицера десятипроцентилевые, а Терех пятнадцатипроцентилевый как самый старший. У многих до этого вообще не было оружия: один тесак на три человека, так что отправленный через Пичугу обоз с экипировкой вызвал бурю восторгов.
— Всё, я всех приготовил, — сказал я Ломоносову, когда мы сидели вечером на заднем дворе. Я тыкал палкой в костёр, пока ребята суетились с уборкой недоеденных яств, ужин только что окончился. — Одеты и вооружены до зубов. Завтра ночью выступаем.
— Что-то случилось? Я думал, ты подольше их потренируешь, — спросил Ваня, на его очках отражался силуэт костра.
— Да, Гусь попался в лапы этого Лорда, чёрт бы его побрал.
— Что за Гусь? — посмотрел на меня Иван.
— Николай Жариков, офицеришка там один. Всё препирался со мной, помнишь, когда мы Артиста разбили?
— А это тот, с длинной шеей который?
— Ага, он самый, — я нахмурился и перевернул палкой полено, вызвав сноп искр. — Полезли вперёд нас тридцати метровку на западе закрывать. Хотел, дурень, отличиться — славы всё мало.
— Дай угадаю, во время читки на них напал Лорд?
— Да, троих ликвидаторов потеряли, но сумели уйти, только Гусь попался. Теперь нам полностью переделывать тактику нападения — у них заложник.
— Думаешь, он ещё жив?
— Христ сказал, его менять будут. Лорд орден Невского затребовал, совсем берега попутал. И меня теперь подгоняют спасать задницу этого недоумка.
— Ясно, — кивнул Иван, — а что ребята? Когда расскажешь им про второй отряд? Да и вообще с кем ты будешь: с мортикантами или с сычовцами?
— Конечно, с сычовцами, — икнул я, сытный ужин намекал, что пора ложится спать, — увидишь короче, ведь в бой поведёшь их ты.
— Я?
— Иронично не находишь? — усмехнулся я.
— Ты хочешь, чтобы я собрал все грехи этого мира, я правильно тебя понимаю?
— Но зато, какая честь! Первый клирик командующий мортикантами, — я сделал высокопарный жест, но Ломоносов не оценил.
* * *
День спустя, вечер, стоянка отступников.
«Как же я круто попал, что же теперь делать?» — говорил сам себе Николай Жариков, лёжа связанный в какой-то лачуге, охраняемый снаружи отступником.
Всё тело ныло от побоев, ему разбили лицо и едва не отрезали уши и нос — слава богам, вступился благоразумный офицер, сказав, что нельзя портить товар.
«Да, я теперь жалкий предмет обмена, даже не человек для этих головорезов».
Николая раздели догола, отобрали все артефакты, в том числе
