Тем временем Пятница, точно в кружок умелые руки ходила, сплела циновку из пальмовых листьев, — закачаешься! Надрала из пальмового листа полосок и переплела их. Получилось изделие длиной немного больше нашего роста и шириной, как раз двоим лечь. Постелила, приглашающе махнула рукой. Лег с края на бок спиной к ней. Прижалась сзади. Пока решал, пристать или нет, она уже засопела. Ну да, — море, свежий воздух, — умаялась. А послеобеденный сон — это здорово!
Открыл глаза. Вечерело. Хельга тихо возилась, чувствуется, что уже не спит. Встал, она уставилась мне на пах. И чего такого, у мальчиков после сна иногда бывает.
Живот напомнил про ужин. В море пошли прежним порядком: впереди я, теперь уже с дрын-копьём, следом она с кульком. Попытался загарпунить рыбу, но не сложилось. В итоге, собрали три раковины и пару лангустов, — нам хватит, а больше зачем.
Запек лангустов на костре. Технология простая. Когда костёр прогорит, сдвигаешь в сторону угли, закапываешь в песок съестное, и опять сверху жжешь костёр. Всё подбираешь эмпирически. Угадал, получилось просто объеденье! Пятница съела раковину сырой, показала большой палец.
На кустах кое-где висели оранжевые плоды. Заметил, как маленькая птичка их расклевывает и откусил сам. Сразу же выплюнул, — кислятина, глаза на лоб вылезли. Хельга, напротив, сначала понюхала, затем полизала и, размяв палочкой в половинке кокоса содержимое плода в кашу, намазала моллюска в раковине, съела. Прогресс семимильными шагами, у уже нас появилась приправа. Если до завтра она не помрёт, то тоже попробую.
Пятница всё-таки обгорела. Вся была ярко розового цвета. Намазал кокосовым молоком. Начал со спины, а потом и всё остальное. Чего-то она в процессе задумчивая стала?
В лагуне из болота кое-где торчали тонкие кусты, вроде нашей ивы. Весь перемазался, но наломал тонких, длинных веток, смастерил в итоге из них между двумя пальмами что-то вроде плетня. Хельга сплела большую циновку, которую прикрепили к моей изгороди, — получилась неплохая защита от ветра. Вот и ладненько, с одной стороны стена, с другой костер, под попой циновка, — теперь не замерзнем.
Вечером пытался изобразить лапти. Хельга повертела в руках мое произведение, а затем, глянув с заметным ехидством, куда-то удалилась. Вернулась с охапкой пальмовых листьев и через некоторое время вручила два тапка. Одел, походил, вроде держат. Можно и в полдень по песку пройтись. «Гут! Вери гут!», — большой палец вверх, взгляд на её босые ноги, — «Теперь для себя мастери», — кажется, поняла.
Спать легли уже почти в доме, у костра. На циновку она пристроилась первой. Теперь мальчики сзади. Неплохо получилось, правда, быстренько, но с энтузиазмом, по крайней мере, после спали как убитые. Восход проспали.
Когда проснулись, солнце стояло уже над горизонтом. Умылись, водички попили, даже зубы по методике коренных народов Африки почистили. Это палочкой с разжёванным концом.
После утренних процедур вышли на берег. Вовремя! Шагах в тридцати вспышка. Новая посылка с земли. Несколько секунд после, на солнце мерцал прозрачный пузырь. Это я очень хорошо разглядел. В воду плюхнулось. Бросил всё на песок и бегом. Мужик. Перевернул. Опа! Какие люди! Это он, тот здоровый турок, который кофе угощал. Прикинул. Нет килограмм на двадцать тяжелее, лет на десять моложе. Да и мускулы есть. Оно нам надо, гуманизм это чревато. Как там в фильме. Откопал, а он тебя же за горло. Береженого, бог бережет. Подержал голову под водой, досчитал до трёхсот. Выволок на песок. Послушал сердце. Не стучит.
Показал пальцем на него, на себя, на Пятницу, провёл пальцем по горлу. Она рада не была, поняла, что я сделал и почему, но и истерики, слава богу, не было. Потом протащил покойника по воде шагов на тысячу, да и пустил по течению.
Шёл обратно, оценивая ситуацию. Значит после перехода все без сознания, это точно. Мне с берегом просто повезло. Пятницу выбросило подальше, турка поближе. Некоторый разброс наблюдается. И надо дежурить по утрам. Похоже, в одно и то же время прилетают. Турок видно чем-то не угодил, вот от него и избавились проверенным путём. Как там на той стороне. Я не думаю, что от кофе. Как? Вопрос, конечно, интересный. Пока с телом провозился, солнце уже поднялось высоко.
Война войной, а кушать хочется, тем более после таких событий. Подошли вплотную к рифу. Жизнь кипит. Рыбки так и кишат. Некоторые весьма изрядных размеров. Крабики ползают, есть довольно большие. Потом надо будет озаботиться. Как-то случилось попробовать, вкусные. Лепота. Кусочки мяса раковин послужили приманкой, удалось наколоть одну рыбину дрын-копьём, с локоть длиной. Через песок сначала отнёс Пятницу, потом добычу. Пока запекал лангустов и рыбу, она сплела ещё пару шлёпанцев. Рыбка получилась, пальчики оближешь. После плотного завтрака, рассиживать некогда.
Продолжили строить дом. К хижине добавили ещё стенку и начали делать крышу из пальмовых листьев. Если со стенкой всё ясно, можно сказать пройденный этап, то с крышей не всё так просто. Изначально основу составили четыре пальмовых ствола, удачно выросших почти правильным четырёх угольником. Жердей нажёг, именно так. Потом закрепили их пирамидкой, Примотали прожилины. Пока придумали, как разложить пальмовые листья, как закрепить. На первый взгляд, ничего сложного, но провозились до вечера. Вот молодец, это я про Хельгу. Тонкими прутиками так их пришпилила, как здесь и было. Получилось очень аккуратно и прочно. Позже когда обнаружили, по ночам здесь иногда идёт дождик, а в сезон дождей вода просто падает с неба, конструкция с честью выдержала испытания.
Весь день между нами была какая-то напряжённость. Хельга была погружена в себя, что-то явно обдумывала. Я решил — это из-за утренних событий. Вот, никогда не думай за других.
Вечером после трудового дня сели у костра рядом. Начал гладить по спинке. Чего-то шептал на ушко. Плакала, вздрагивала и поскуливала, но до себя не допускала, что-то пыталась рассказать, пояснить, но я не понял. Так и заснули, обнимаясь. Жалько дамочку, попила кофейку.
Утро красит нежным светом… Подъём! Конечно, тапочки великая вещь, но расслабляться не надо. Вчера на берегу выставил по памяти веточками створы. Где кто прибыл. Накапливаем статматериал. Накануне на берегу разметили солнечные часы. Мудрить не стали, хотя на глаз день явно длиннее, разметили под наши двадцать четыре часа.
Неприятный сюрприз. За рифом увидел плавник. С метр высотой. Это какая же рыбка. Белый, режет воду. Большая белая? Нет, за риф не хочу. Нас и здесь пока неплохо кормят. Позавтракали двумя раковинами. Морепродукты вещь. Особенно для потенции. Вообще всё не так и плохо. Жрачка, конечно, не очень. Хлеба не хватает. И в животе бурчит. Но погода хорошая, компания ещё лучше. Если бы пиво холодное. Рай! Солнечные часы, если нарисовать на песке побольше, штука довольно точная. Когда тень подошла к маяковому камушку. Уже стояли на берегу.
Вспышка, вторая. Ё… два всплеска шагах в сорока от берега и в десяти друг от друга.
Бегу подпрыгивая, Хельга за мной. С права чуть ближе. Мальчик, лысенький. Лежит лицом вниз. Перевернул, выдернул голову из воды. Хельга подхватила. Сразу потянула к берегу. Дальше в три прыжка. Девочка. Коровка, взвалил на руки. Чёрт! Выберусь, из спортзала выходить буду, только поспать. Килограмм на восемьдесят девица. Потащил к берегу. Следом Хельга пыхтит. Положил аккуратно девицу на песок, подвернул на бок, бегом на встречу. Выволокли мужичка вдвоём.
Накануне довольно долго отрабатывали процесс оживления. Особенно понравилось искусственное дыхание изо рта в рот. Прижал ухо к сердцу мужика, стучит. Метнулся к женщине. Чёрт! Чёрт! Кулаком по грудине! Раз! Два! Ухом! Нет! Раз! Два! Раз! Два! Застучало! Глянул на Хельгу. Делает мужичку искусственное дыхание. Зажал нос. Выдохнул. На грудную клетку нажал! Выдохнул! Нажал! Открыла глаза. Зашлась в кашле. Помог сесть. Быстро к мужику.
Отстранил Хельгу. Выдохнул! Нажал! Выдохнул! Нажал! Молодца! Мужичок со всхлипом втянул воздух. Задышал. Подхватив с двух сторон, довели в хижину сначала бабёнку, потом мужика. Положили на циновку. Пусть полежат. Сели в сторонке. Мужичок меня постарше будет. Лет на пять, шесть. Сухопарый. Ручки тонкие, жопа большая. В офисе сидит. Девица лет двадцать. Русая. Мондель. Рослая, худая аж мослы выпирают, выше меня на ладонь, титек нет. Но волосы даже подлиннее, чем у Хельги будут, в хозяйстве пригодятся. Это на голове, а в остальных местах тщательно выбрита. Это и к лучшему. Мне такие не нравятся.
Между тем она открыла рот. Я чуть не кончил, минуты три наслаждался великим и могучим. Из литературного только два местоимения. Оба новых попаданца русские!? Нет, мужичок ей как-то стрёмно сказал. Дева ему ответила.
— Ты русская?
Она удивлённо вытаращилась.
