Нужно отметить, что именно дворяне, то есть «служивые одарённые альбо владеющие», в категорию мещан не входили. Более того отдельно писалось, что могут и имеют право (чуть ли не обязанность) вызвать на поединок за оскорбление. И если владеющий откажется от дворянского вызова — то это уже «оскорбление корифея».
Лира эта получается не дворянка, а просто мещанка, судя по всему. Служивыми-дворянами числились боевые маги, судя по контексту, а остальные — служки. Это, с учётом того, что владетели — вообще не частые гости в библиотеке, вызывало у девицы естественные опасения, на тему: а не изнасилую ли я её.
Поняв это, я ухмыльнулся, ОЧЕНЬ иронично уставился на девицу, поймав взгляд. Уж что она подумала — не знаю, но сжалась, покраснела, отвела взгляд. Забавно, в общем.
Главное — с законами я ознакомился за час, именно в разрезе того, что предлагает корифей своей гвардии или дружине. Прописано было всё довольно детально и притягательно, но с деталями. Детали эти, впрочем, надо бы обсудить с капитаном гвардии или бригадиром дружины: от его реакции зависит, пойду ли я вообще в эти дружинные рудники. В столице-то останусь точно, но вот связываться ли с гвардией — пока под вопросом, мда.
На этом я поймал от Лиры ещё один зырк, ещё раз усмехнулся, отодвинул книги.
— Далее, любезная Лира, меня интересует академия ведовства и чародейства Корифея. Что там, как, откуда ученики. Что производит Золотой как город в целом, какие тут события происходили, — начал перечислять я, благо время было.
— Так вам, почтенный видом, нужны подшивки «Голоса Корифея»? Или «Лисьей Правды»? Но про академию там нет, да и… хотя я могу рассказать, но не всё — клятву давала…
— Так, давай по порядку. Голос и Правда — что это?
— Голос — лубок, маленькая книга такая, от людской управы… — начала пояснять девица.
Выходило, что газеты, как они есть. Три раза в неделю печатают, причём «Лисья Правда» — не государственная, а печатный орган некоего «Рода Рейнар»: лис-оборотней, владеющих, как понятно. Там «про другое пишется, почтенный видом, но иногда даже интереснее чем в 'Голосе», щебетала Лира, явно переставшая меня шугаться.
Данных насчёт магии и практического применения её, именно одарённых, не было — всё «под клятвой» и только в академии. Правда, были, как сказала девица, «рассуждения философские, о природе одарённых и мира», которые она посулила собрать: служки, мол, с этим не справятся. А вот с поставкой прессы — справились. Листал я их быстро, не вчитываясь, но уже «ломал представление». Например корифейство, как оказалось, уже десяток лет воюет! Некий «остров пряностей», который по размерам выходил не меньше земной Австралии. Откуда, кстати, поставлялись «напитки и пряности заморские», видимо кофе и шоколад — тоже. Как может воевать довольно рыхлое и не ориентированное на военное противостояние Корифейство — я пока не понимал. Но предположения были: совершенно не факт, что у «пряных» было даже такое, а не вольница владетелей, как у нас в глубине материка, а то и похуже. По крайней мере, пятая часть пряного острова «пребывала под благословенной дланью корифея».
В общем, тут даже голову ломать не буду: надо покрутиться в столице, получить больше информации. Пролистал ещё — несколько упоминаний о дуэлях, как одарённых с одарёнными, так и о владетелях друг с другом и даже одарёнными. Причём некрологи были и по тем, и по тем: видимо, одарённые использовали какую-то маготехнику, тоже надо разобраться.
— Любезная Лира, благодарю тебя за содействие, — отложил я в сторону стопки газет.
Читать было ещё не перечитать, но основные данные я уже получил. И надо было мне к этому «воеводе Серпенту» явиться, разобраться со своей возможной службой, да и будет ли она вообще.
— Ой, да что вы, почтенный видом, это служба моя, — покраснела девица.
— Вот тебе за труды, — положил я на столик серебрушку, прервав взмахом руки явно собирающуюся возражать девицу. — Завтра ты тут? — на что последовал испуганный (опять) кивок. — Тогда как смогу, наверное завтра, зайду за этими «философскими рассуждениями», — с этими словами я поднялся.
— Сделаю, благодарю, почтенный видом!
