И сощурился.
А мясо так и не выбрал.
- А ты сестра? – он повернулся к баронессе, которая сделалась еще более бледна. – Отчего не обрадовала?
- Оттого, что ты бы не обрадовался, - она выдержала взгляд брата. – Увы, но мой сын не спрашивал моего совета. Однако слово было дадено. И слово не может быть нарушено.
- Это верно, - Хальгрим откинулся на спинку стула. – Честь – дело такое… я ж не спорю.
- А так девочка еще мала. И немного диковата.
- Тоже чужачка? – Хальгрим снова обратился к Михе. – Твой выблядок?
- Она из мешеков, - ответил Джер, сжимая вилку. – И я требую, чтобы к моей невесте относились с уважением. Она спасла мне жизнь. И я… я не позволю её обидеть.
- Сначала дорасти, а потом уже не позволять будешь. А я понять хочу, что здесь происходит.
- Ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться, - ответила Миара мягко. – Девочка и вправду из мешеков. Она попалась охотникам. И была вывезена сюда. А здесь уже куплена по поручению старого барона.
Миара сплела пальцы и поглядела на брата.
- Я дал слово де Варренов, - упрямо повторил мальчишка. – И я…
- Помолчишь, пока взрослые разговаривают. Выпороть бы тебя за дурость.
- Бить детей непедагогично, - заметил Миха, пытаясь прожевать кусок чего-то на диво жесткого. Аж челюсть заныла.
- Зато полезно, - Хальгрим хмыкнул. – Итак, у нас есть мешекская девка, которая… она говорить-то может?
- Она учится, - баронесса сложила руки на коленях. – Дитя и на самом деле дичится, но она весьма мила. И любознательна.
А еще способна выдрать из груди сердце и вернуть его.
Но вряд ли об этом расскажут Хальгриму. Даже если вдруг и расскажут, то он не поверит. Миха бы точно не поверил, если бы не видел сам.
- Ей требуется время, чтобы освоится. Еще пару лет. И из нее получится прелестная дева.
Вот тут Миха немного сомневался, но сомнения свои оставил при себе.
- Пусть её приведут, - Хальгрим не собирался отступать.
- Зачем?
- Поглядеть. Или она настолько страшна, что ты прячешь её ото всех?
- Она…
- Приведут, Брит. Прикажи привести эту шваль. Покажи её всем…
- Да что вы себе… - Джер приподнялся.
- Заткнись, щенок. Давно пора научиться держать язык за зубами.
- Может, хватит, - Миха все-таки проглотил мясо непережеванным. Если уж он сырых гадюк переваривал, то и с этой подошвой как-нибудь заворота кишок не получит. Пальцы он облизывать не стал. И вытирать о скатерть.
Салфетка нашлась.
А за столом стало тихо-тихо. И не только за главным. Глаза Хальгрима сузились. А ведь доволен. Стало быть, что? Стало быть, нарочно он… доводил.
Мальчишку.
Баронессу.
Проверял… Миху?
- Есть проблема – решай, - спокойно ответил Миха, глядя в светлые глаза. – С тем, кто эту проблему создал. А то как-то, уж извини, некрасиво. Такой большой грозный рыцарь, храбрый воин, а воюет с детьми да женщинами.
Миха готов был поклясться, что слышал его не только Хальгрим.
И Джер.
Маги, которые печально переглянулись. Миара не сдержала вздоха и, кажется, будь её воля, пнула бы. Но воспитание… воспитание, оказывается, это сила. А вот Хальгрим побелел.
И покраснел.
- Вызов? – поинтересовался он вкрадчиво.
- Если хочешь.
Миха сунул палец под воротник, который вдруг показался на диво тесным, даже жестким. И вспомнился тот его ошейник.
И…
- А ведь могли бы и иначе, - совершенно иным, спокойным тоном заметил Хальгрим. – Но тут уж сам захотел.
Он обвел взглядом зал.
- Три дня, - сказал Хальгрим. – А то убить калеку – чести немного.
Сам он… калека.
Но за отсрочку Миха был благодарен. Оставалось понять, что делать дальше. Ну, кроме как умереть с честью. Умирать вообще, с честью или еще как, не хотелось совершенно.
Но кто ж его спрашивает-то?
