На этом фоне даже совесть проснулась. В голову закралась мысль — а не совершал ли я предательство, целуясь с семнадцатилетней девчонкой?
С одной стороны — да. Неправильно, как-то. А с другой… Я ведь умер. Пристрелили меня в проклятой Сирии, где война шла уже девятый год. В той жизни меня больше нет — передали семье стандартную «похоронку», организовали погребальный ритуал с почетным караулом. Выплатили деньги по случаю потери кормильца. И все.
То, что мое подсознание оказалось в этом теле — не моя вина. Теперь нужно уже эту жизнь строить правильно, избегать ранее допущенных ошибок. К этой мысли я вообще случайно пришел — так далеко как-то не забегал. Ограничивался только тем, что крайне важно выполнить свою миссию по предотвращению техногенной катастрофы.
Уже подходя к своему дому, я заметил, что на лавочке у подъезда кто-то сидит.
Заметив мое появление, человек встал. Его слегка шатало.
Это был Миша Пащенко…
Глава 10. "Прометей"
— Ну и чего тебе здесь надо? — хмуро поинтересовался я, когда до отморозка оставалось метров пять. Миша просто стоял и смотрел на меня, видимо размышляя о чем-то своем.
Определенно, Пащенко явился сюда не просто так. Честно говоря, я даже удивился такой неожиданной встрече.
— Поговорить нужно, — наконец-то пробурчал он.
Даже с первого взгляда было видно, что Миша еще под градусом — дикция нечеткая, да и по глазам все понятно. Выпил он, может и не много, но ему больше и не требовалось. Я слегка напрягся — в таком состоянии сложно определить, с какой целью сюда явился и что ему вообще от меня нужно.
— Ну, говори, — спокойно ответил я, окидывая его небрежным взглядом. — Мне не доставляет удовольствия с тобой беседовать.
— Как ты это сделал?
— Что именно? — я вскинул бровь. — До дома дошел?
— Нет, — тот рьяно качнул головой, при этом едва не потеряв равновесие. — Савельев! Как ты стал таким?
— Меня Алексей зовут.
— Леха… Ты же был ботаником… Зубрилой, — его речь была нечеткой, иногда он сбивался и проглатывал окончания слов, но в целом все было понятно. — Я же тебя в прошлом году мордой в землю при всех, а ты… Ничего. За девку заступился, а толку-то? Все равно получил. С позором. И теперь ты… Меня, вот как вчера? Как ты это?
— Очень просто, — ответил я. — Я стал тем, кем хотел.
— Не пойму, что это значит?
— А то и значит. Такое дерьмо как ты, привыкшее запугивать и бить слабых, нужно иногда опускать на место. Я это сделал. Еще ко мне вопросы есть? Нет? Свободен!
Но Миша просто стоял и смотрел на меня мутным взглядом, явно не собираясь уходить.
— Ты ж меня перед пацанами в асфальт… С позором! А они меня на смех подняли. Из клуба выгнали. Знаешь, каково это? — тут он неожиданно изменился в лице и как-то горько усмехнулся. — А Юлька твоя… На выпускном хороша была! Ты ее уже того, да?
— Не твое дело, — я хотел было пройти мимо, но он шагнул влево, перерезав мне дорогу.
— Очень даже мое! А может мне Юлька тоже нравится, а? Баба она хорошая, вон задница какая классная. Я бы ее в Москву с собой забрал, а тут ты откуда-то вылез… — с этими словами он полез в карман брюк и вытащил оттуда что-то черное. — Ненавижу!
Пистолет! — мелькнуло у меня в голове.
Я рывком скользнул влево, быстро поднырнул под его руки и ударив головой в живот, всей массой сбил его с ног. Если бы он не был пьян — у меня бы не получилось, массы не было. А так — легко. В падении ловко перехватил его руку с зажатым в ней пистолетом, отвел в сторону. Он даже и не сопротивлялся особо, так вяло трепыхался, что-то бормотал. Коротким ударом по кисти я выбил ствол из его ладони. Пащенко вскрикнул, дернулся.
Приподнявшись, дал ему в челюсть. Тот глухо ткнулся затылком в асфальт, обмяк и перестал сопротивляться. Отпустив его, я встал, подобрал пистолет и повертев в руках, бросил ему обратно. Это был старый пугач.