Ну а я потопал к воеводе. В принципе, девица мне приглянулась, но… В общем, я никогда «на передок» особо не вёлся, а сейчас, когда она с ужасом зыркает —так и вовсе никакого желания. Проще в борделе пар спустить, благо с ними в Зиманде проблем не было, а уж в столице — точно не будет. А вот в качестве фильтра и сборщика информации — она мне точно не помешает, так что пусть будет.
Есть вероятность, что по результатам переговоров с воеводой, я на территорию корифейского палисадника больше вообще не попаду. Но серебруха — не критично, ей и рискнуть можно из расклада пятьдесят на пятьдесят. Поднялся, попрощался с Лирой кивком и вышел из библиотеки, потопав к воеводскому домику.
Кстати, в парке народу прибавилось, разного вида: явные боевики типа гвардейцев, явные чиновники, даже придворные-фрейлины, судя по пёстрой и вычурной одежде. В общем, разношёрстная публика прогуливалась, топала с деловым видом и даже сидела на скамейках. Но мне было не до них, я прогонял в голове вычитанные данные и прикидывал, какие модели поведения использовать. Дошёл до изукрашенного батальными сценами дома, помахал корифейским пергаментом перед слугой у входа. Не боевиком — довольно пожилой, сухопарый, даже не одарённый тип в сюртуке.
— Ожидайте, почтенный, — сообщил он, резво вбежав по лестнице.
Вернулся через минуту, провёл меня в кабинет с огромным окном и всяким оружием на стенах. Ну а я с интересом разглядывал воеводу. Так-то его имечко «намекало», но передо мной был высоченный владетель, териантроп. Змеи, на минуточку: тощий, гибкий, лысый вообще. С какими-то странными пигментными пятнами на щёках и скулах, вертикальными зрачками в лимонно-жёлтых глазах. И с каким-то моноклем, украшенным золотом и камушками, чудом удерживающимся в глазнице. И монокль меня заинтересовал: судя по «нормальному» виду воеводы, у него проблемы со зрением похуже моих. У змей со зрением вроде бы совсем фигово, хотя есть какие-то свои полезные погремушки. Но монокль, очевидно, исправляет недостатки животного зрения.
— Видом — это хорошо, — оскалившись змейской улыбкой прошипел этот тип. — Я — воевода Серпент. Род, пока служу Корифею, не называю, — уточнил он. — Ты не обижайся, видом, говорить буду по-простому. Не люблю все эти… — неопределённо помахал он рукой, которая, казалось, заплелась узлом, — … выкрутасы. И так во дворце постоянно приходится.
— Не против, Серпент, — пожал я плечами, не упустив возможности попанибратствовать с возможным начальством.
— Вот и отлично, — оскалился он. — Давай с тобой по делу толковать.
— Давай, — согласился я.
15. Змейское начальство
Змеюк (а Серпент — видимо, прозвище или типа того) начал шипя, ездить мне по ушам. На тему какая великая, вот просто охренительная честь быть корифейским гвардейцем. Как мне сказочно повезло, что вот меня, такого (детали не проговаривались, но просто «такого») взяли в дружину аж самого корифея. В общем, нёс агитацию, ложь и пропаганду в самом что ни на есть прямом смысле слова. Причём нельзя сказать, чтобы низкого качества, на удивление: для среднего придурка даже мира Земли годилось, а для Зиманды, как по мне, это ого-го какой уровень.
Впрочем, я «средним придурком», к счастью, не был. Лыбился на воеводу с прищуром, кивал, в стиле: «Ну, чего ты ещё мне расскажешь?»
Воевода, в процессе рассказа «какая великая и невообразимая честь жисть положить за аж самого корифея» на меня зыркал, на кивки и улыбку морщился. Да и начал он, если разобраться, с БОЛЬШО-О-ОЙ переговорной ошибки. Его «видом — это хорошо», с учётом интонации и прочих моментов всю «бодрую агитацию» херил на корню. Корифею и его дружине был именно нужен видом, уж чёрт знает, нахрена. И чёрт знает, насколько сильно — вряд ли критично, но именно нужен, что мою позицию в будущих переговорах (после обязательной порции лжи и пропаганды — они и начнутся) делало достаточно состоятельной. В общем, через пять минут «ура-на-баррикады» змеюк скис, хвост фигурально повесил, и уже без идиотически-радостного выражения спросил:
