Игра, в которой я принимал участие, разворачивалась не на экране монитора, а в моей собственной голове.
И я был готов играть дальше.
Восемнадцатого мая, в пятницу, на мой сотовый позвонил Павел Михайлович Калитин и поинтересовался, могу ли я подъехать на станцию метро "Московская" ?
Я, разумеется, мог. Там меня встретил Серёжа на белом "ford-tranzit", и уже через пятьдесят минут я оказался на знакомой мне территории загадочного института Физической Химии, или Химической Физики. Признаюсь, я думал, что мне предстоит новое путешествие в "яйце", однако в своих ожиданиях, как показал дальнейший ход событий, я ошибся.
Едва только микроавтобус Серёжи остановился на асфальтированном пятачке перед зданием, в подвале под которым находилось "яйцо", как из припаркованного рядом "четыреста семидесятого" "лексуса" вылезли Первый и Второй. Поскольку место за рулём занимал Первый, я догадался, что машина принадлежала ему. Чуть поодаль стоял серебристый "мерсюк-4matic" и я заподозрил, что это машина Второго. Что ж, как говорится, по Сеньке и шапка ; ребята, похоже, немалые деньги загребали в компании "Магнито-гистерезисные машины"!
Когда Первый мне подал руку, я обратил внимание на его часы - какие-то невообразимые "котлы" под маркой "vacheron constantin". О цене этой безделицы из белого золота я мог только гадать. Прежде я видел Первого лишь в чёрной униформе, теперь же получил возможность наблюдать в его так сказать, естестве. Оказалось, что товарищ любит роскошь и, не считает нужным это скрывать ! В какой-то немыслимой рубашке с красными попугаями, в шортах до колен, весь какой-то расслабленный, Первый производил впечатление уставшего от удовольствий жизни плейбоя. Неосознанно я вдруг ощутил прилив раздражения, хотя прежде этот человек не вызвал во мне ни малейшей антипатии.
- Надо поговорить,- негромко уронил Первый.- Пойдём, что ли, пошепчемся...
Второй выглядел куда незаметнее и держался много скромнее : он оказался облачён в какой-то стиранный-перестиранный джемперок, потёртые джинсы, правда, мокасины на ногах выглядели совсем новыми. На руке - дешёвые кварцевые часы "Q&Q", цена которым - полушка в базарный день. Он словно бы находился в тени Первого, полностью предоставив тому возможность говорить и действовать.
Калитина я нигде не увидел и мне это показалось странным. На минуту у меня даже возникло подозрение насчёт того, не стало известно здесь о моей давешней встрече со Степаном Степановичем Могильным, но я почти сразу погасил в своей душе домыслы на сей счёт. Казалось очевидным, что так быстро информация о моём разговоре докатиться сюда не могла. Кроме того, я верил Славе Микешину, ибо нас объединяло столь многое, что не стал бы он говорить обо мне лишнего. Сам же Могильный ничего конкретного из беседы со мной узнать не мог : ни места, где проводятся эксперименты, ни название компании, их организовавшей. В общем, я быстро сообразил, что причина моего вызова сюда никак не может быть связана с вчерашней встречей в гостинице на Таврической улице.
Войдя в здание, мы двинулись знакомым мне коридором первого этажа, но не достигнув кабинета для инструктажей, зарулили в соседнее помещение, оказавшееся размером с обычный школьный класс. Своей обстановкой этот кабинет напомнил мне в первую секунду то ли магазин электроинструментов, то ли склад такого магазина. Одну его стену занимали три больших окна, занавешенные глухими чёрными шторами, а вдоль трёх других стояли обшарпанные письменные столы, помнившие, должно быть, ещё эпоху Горбачёва или даже Брежнева. На столах оказались выложены всевозможные дрели, перфораторы, шуруповёрты разных размеров и цветов. Подле стояли и лежали пеналы с наборами дрелей, буров, разнообразные сменные насадки и головки. Стены над столами оказались заняты стеллажами с таким же инструментом и всевозможной мелочёвкой, идущей в комплекте с ними - шнурами электропитания разной длины, аккумуляторами, зарядными устройствами и так далее. Подобного добра здесь было много, даже очень, но осмотревшись, я быстро понял, что тут находился не только электроинструмент. В одном углу я увидел в сложенном виде титановую лестницу, по которой наша бригада обычно забиралась на стены, в другом стояли четырёхопорные "штативы", при помощи которых так легко извлекались из мостовой плиты. Кроме этого на некоторых столах оказались разложены предметы мне совершенно незнакомые - складные щупы с острыми тонкими носиками, странного вида хромированные молоточки.
