Глава 17
Попытался открыть глаза. Открылся только один. Второй глаз заплыл и не хотел открываться. Каждая клетка у меня болела. С трудом поднял одну руку. После осмотра себя выяснилось, что всё тело — один большой синяк. Правую руку я почти не чувствовал. Она сильно опухла. Похоже, сломана. Левое бедро тоже опухло. Садисты! За что? Я ведь ничего плохого не сделал. Все кровати в спальне сломал не я, а тролли. Подумаешь, дал одному по физиономии. У него на лбу не написано, что он преподаватель, да и он первый начал. Где это я нахожусь?
Только сейчас обратил внимание на помещение и одним глазом осмотрел его. Оно совсем небольшое, примерно два на два метра. Под потолком висел одинокий магический светильник, плохо освещающий комнату. Интересно, куда это я попал? Что вообще происходит?
Возможно, это подсобное помещение кухни? Тогда зачем в нём койка? Здесь повариха спит? А я теперь должен спать с ней? Это что, такое наказание за прелюбодеяние, которое я якобы совершил?
Когда я представил себе такое наказание, мне сразу захотелось совершить побег. Куда угодно сбежать и находиться подальше отсюда. Вот только моё состояние было против этого. Когда я попытался сесть на койке, понял, что у меня это получилось с большим трудом. Толкнул входную дверь рукой и понял, что заперт. Судя по всему, побег отсюда невозможен. В этой школе очень упертые маги. Любого другого давно бы выгнали из школы, но меня упорно отсюда не хотели отпускать. Видимо, считали местным талантом. Интересно, что нужно сделать, чтобы покинуть данное заведение? Вроде я ничего не совершал, но с учётом того, какие разрушения были нанесены с моей помощью, любой нормальный директор школы от меня бы избавился. Мне последнее время однозначно не везёт, и попалась школа магии мазохистов.
Вот уже несколько дней как я находился в изоляторе школы. Ко мне никто не приходил уже длительное время. Побои постепенно исчезли. Опухоль на лице почти прошла. Открылся второй глаз. Раз в день мне приносят кусок лепёшки и просовывают в небольшое окно в самом низу двери. Жажда, мучившая меня первые дни заточения, прошла, потому что я нашёл в помещении кружку. Она скромно стояла в углу и в неё постепенно набиралась вода со стены. Меня больше всего волновала нога. Припухлость на ней никак не хотела спадать. Кроме того, мне больно на неё ступать, но хуже всего меня грызла неизвестность. Ко мне никто не приходил, и я не знал, что меня ждёт. Когда я решил, что обо мне окончательно забыли, дверь в камеру открылась и зашла женщина-маг. Вместе с ней зашёл каменный тролль, занявший позицию в дверном проходе.
— Подожди за дверью, — сказала она троллю.
— Он опасен, — ответил тролль.
— Я справлюсь с ним. Тем более, что мы встречались раньше.
Здесь я вспомнил, где видел её раньше. Заброшенный посёлок магов. Именно там мы встретились. Стало понятно, откуда Игни узнал о диадеме. Тролль тем временем неохотно покинул помещение.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, когда мы остались вдвоём.
— Нормально. Только нога беспокоит. Опухоль не спадает.
— Можно посмотреть?
— Посмотри.
Она потрогала бедро, и боль в нём сразу прошла. Я понял, что она маг жизни.
— Зачем ты украл диадему? — спросила она, не отвлекаясь от ноги.
— Украсть можно у живого, а не у мертвого. Бывшей хозяйке она уже не нужна.
— Откуда ты это можешь знать?
— Ни откуда. Странные вы здесь. Для чего-то трясётесь над вещами давно погибших магов.
— Они могут быть живы.
— Ты сама в это не веришь. Мы оба понимаем, что они погибли и им не нужны эти вещи.
— Это не значит, что ты можешь их забрать.
— Вы точно странные здесь. Думаю, ты знаешь, что я не из вашего мира. Как я должен зарабатывать на жизнь, если меня даже в грузчики не берут? Убивать и грабить людей на улице?
— Ты этим и занимался.
— Это не правда. Я никого не трогал.
— А как же аркиры?