Миша лежал на асфальте, смотрел куда-то в небо и глупо улыбался окровавленными губами. Кажется, парень слегка поплыл.
— Шел бы ты отсюда, Мишаня… — немного остыв, процедил я. — Не попадайся мне больше!
Сплюнув, я прошел мимо, открыл подъездную дверь и вошел в подъезд. Поднялся в квартиру, тихонько вошел внутрь. Отец сегодня был на ночном дежурстве, а мама с Настей ушли из «Ресторана» ровно в девять вечера. Они обе сейчас спокойно спали.
Стараясь не шуметь, я прошел в свою комнату и прикрыл дверь. Затем быстро разделся и завалился на кровать, накрывшись тонким пледом.
Хоть я уже оправился от случившегося внизу, адреналин еще гулял в крови…
* * *
Проснулся я где-то в двенадцать.
В общем-то, пяти с половиной часов сна мне было достаточно. Чувствовал я себя не сказать, чтобы прям хорошо, но терпимо… Настроение было хорошее, несмотря на случившееся перед подъездом.
На что Пащенко вообще рассчитывал? Спьяну где-то раздобыл пугач и решил меня припугнуть? Глупый ход.
Я задумчиво прогулялся по пустой квартире, заглянул на кухню. Мама уже успела сварить кастрюлю ароматно пахнущего борща, щедро присыпав его свежей зеленью.
На обеденном столе лежала записка.
Леша, борщ на плите, обязательно поешь!
Ушли с Настей к тете Оле, в детскую поликлинику. Скоро будем.
Все стало ясно.
Ощутил, что все съеденное мной в ресторане, уже давно переварилось. Поэтому на восхитительно пахнущий борщ я накинулся как собака на сочную кость.
Взял тарелку, ложку. Налил полную тарелку, из хлебницы достал свежую буханку (и когда только мама успела его купить?!), нарезал любительской колбаски. М-м-м…
С аппетитом все это умял. Настроение стало еще лучше, самочувствие тоже.
Был вторник. На календаре значилось девятнадцатое июня, оставалось почти два с половиной месяца лета. И планы у меня были серьезные.
Так как я больше не был школьником, то само собой нужно было подыскать какую-нибудь работу. Не сильно замороченную, но и чтобы хоть немного денег на карманные расходы приносила. Просить их у родителей мне было стремно.
Работы в городе было полно, но вот найти ее с ходу оказалось не так просто, как я думал. Это в мое время все просто — зашел в интернет, составил резюме и отправил его на сайты. Сиди себе и жди, пока кто-то откликнется. А здесь приходилось искать объявления в газете, смотреть телефонные номера, звонить. Затем идти на собеседование, трепать себе нервы. Решил обмозговать этот момент тщательнее, но обнаружил, что дома свежих газет почему-то не оказалось… Отложил вопрос на другой день.
Помимо работы, нужно было подумать и своей физической форме. Прошло двадцать дней, а я все ждал пока, рука перестанет болеть. При росте в сто восемьдесят один сантиметр, мой вес сильно хромал — всего шестьдесят шесть килограмм. Идти с такими данными на «срочку» ну как-то совсем не очень. Нужно постараться поднять свою массу, хотя бы килограмм десять. Для этого стоило задуматься, как правильно и вообще чем мне необходимо питаться?! Видимо, раньше моего предшественника этот вопрос совершенно не волновал — даже как-то странно. Что его вообще в жизни интересовало?!
С этими вопросами я собирался обратиться к Женьке, но тот, словно чувствуя, сам мне позвонил. Окрыленный радостью и рвущимся наружу восторгом, он пытался сообщить мне, что теперь они с Катей встречаются. Я даже удивился — надо же, как у них все просто оказалось. Искренне порадовался за друга, но про нас с Юлей ничего говорить, пока не стал — я сам пока не понимал наших отношений после выпускного.
Уточнил у Жени, когда он готов меня проконсультировать по питанию и вообще, по предстоящим тренировкам. Ну и погонять, по возможности.
— Давай хоть сейчас! — особо не думая, предложил он. — Приходи прямо ко мне, я тебе все покажу.
— Не вопрос, буду в течение часа, — быстро прикинув в уме, ответил я, затем положил трубку. Только после этого я сообразил, что не знаю, где он живет. Память реципиента, как назло, упорно молчала.
