но как же прекрасно. Я коснулась руками воды, дар уже сообщил, что вода безвредна и даже полезна. Зачерпнула воду полные ладони, плеснула на грудь. Подхватила косу и накрутила ее на макушке пучком.
‒ Не смотри на нее! —раздался позади визг стряпухи и я, услышав резкий крик испуганно обернулась. Возле валуна стоял застывший Волк с расширенными до черноты зрачками, тонкие ноздри аристократического носа, подрагивают, словно он усиленно втягивает в себя воздух, на лбу вздулись темные вены, будто он решил поднять неподъёмную ношу. Взгляд голодный волнительный и… страшный.
В руках он держит толстую подстилку, а на его локте, цепляясь, как утопающая висит стряпуха и смотрит на меня ненавидящим взглядом.
Я запоздало пискнула и, прикрыв грудь, нырнула в воду рыбкой с головой, хотя не хотела волосы мочить. Смятение, которое я давно не испытывала стыд, хотя ни в чем не виновата. Сказал же, что за валуном наше место, я так понял, что девчачье. Какого нечистого его сюда притащило. Столько мыслей пронеслось за секунду в голове. Вынырнула, стерла с глаз воду и обернулась, посмотреть ушел Волк или нет. Ушел. На песке лежит лишь теплая подстилка, да Карана раздевается, прожигая меня злым взглядом. И чего ее плющит, словно я ее первая вражина. Дойдем до города и разбежимся как в море корабли.
Так, Надя, чего всполошилась. Плевать, что он меня увидел, подумаешь голое тело, стеснятся мне нечего. У Анодеи шикарная фигура. Тонкокостная, округлая в нужных местах, высокая грудь со светлыми ореолами, тонкая талия с плоским животиком, аккуратные коленки и тонкие лодыжки. Не фигура, а статуэтка красоты, так что нечего стесняться, «кому видно тому и стыдно», успокоила я себя детской присказкой. Гад такой, весь кайф от купания испортил!
Дар потешался над моими мыслями и советовал не теряться и тащить Волка в постель пока он горяченький, делать наследников, а то тесно ему, видите ли, в моем мелком тельце. Я пробовала спрашивать дар о том, что было с Анодеей в прошлом, но дар не мог такое рассказывать, он есть здесь и сейчас. Но про Волка не забывает… тоже гад такой!
Дар разобиделся и затих, предлагая мне самой распутывать свои проблемы.
‒ Не смей пялится на моего мужчину Ядовитая! ‒ услышала я шипение совсем рядом. Это стряпуха доплыла до меня и сейчас пронзает взглядом довольно красивых карих глаз.
‒ Пялился сейчас он, да ты сама видела, ‒ хмыкнула я и поплыла ближе к берегу, чтобы взять мыло. Дар все же вылез, впился в тело девушки и обследовал. Доложил, что девушка буквально залита по маковку всякими усиливающими желание плотской любви настоями и зельями помогающими быстро забеременеть. Не завидую я Волку, кто-то точит коготки на его свободу, я хмыкнула и прислушалась к тому, что там вещает эта накаченная зельями девица.
‒ Ты и так много горя ему принесла не смей его трогать, он только начал жить!
О, а это уже интересно, я обернулась и внимательно посмотрела на Карану, от чего она немного напряглась. Все же боится меня и все равно лезет.
‒ А что я ему сделала? ‒ вкрадчиво спросила я.
‒ Ничего я тебе не скажу! ‒ прошипела Карана и, усиленно перебирая конечностями, поплыла в сторону мужских криков. Ну и вали. Настроение испортилось еще больше. Я не стала плавать. Вытащила мочалку, вязанную из сухой травы, кусок мыла и стала усиленно натираться. Пару раз промыла голову раз уж намочила. Дар может убирать с тела и грязь и запах, но все равно нет ничего лучше воды, тем более воды теплой.
Все же надо продумать, как сделать проход для всех. Хорошо покупать детей, а то мытье в одной из кибиток, было таким муторным, что за четыре недели пути мы мыли всех целиком всего лишь раз. А грязь — это плохо, даже с отменным здоровьем кровников антисанитария может вызывать опасные болезни особенно в землях, которые только очистили от скверны.
Брат Мадей собирал всех переселенцев на собрание и говорил о том, что нужно следить за чистотой не только души и помыслов, но и бренного тела, а то мимо некоторых особей проходить опасно отравишься, так от них несет. Все решено, утром пойду к Карву и попрошу еще сутки для отдыха, идти осталось дня четыре и лучше прийти в город немного отдохнувшей, еще не ясно что там с мужем. Мысли опять перескочили на Волка, вот бы мне такого красивого да сильного. Даже улыбнулась, хотя не думаю, что мой муж, дурак или слабак, держать в кулаке отщепенцев, что сюда сгоняют, построить город и создать хоть видимость жизни дорогого стоит.
Напрягала необходимость рожать от незнакомого, как-то неприятно это, ощущать себя куском мяса без воли. Эх, набедокурила Анодея, а разгребать мне. Так то я не против ребенка, но как подумаю, что здесь нет условий, то волосы дыбом, разбаловала меня цивилизация. Детей-то я без памперсов растила, как положено стирала и гладила пеленки, тогда жизнь казалась круговоротом из мытья, кормления и готовки. А вот внуки совсем другое дело, тут уже пошли памперсы, и в помощь стиральная машинка автомат.
Конечно, можно скинуть ребенка на нянек, как и делают тут все благородные, но я так не смогу. Вон скоро у нас пять беременяшек будут рожать вот и посмотрю на все это веселье со стороны да вспомню молодость, может, и тут что-то из своего мира получится сделать, дар мне в помощь. Изнутри фырканье, и высокомерное, не будет он с детскими проблемами помогать, не величественное это дело. Я не ответила, это мы еще посмотрим, и легла на спину, притворяясь звездой. Вода легко поддерживала меня на плаву, а я прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной и теплом.
Рядом булькнуло, словно кто-то большой проплыл, а потом капнуло на лицо. Я открыла глаза, рассматривая два больших глаза с узким зрачком, заторможенно подумала, что у меня сумочка была из змеиной кожи, а потом закричала от страха.
Тело в вихре воды и хватке змеиного тела. Дар зелеными нитями впился в тушу водяного змея и ломает внутри кости, но змея живучая, а еще просто до ужаса огромная. Рядом крики мужчин, которые подоспели на помощь, мгновение парения в воздухе, падение, и