Оставалось лишь гадать, что же всё это может значить.
Помимо инструментов, на отдельном столе лежала пара хорошо знакомых мне кислородных изолирующих противогазов КИП-8. Главным их достоинством являлась независимость от внешней среды ; они позволяли на протяжении ста минут работать в газовых средах, непригодных для дыхания и даже под водой.
Под некоторыми столами находились стулья. Первый выставил три стула на середину помещения и приглашающим жестом указал на них :
- Сядем, господа народ ! Я хотел сказать, "сядем" в хорошем смысле...
- Ну, то есть присядем,- расшифровал Второй и первым пододвинул к себе стул.
Мы расселись. Ясен пень, я сел так, чтобы видеть входную дверь и окна. Происходившее выглядело со стороны, должно быть, очень странно : посреди просторной комнаты лицом друг к другу расположились три мужика - без стаканов, бутылок и даже без закуски.
- У меня есть хорошие для тебя новости, Ять !- важно провозгласил Первый.- Я добился того, чтобы ты стал полноправным членом нашей бригады. Отныне ты будешь не просто охранник, но и рабочий ! Другими словами, теперь ты станешь заходить в подземелья вместе с нами...
Он сделал паузу. Очевидно, я должен был обрадоваться услышанному, но честное слово, я не знал как к этому отнестись.
- Это на самом деле хорошая новость ?- уточнил я на всякий случай.
- Конечно. Как охранник ты получал восемь пятьсот за командировку. Теперь ты станешь получать одиннадцать...
- Одиннадцать чего ?
- Конечно же одиннадцать тысяч зелёных американских деньгов !
- Здорово,- согласился я.- Одиннадцать тысяч зелёных американских деньгов лучше, чем восемь с половиной тысяч, хотя и хуже, чем пятнадцать.
- Ну...- Первый развёл руки.- Столько нам не платят. Я имею в виду пятнадцать тысяч... Надо поставить вопрос перед Пал Михалычем.
- Меня вызвали сюда чтобы сказать только это ?
- Разумеется, нет ! Ты, блин, прям как Сталин в анекдоте про Черчилля !- усмехнулся Первый.- Нам надо провести краткий вводный инструктаж, чтобы ты понимал, что к чему в нашем деле. Особых хитростей в нашем ремесле нет, но познакомиться с нюансами следует загодя.
- Я готов.
- Отлично. Мы находимся в кабинете, где представлена оснастка, используемая в нашей работе. Сразу хочу сказать, что перед нами не стоит задача пилить или резать камень, металл или дерево. Поэтому тут нет фрез, пил, "болгарок", кусачек и тому подобного инструмента. Наш основной инструмент - сверлильный. Это связано с типом преград, которые нам приходится преодолевать. Но об этом тебе лучше меня расскажет Второй...
Первый примолк и ожидающе посмотрел на своего спутника. Тот, словно очнувшись от спячки, монотонно заговорил :
- На пути движения бригады встречаются два основных типа преград : сплошная каменная кладка, которую мы в просторечии именуем "затыком", и подвижные каменные плиты, именуемые порткулисами. Что означает последнее слово тебе известно ?
- Нет,- сознался я.
- Позволь узнать, Ять, а какое у тебя образование, вообще-то ?
- Инженер-механик. Диплом защищал по корабельным пусковым установкам крылатых ракет. Военно-учётная специальность тебя интересует ?
- Вообще-то, нет. Ладно, про тебя всё понятно. Я расскажу тебе, что такое порткулиса. "Порткулисой" называется скользящий каменный блок, который перегораживает проход, опускаясь сверху или сбоку. В последнем случае он скользит по наклонной плоскости под углом примерно в сорок пять градусов. Первоначально, в процессе строительства подземелья, порткулиса всегда находится в поднятом положении и удерживается распоркой. Затем, когда подземелье "запечатывается", распорка вынимается и порткулиса под действием силы тяжести опускается. Поскольку рядом с порткулисой расположена полость, в которой она находилась прежде, мы просто-напросто задвигаем её обратно. Для этого используем рычаги и домкрат.
Второй подошёл к одному из столов, взял с него и подал мне дубинку длиной сантиметров шестьдесят. С обеих сторон дубинки имелись пластиковые заглушки, сняв которые и заглянув внутрь, я понял, что дубинка эта раздвигается, превращаясь в подобие лома. Кроме того, судя по весу, изготовлена она была отнюдь не из металла.