— Эти два придурка сами напали на меня, когда я просто шёл по улице. Я не понял ни слова из того, что им было нужно. Я должен был позволить им избить меня? Разумеется, я ответил.
— Три раза?
— Их никто не заставлял устраивать на меня засады. У меня есть сильное подозрение, что они мазохисты и им нравится ходить побитыми. На тебя ведь я не нападал, хотя ты и отправила за мной ещё одного голема.
— Вы мне всю грядку вытоптали.
— Сама виновата. Не выпустила бы голема, я бы убежал дальше, и твоя грядка не пострадала.
— Где диадема?
— В реке или голем забрал.
— Точно?
— Я тебе не вру.
— А как же прелюбодеяние?
— Понятия не имею, что это значит у вас.
— Тебя застали с дочкой префекта.
— Меня⁈ Это очередная ложь. Ни префекта, ни его дочери я никогда не встречал и с ними не знаком.
— Посмотри мне в глаза.
— Зачем? — и посмотрел.
— Теперь сюда, — она показала рукой в другую сторону.
Посмотрел, куда она просила. Она внимательно смотрела мне в глаза.
— Что это значит?
— Странно, — она задумчиво смотрела на меня и трогала больную руку.
— Ничего странного нет. Рука как рука. Опухла только.
— Я не об этом. Ты не дракон.
— Какой дракон? Ты чего?
— Да так. Скоро ты поправишься и больше не обижай преподавателей.
— Он первый начал, я его не трогал.
Она не ответила и вышла из камеры.
Какая дочка префекта? Что за бред? Какое отношения я имею к префекту и его дочери? Однако стало понятно, благодаря кому я оказался здесь. Вот только я никогда не встречал ни префекта, ни его дочь и тем более не имел с ней никаких отношений. Скорей всего, меня сделали крайним, потому что настоящего любовника не нашли или не захотели искать. Интересно, как префект узнал о моём существовании? Или так совпало, и я ему удобно подвернулся? Сидя в камере, ответы на эти вопросы не получишь.
Прошло несколько дней после её посещения. За эти дни ничего не изменилось — как я находился камере, так и находился. Вроде она ничего не делала, но лечение пошло мне на пользу. Боль прошла сразу, опухоль спала на следующий день. Дверь камеры открылась и в камеру зашли два тролля. Они заняли всё свободное место, и в камере стало тесно.
— Вставай. Пойдёшь с нами, — гортанно прорычал один из них.
— Вы заняли всё место в камере.
Второй немного вышел с камеры, и я встал с койки.
— Попробуешь побежать, пожалеешь.
Мы вместе вышли из камеры. Думал, что я нахожусь где-то в другом месте, но оказалось, что я всё там же. Помещение располагалось в самом конце коридора, где размещались учебные классы и жили преподаватели. Тролли проводили меня до помещения спальни и моей кровати.
— Тебе запрещено выходить из спальни. Учи книгу! — прорычал тролль.
Он вернул мне книгу, и они покинули помещение. Я остался один. В комнате уже ничто не напоминало о погроме, что мы с ними устроили. Все кровати отремонтированы и застелены. Лег на кровать и открыл книгу — букварь.
Вечером вернулся Нилс.
— Ты выжил? Говорили, что тролли отделали тебя так, что ты не выживешь.
— Мне прилично досталось, но я привычный к синякам.
— Хороший погром вы устроили.
— Это не мы, а они. Их никто не заставлял ломать кровати, гоняясь за мной.
— Говорят, влетело магистру магии воздуха за то, что он запустил их сюда.
— Так он магистр магии воздуха. Не знал. Теперь понятно, почему он такой пухлячок.
— Почему?
— Чтоб не сдуло.
Он улыбнулся и оглянулся по сторонам.
— Ты только ему не говори. Обидится. Вижу, с чувством юмора у тебя порядок.
— Я ему уже сообщил об этом.
— И как?
— Как тебе сказать? Он уполз отсюда на коленках.
— Значит, это правда.
— Что правда?
— Что он ты его избил.
— Нет. Я ему один раз врезал, чтобы он руки не распускал.
— Это он любит. Болтают, что ты дракон и от тебя отскакивают заклинания?
