Жители Лордона радовались за своего правителя и его наследника, радовались за себя.
Брошенные корабли пиратов сгорели, пленных почти не было, а город постепенно возвращался к нормальной жизни. Мы же сидели на балконе своего гостиничного номера и молчали, почему-то сил не было даже на то, чтобы пить ягодное вино и смотреть по сторонам. Светка опять умчалась во дворец по своим свадебным делам, а мы остались в гостинице. И не потому, что мы были против ее замужества, вовсе наоборот. Мы прятались от благодарных обитателей дворца. Неожиданно для нас мы стали героями битвы с пиратами. Если бы не я, с магом-самоучкой вряд ли бы справились, да и девчонки в этой битве показали себя с лучшей стороны, и при этом без всякой магической поддержки с моей стороны. Так что мы молодцы, и у нас образовался довольно-таки большой клуб поклонников, не отстававших от нас последнюю неделю. Поэтому мы и отказывались ехать со Светой во дворец. Было невыносимо выслушивать восторженные ахи и вздохи, невозможно было объяснять решительным матронам, почему я не хочу замуж за её единственного и неповторимого сыночка. Регине пришлось набить морду одному решительному и очень благородному кавалеру за то, что тот решил взять ее крепость штурмом. В общем, во дворце мы теперь старались не появляться.
Свадьбу назначили на первый день весны, и счастливая Светка болтала без умолку о том, какой у нее замечательный жених и со свекром повезло, и придворные просто чудо…
Пришлось напоить ее успокоительным, и всю предыдущую ночь вправлять ей мозги. Объясняя, что она не в сказке, и хоть ей достался очаровательный принц, это не значит, что вокруг нее все такие добрые и хорошие. Пришлось напомнить о дворцовых интриганах, о тех, кто рассчитывал женить наследника престола на своих дочерях, сёстрах и просто симпатичных родственницах. О том, что, как только пройдет свадебная счастливая лихорадка, на нее свалится реальная жизнь княжества и много всяких обязанностей и правил. А вот права и привилегии ей придется зарабатывать самой, а возможно, и отбивать их с боем.
Светка поплакала, сказала, что мы злые и не понимаем ее счастья, а потом признала нашу правоту. Наша жизнь отбила у нас привычку носить розовые очки, и мы просто сказали нашей подруге, что, если что, она всегда может догнать нас, что мы всегда будем рады ее возвращению в нашу компашку. А если кто-то посмеет ее обидеть, мы вернёмся и разнесём тут всё к чёрту. А обидчика так накажем…
Смеясь и подшучивая над счастливой невестой, мы собирались в путь. Князь Лордона предлагал нам остаться, было много посулов и обещаний, но мы отказались. Я чувствовала ― надо торопиться.
Ранним утром под покровом тумана мы покинули древний город и по северной дороге помчались лишь три всадника.
Погода становилось всё хуже и хуже, а земли и обитатели этих земель всё мрачнее и мрачнее. Нас преследовали бесконечные туманы и дожди. Только благодаря магии и Лирану, знавшему бесконечное количество полезных заклинаний, мы добрались до Зайнара живыми и здоровыми. За время пути мой меч рассказал мне историю города и то, как там бывает мрачно и неуютно, о том, что под городом расположен настоящий лабиринт с огромными залами и древними потайными сокровищницами. О том, что если захотеть, то эти потайные пути могут вывести нас прямо к северному морю, или к далеким степям. Правда путь будет нескорым, и нам придётся запастись провиантом. Лиран рассказывал так, как будто приглашал меня совершить это небезопасное путешествие. Он хотел мне показать весь мир. У меня даже появилось впечатление, что он не хочет окончания нашего пути. Похоже, древний меч не очень хотел видеть меня на престоле. Лиран хотел свободы, и хотел путешествовать. Иногда мне казалось, что в эту железку заточена душа шкодливого мальчишки, который упорно не хочет взрослеть.
Лиран не мог противостоять своей сущности, и периодически возвращался к управлению государством, или долго и нудно рассказывал о том, как вести финансовые дела с крупным купечеством, но я понимала, он охотнее рассказал бы мне о том, как он с одним из хранителей плыл по северному морю и, как они чуть не утонули в бурю. Или предпочёл поведать мне, как Титус бегал за одной красавицей, а та водила его за нос.
Так что в отличие от Регины мне было не скучно. Татьяна, как всегда, искала себе приключений на мягкое место, но через пару дней призналась, что без Светки это всё уже не то. Поэтому, когда на горизонте появилась мрачная громада Зайнара, мы вздохнули с облегчением.