- Ты ешь, - добившись своего Хальгрим разом успокоился, даже стал как-то дружелюбен, благостен. – Ешь побольше… а то ведь и вправду… и ты, мальчик, ешь. И ты, дорогая сестра, а то совсем подурнела. Но ничего, потом, как все решится, подыщем тебе какого мужа, из непривиредливых. А то ведь баба без крепкой руки совсем страх теряет.
Миара поймала брата в коридоре.
- Ты меня избегаешь, - сказала она, ухватив за руку. И пальцы стиснули запястье, предупреждая, что уйти от этого разговора не выйдет. – Почему?
- Не знаю, - честно ответил Винченцо. – Прости.
- Я так сильно изменилась?
- Нет.
- Подурнела?
- Ты? – он вполне искренне рассмеялся. – Вряд ли это возможно. А с чего тебя вообще подобная ерунда волнует?
- Не знаю, - Миара руку не разжала, но потянула за собой. А он подчинился.
Всегда ей подчинялся.
И шли молча, по одной из лестниц, которыми замок был пронизан, словно старый дом крысиными норами. Встречались люди. Слуги. Рабы. Стража. И все-то делали вид, что не видят, не замечают. Лишь на крепостной стене, к которой ход вывел, встретили их недружелюбными взглядами.
Нервничают.
И понятно. Люди чувствуют неладное, в этом они любой крысе фору дадут. Чувствуют и пытаются понять, как быть и что делать, чью сторону выбрать, или и вовсе не выбирать, но держаться в стороне?
Наверху гулял ветер.
А ночи сделались холоднее. Лето догорает, еще пару недель и вовсе спадет эта удушающая жара.
- Красиво, правда? – Миара все-таки отпустила руку и обняла себя.
Красиво.
Сумерки. И созвездья костров там, за стеной. Они кажутся далекими, но опытные воины не обманываются. Костры близки. Как и люди, у них сидящие.
- Их стало больше. Каждый вечер становится больше. Ненамного. Один или два… и не просто так.
- Думаю, что да.
- Что он тебе приказал?
- Хальгрим?
- Кто еще? Эти три дня ведь не просто так.
- В благородство не веришь?
Миара выразительно фыркнула.
- Он хочет, чтобы я сварил дурман.
- Тогда понятно, - Миара щурилась. – Что будем делать?
- А есть варианты? Мы привязаны к этому дикарю.
- Дикарем ты его не считаешь, - она снова произнесла это утверждающе. А потом добавила. – Да и я. Он неправильный. Хотя пока не пойму, в чем дело… как же мне библиотеки нормальной не хватает!
- Вернись домой. Покайся.
- Ну да, меня поймут и простят. Даже, может, живой останусь. На некоторое время. Но библиотеки жаль. Пожалуй, больше, чем всего остального, - Миара вздохнула. – Ты изменился. Я изменилась. И… мне кажется, что я тебе не нужна. И ему не особо. И никому, выходит, не нужна. Разве что Теону, но лучше бы я была не нужна ему.
Мимо медленно, нарочито медленно, прошел стражник в полном доспехе. И остановился неподалёку, явно собираясь послушать. Пускай. Миара сотворила знак.
- Я могу убить его.
- Хальгрима? Или…
- Обоих. Иногда даже хочется. Я представляю, что умерла. И так становится хорошо, - на её губах появилась мечтательная улыбка. – Представляешь, не надо больше бежать, не надо прятаться. Не надо ждать удара. Готовиться. Искать того, кто предаст. Гадать, когда же предаст, чтобы успеть раньше… благодать.
- Ты просто устала.
- Давно уже, - она оперлась на стену. – Зельем я сама займусь. Но он захочет попробовать на ком-то.
- Я тоже так думаю, - Хальгрим не был похож на человека, обремененного избытком доверия. – И даст сам. Или поручит кому-то из своих. Кому верит.
- Именно.
- И…
- Зелья бывают разные. Надо подумать, - Миара потянула прядь волос. – Надо хорошо подумать…
- Времени немного.
- Успеется. Только… пожалуйста, не избегай меня больше, ладно? Самой удивительно, но… кажется, мне тоже кто-то да нужен. По-настоящему.
Ложь.
Но так похожа на правду, что отчаянно хочется поверить. И главное, что не только Винченцо. Она и сама готова верить. И потому смотрит так, с надеждой, с болью в глазах.
- Конечно…
От него ждут этого слова. И он произносит.
Почему бы и нет?
