бы она была металлической. Но этого было вполне достаточно, чтобы повысить мою и так неслабую защиту в два, а то и в три раза.
Что радовало особенно, Асваль даже запомнил, что не покрытая шкурой грудь была моим слабым местом. Так что в этом «доспехе» именно на груди формировался самый толстый и прочный слой брони.
Сказать, что я был доволен обновой — значит ничего не сказать. А главное, маны на активацию и поддержания брони требовалось совсем немного. Даже не имея собственной маны, мне было вполне достаточно той, что я пожирал из пойманных в Тигрином Клыке лазутчиков Шейранг и осуждённых на смертную казнь преступников.
С новыми оружием и бронёй моя главная забота — отсутствие достойной экипировки, была забыта. И хотя молот был далеко не тем, чем я привык пользоваться, жаловаться я не собирался.
Да, я предпочитал драться врукопашную. Но боевые перчатки были слишком редким оружием, да и их приходилось бы постоянно переделывать под мои изменяющиеся габариты.
К тому же с одной рукой, как бы мне ни хотелось это признавать, нормально боксировать было невозможно. А для ударов ногами становилось в разы сложнее поддерживать баланс.
В таких условиях не стоило привередничать. Тем более что, в каком-то смысле, молот был просто тяжеленным металлическим кулаком. Для того, кто никогда в жизни не учился обращаться с мечами, копьями или тем более каким-то более специфичным оружием, это был лучший вариант.
Единственный минус: Руби, уже привыкшая и даже любившая катать меня на спине, всё ещё не могла выдержать вес почти тридцатитонного молота. Так что ехать верхом, как я в последнее время часто перемещался между гарнизонами стены Изракка, сейчас было невозможно.
— Лорд, — подал голос Аркон, протягивая мне, задумавшемуся, лохань с похлёбкой и черпак.
— Да, спасибо, — я кивнул, принимая из его рук ужин. — И я тебе уже не раз говорил не называть меня так.
— Не могу иначе, вы ведь в будущем станете богом.
— Тем не менее.
— Я не могу проявлять такое неуважение, — покачал головой парень.
В ответ я только махнул рукой. Один и тот же разговор мы вели уже не в первый, и даже не в десятый раз. Мне совсем не нравилось такое обращение, складывалось ощущение, что я какой-то напыщенный сэр. Но Аркон, даже понимая, что это меня нервирует, наотрез отказывался обращаться ко мне по-другому после того, как узнал мой «маленький» секрет.
Впрочем, это уже даже секретом назвать было нельзя. О том, что я обрёл собственное ядро Дара, не трубили, конечно, на улицах. Но в Тигрином Клыке и, вероятно, во всей Золле, тем, кому было интересно собрать обо мне информацию, довольно скоро наталкивались и на эту шокирующую новость.
Мне самому это тоже было выгодно. И даже не столько для того, чтобы привлекать под свои знамёна новых последователей. Почти у всех, кто был бы мне полезен, были свои боги, для них решение следовать за мной могло обернуться скорее проблемами, чем какими-то выгодами.
Во-первых, к моим удивлению и удовольствию, когда люди узнавали, что я — Нейрагу, у большинства тут же отпадали вопросы о моей, мягко говоря, необычной внешности.
Так как в культуре Тейи испокон веков боги в девяноста девяти процентах случаев выглядели как монстры, такая ассоциация была почти подсознательной.
Человек, выглядящий как монстр, вызывал недоумение, оторопь или даже страх. Но как только становилось известно, что этот человек — уже не совсем человек, а Нейрагу, грубо говоря полубог, почти все негативные мысли тут же пропадали.
Максимально наглядно я увидел этот момент перехода в тот момент, когда один из моих новых подчинённых, у которого в Тигрином Клыке была семья, однажды пришёл на работу с женой и дочкой. Они просто провожали папу, и чисто случайно столкнулись со мной, уходившим куда-то по делам.
Девочка при виде меня вся съёжилась, в глазах отразился ужас, она спряталась за маму и уже была готова разреветься, когда папа присел рядом и шепнул ей на ушко, что я — Нейрагу, будущий бог.