— Наконец-то помоемся, — с облегчением вздохнула Регина, почесывая голову под шляпой.
— Гостиница, помывка и нормальная еда, — поддержала ее я.
Танюша шмыгнула носом и довольно вдохнула. За время пути от Лордона до Зайнара нам так и не удалось нормально поесть, не говоря уже о нормальном ночлеге и мытье. Люди в этих краях были жутко хмурыми и недоверчивыми. Чувствовалось, что в стране ситуация напряжённая. Нас неохотно пускали на постой, да и то максимум на сеновал, в дома не пускали. Пару раз нас погнали селяне, мне даже пришлось немного колдануть, вилы в спину — это не очень приятно.
— Знаете, я наверное, сожгу этот очаровательный костюмчик, что подарили нам монахи и больше никогда не буду носить чёрное, — Татьяна почесалась и недовольно сморщилась. — Куплю себе ярко синее платье, нет, даже голубое, и буду щеголять в нём по городу.
— Боюсь ты, во-первых, быстро испачкаешься, а во-вторых, замёрзнешь. На улице наверное, уже минус пять, если не больше. Да и судя по тому, что мы видели, о чистых улицах Пилара здесь и мечтать не стоит.
— Да ладно, куплю шубку, да и в столице наверняка всё же почище, чем в провинции — возразила Танюшка и, тронув поводья, не торопясь направила коня к видневшимся вдалеке воротам.
— Надеюсь, что ты права, — Пробухтела Регина и поспешила за подругой. Их белоснежные кони выглядели серо и понуро. Похоже, они тоже очень устали.
Мой Орешек недовольно фыркнул, вроде как намекая, что он тоже бы не прочь оказаться в тёплой конюшне и наконец-то отмыться и поесть.
Я погладила его шею, и мы поспешили догнать наших друзей.
Мрачные стены Зайнара вблизи оказались какими-то зловещими, возможно, это сырая, промозглая погода на нас так повлияла, но, когда мы проезжали ворота, меня просто передёрнуло от мрачной атмосферы вокруг.
Стражники были одеты в новенькие кирасы, подтянутые, вооружены арбалетами и алебардами, они почти ни с кем из въезжавших не разговаривали, лишь провожали взглядами, не сулившими ничего хорошего. Подать за въезд собирал маг. Он осматривал въезжающие в город телеги и людей. Брал по серебрушке с человека и по серебрушке с коня. Пустые телеги въезжали бесплатно, а гружёные платили две серебрушки. По местным деньгам не так уж и много, но земледельцы ворчали, неохотно расставаясь с кровно заработанными монетками. На их ворчание никто не обращал внимания, лишь один из стражников время от времени покрикивал, чтоб поторапливались «земляные черви».
Мы въехали в город в обеденное время и повсюду сновали торгаши лотошники, со всякой выпечкой и мелкими сластями. Но нам совершенно не хотелось у них что-то покупать. Аппетит пропал вообще.
— Это прямо, как в средневековье в каком-нибудь Париже, — пробурчала Регина, заматывая нос и рот шарфом. — Я, помнится, на историческом канале нечто подобное видела.
— Бе-е-е, жуть. Как они в такой вони живут? — Танюшка повторила действие Регины и тоже замоталась шарфом.
— Привыкли. Помнится, Диккенс так описывал Лондон конца восемнадцатого века. Я думала, что он преувеличивал. Но теперь я думаю, что он преуменьшал, — ответила я, шарфа у меня не было, я его где-то умудрилась потерять, или его у меня спёрли, не знаю. Поэтому я старалась дышать ртом.
Улочки Зайнара шли как бы по спирали, поднимаясь верх. Город стоял не то на огромном холме, не то на небольшой горе. Чем выше ты живёшь, тем ты значимее и богаче. Как только мы покинули кварталы бедных, дышать стало полегче, но грязи и всяких отходов жизнедеятельности от этого меньше не стало. Я заметила, что те, у кого были деньги старались не ходить пешком, они пользовались услугами носильщиков с паланкином, или небольших повозок, рассчитанных на кучера и двух пассажиров. Месили грязь ногами только те, кто зарабатывал на перевозке и переноске состоятельных господ, да студенты и школяры. Эти выделялись из толпы серой ученической формой и наличием книг в руках. Еще в средних кварталах было много нищих возле храмов различным богам и возле небольших питейных заведений, а возле гостиницы стояли трое в лохмотьях, но судя по рельефным мышцам, плохо скрываемым под грязной и вонючей одеждой, они явно не нуждались в милостыне.
