из ста человек хоть кто-то это делать точно умеет.
Два воина остались сторожить мясо, а мы потопали назад в лагерь. На улице было уже темно и холодно, я поглубже зарылась в капюшон плаща. Хорошо догадалась обернуть сырые волосы в полотно. Пусть дар их немного подсушил, но все равно, можно простыть, и никакой дар не поможет.
В лагере меня тут же окружили женщины, провели в жарко натопленную кибитку, сушили мне волосы и удивлённо восклицали от моего рассказа. Было так хорошо, так приятно, что обо мне заботятся, за меня переживают.
‒ Я бы там сразу и родила, ‒ придерживая большой живот сказала Майра, ‒ госпожа, значит, завтра мясо будем разделывать?
‒ Да, ‒ я зевнула, ‒ завтра разделываем мясо, так что придумывайте, что с ним делать.
‒ Вот бы ледяные лари, что у нашего господина в замке были, ‒ сказала Рада еще одна беременная, но с меньшим сроком.
‒ Да где теперь те блага, ‒ сказала еще одна женщина, которая мягко разглаживала мою ночную рубашку руками, у нее небольшой дар воздуха незаменим при глажке белья.
В кибитке ненадолго все замолчали. Вообще, все старались не вспоминать то, что было до того, как мы ушли в ссылку слишком это больно для тех, кто потерял семьи, но иногда на всех находит и хандра, и депрессия. И тут главное, чтобы рядом были те, кто поможет все это пережить.
Пришла Люсина с полным подносом еды, за ней, как привязанный косолапо шел гнум, вызывая у всех улыбки.
‒ Госпожа, ‒ девочка поставила поднос и поклонилась, ‒ а можно мне дать имя гнуму.
‒ Конечно Люси, ‒ сказала я, ‒ он твой.
Девочка пискнула, подхватила большеглазого гнума и понеслась на улицу.
‒ Ох балуете вы ее, госпожа Анодея, ‒ покачала головой Майра.
‒ Она будет моей первой помощницей, Шена уже ее учит, и хочу, чтобы она была под защитой. Прирученные гнумы хорошие защитники. Думаю, если будет возможность, нужно купить еще детенышей.
‒ Охотники говорят, что спасу от этих гнумов нет, в том году на одну из деревенек напала стая, сделали подкоп под забор, спаслись немногие, ‒ сказала, передергивая плечиками Рада, почему-то покраснела.
Женщины переглянулись и засобирались на выход, осталась одна Майра с кипой бумажек.
‒ Ты не голодная? ‒ спросила я ее и, дождавшись, покачивание, набросилась на еду. ‒ Что там у тебя?
‒ Железо, что нашли охотники в руинах хорошее, ‒ сказала девушка, Темий просит его на оружие пустить, отец сказал, что сделает, ваше слово решит куда его.
‒ Пускайте на оружие, ‒ кивнула, ‒ на меня уже два раза нападали твари, так что я понимаю, что оружие сейчас нам нужно. Как дела с магами?
‒ Тоний сказал, что будет обучать магии десятерых юношей и еще пятерых их тех, кто младше, будет готовить к инициации.
‒ Прекрасно! ‒ я прожевала мясо и быстро запила компотом, мне, как всегда, всю еду хорошо посыпают специями. Дар довольно рыкнул, ему такая еда нравилась, вот дракон. Майра замолчала, я перевела взгляд с бумажки, которую она мне подала с тратами продуктов, на ее зардевшее лицо. ‒ Что еще?!
‒ Госпожа, ‒ она замялась и стала теребить серый фартук которыми повязывались все женщины, фартук легче поменять и постирать чем платье.
‒ Ну же, ‒ я улыбнулась, ‒ что там такое страшное, что ты боишься мне сказать?
‒ Мастер Темий попросил меня быть его женой, ‒ сказала Майра.
‒ О-о-о, ‒ я удивленно посмотрела на девушку, ‒ он не староват для тебя?
‒ У нас кровников это не так важно госпожа. Вы не против?
‒ Майра, почему я должна быть против?
‒ В вашем праве запретить любому из кровников жениться. Вы забыли? ‒ кивнула сама себе девушка. Я задумалась, иногда мне не хватало знаний, и я сильно тупила, как сказал бы мой внук.
‒ Я не против Майра, сама видишь, нас осталось очень мало, так что мы должны держаться друг за друга, но, если тебя принуждают к замужеству, ты можешь мне об этом сказать и не бояться.
‒ Что вы госпожа Анодея, мастер Темий очень хороший, он обещал воспитывать ребёнка как своего и меня не обижать.
Девушка покраснела еще больше, но перестала теребить передник и немного успокоилась, а мне в голову стукнуло:
‒ И сколько еще желающих пожениться? ‒ спросила я, вспоминая красные щеки, Рады в разговоре об охотниках.
‒ Думаю наберётся пар десять госпожа, ‒ деловито сказала Майра, когда дело ее не касалось, она уже не так переживает. ‒ Но тут решать будете уже вы, так как ваша воля принимать в кровники или нет. Наши женщины за чужаков просто так не идут, только за кровников.
‒ Почему? ‒ удивилась я, а потом сама же себе и ответила, годы, кому охота пережить собственного мужа или жену. Сто пятьдесят лет жизни и триста лет большая разница. ‒ Можешь не говорить я догадалась, ‒ кивнула Майре.
Потом она рассказывала мне, что стряпухи поругались с прачками и нужно будет завтра с ними разбираться, Гарий на что-то такое мне уже намекал. У стряпух были полотенца, прачки их стирать отказывались, им и так вещей для стирки хватало, а стряпухи говорили, что их дело готовить еду, а не стиркой заниматься. Нужно просто сказать, что кому делать. Мое слово для кровников решающее, отчего я постоянно теперь в тревоге, не привыкла я, чтобы от моего решения что-то зависело.
При близком знакомстве оказалось, что почти все мои люди из зажиточных семей. Кто был лавочником, кто владел мастерскими, по пошиву одежды, тканому производству, созданию стекла, посуды и многого другого. В землях Сахрами даже простые люди жили в достатке, никто не голодал. И огромный показатель хорошей жизни, у них не было детских домой. Всех сирот разбирали по семьям.
Сахрами были сильным и богатым родом. Несколько больших городов, множество деревень, небольших городков, шахты по добыче