Настолько резкую смену настроения я очень редко когда мог видеть. За пару секунд страх полностью исчез, сменившись искренним удивлением и восторгом. Правда, из-за мамы малышка выйти не захотела, но уже скорее из-за смущения, а не от испуга.
Понятное дело, что Майигу были далеко не только добрыми. Но именно благодаря им люди в Тейе смогли выбраться из тёмных веков, когда они были слабейшими существами планеты, и начать постепенно отвоёвывать своё место под солнцем. И я, похоже, очень сильно недооценил, насколько большое влияние это оказало на умы жителей этого мира.
Отношение к богам могло быть самым разным. Но тех богов, кто выбрал сторону человечества, повсеместно почитали.
И во-вторых, моя сущность Нейрагу стала для многих единственным необходимым объяснением моей силы. Или, скорее, увеличения этой силы ударными темпами.
Я не скрывал того, что был попаданцем. Но герои были ограничены данным в момент переноса объёмом межмировой энергии и не могли расти, это был всем известный факт.
Но, раз я был не просто героем, а Нейрагу, то почти все вопросы ко мне тут же снимались. Никто даже подробностей не требовал: «Нейрагу? Ну, тогда понятно!» Ни больше, ни меньше.
Так что немалая часть того, о чём я переживал ещё в форпосте, в итоге решилась как-то сама собой. Ну, с небольшой помощью некоторых моих самых лояльных подчинённых, аккуратно разнёсших эти слухи сначала по Тигриному Клыку, а потом и почти по всей Золле.
Правда, количество этих подчинённых после битвы с армией империи поубавилось. И не только из-за смертей. Зрелище того, как я жесточайшим образом разрываю на части поглотителей отгрызаю людям головы и выдавливаю из грудных клеток, будто кетчуп из тюбиков, лёгкие и сердца, выдержали не все.
Когда мы вернулись после того боя, я объяснил всем в общих чертах, что это — особенности моей силы. Что мне надо в прямом смысле пожирать врагов, чтобы получить часть их сил.
Где-то три четверти в итоге приняли это. Сошлись на том, что имперцев всё равно не жалко. Что ради победы хороши любые средства. И что такова моя магия и изменить её всё равно не получится.
Однако некоторые, хотя и убивали немало сами, в итоге отказались служить жестокому каннибалу. Винить мне их было не в чем и после того, как мы прибыли в Тигриный Клык, я позволил им делать что захотят.
В отличие от меня, они не давали клятву верности Кримзону, в Золле находясь на основании договора о взаимопомощи, так что и удерживать их Золла не могла. Большинство в итоге вернулось в свои страны, один человек остался в Тигрином Клыке, просто потому что не хотел домой.
Из тридцати шести магов и бойцов со мной осталось двадцать шесть. Плюс пятеро амбициозных новобранцев, плюс те, кто и так следовал за мной, зная обо всём. В итоге всего тридцать семь человек.
Тем не менее, так было лишь в самом начале. Хотя я и успел отличиться только в одном сражении, обо мне всё-таки узнали много где. И в Золле, и других странах.
И пока я осваивался на новом месте, тренировался один и вместе с оставшимися «ветеранами», решал проблемы крепости и готовился к будущей неизбежной войне с империей, в Тигриный Клык, привлечённые моей славой, постепенно начали стекаться самые разные кадры.
Брал я далеко не всех, тем более что многие из явившихся были просто смехотворно слабы. Тем не менее, за три месяца отборов, проверок и собеседований количество следующих за мной людей выросло с семи человек до почти семи сотен. Это не считая разных торговцев и предпринимателей, изъявивших желание работать под моим протекторатом.
Да, далеко не все из них находились на шестой ступени. Даже не все были на пятой. Однако было совершенно очевидно, что моя фракция уже не была чисто формальной. С ней нужно было считаться всем, и королю в том числе.
Думаю, Кримзон злился в том числе и потому, что я, даже сосланный в место, где почти ничего не происходило, умудрился обрасти такой поддержкой. Впрочем, долго думать об истинной причине недовольства Его Величества было не нужно.
Ранним утром следующего дня мы прибыли в столицу, и ещё через час я уже входил
