Сообщение из бюро Интерпола — Указанные граждане Российской Федерации пересекли границу Польши и выехали на территорию Франции. По данным Интерпола указанные граждане Российской Федерации прибыли в аэропорт Орли в городе Париж. Данных о приобретении авиабилетов в другие страны не имеется. В случае необходимости в уточнение данных или получении новых просим следовать утверждённому регламенту. Запрос направленные не по официальным каналам более рассматриваться не будут. Лицо, принявшее ваш запрос №… не оформленный согласно требованиям регламента — уволено за нарушение требований официального документооборота.
Вот так быстро в течении трех суток были установлены- маршрут нашего движения и конечная точка Париж. Куратор мог и попытаться придать официальный характер своим запросам, но был один момент, который напрочь ломал такую возможность. Тайник, в котором лежали уликовые материалы уехал вместе с нами и теперь куратор был лишен доказательств нашего участия в ликвидациях и так как улики отсутствовали то и вина наша становилась недоказуемой.
Тайник с уликами был в БМВ Моржа и когда мы рванули из Москвы то и уликовые материалы уехали вместе с нами.
Мы проехали три границы и были уверены, что у нас нет запрещенных предметов в машине. А они были. В тайнике находилось оружие, из которого совершили десяток резонансных убийств. Потому за нами было установлено плотное оперативное наблюдение, и квартира была поставлена на контроль оперативно-техническим отделом. Вот только русское раздолбайство нас спасло, и мы смогли выйти из-под контроля и добраться до далекого города Париж. Теперь куратору было известно, что мы добрались в Париж но искать нас здесь во Франции и принимать решения о нашей ликвидации было сложно. Надо было организовывать оперативные игры и получать санкцию на устранение. Да устранение проводилось конкурирующей службой. Это было управление по разработке преступных организаций и подчинялось это управление непосредственно директору ФСБ РФ и Президенту Российской Федерации и выходить на эти структуры было не с чем. Самостоятельно устраивать оперативные мероприятия за границей во Франции куратор не мог, только за свой счет и только на свой страх и риск. Куратор не хотел рисковать и потому приняли решение подождать развития ситуации.
По поводу тех уликовых материалов в тайнике БМВ, которые мы нашли и нам стало не по себе. Перед нами возникла проблема как избавиться от оружия на парковке в аэропорту в Варшаве и нам очень помогли муниципальные службы города Варшава. Именно их мусороуборочная машина приняла все улики в свое огромное тело и увезло на мусорный полигон. На том мусорном полигоне и благополучно пропали для истории и МВД все уликовые материалы.
Мы, же не подозревая как нас ищут и как близко подошла к нам смерть стояли у ворот форта Ножен и говорили легионеру, стоящему у шлагбаума — мы хотим попасть в Легион дальше всё пошло по накатанной колее наши паспорта передали сержанту и тот ушел внутрь форта. Затем снова вышел и отвел на беседу. Разговор был с легионером, который прекрасно говорил на русском языке, но с акцентом, выдававшим в нем человека, для которого русский язык не родной, беседа была недолгой я повторил свои установочные данные и ответил на несколько вопросов. Один из вопросов был на засыпку — отдам ли я свою жизнь во славу Франции. Вопрос был полон патетики и пафоса. Пришлось подумать и ответить — я люблю Францию, но, если я погибну, кто будет любить Францию вместо меня. Моя цель в Легионе заработать деньги и гражданство Франции. Уже гораздо позже я узнал — мой ответ был максимально правильный. За любой другой последовал бы отказ в приеме на контракт. Таких вопросов затем было очень много. Легион отсеивал восторженных идиотов. В легионе нужны люди с понятной мотивацией — деньги, гражданство и т. д.
После этого опроса мне предложили сдать все документы и деньги, наркотики и оружие. Это опять была ловушка документы и деньги были у всех, наркотики и оружие у нежелательных кандидатов в легионеры. Таких сразу отчисляли. Затем состоялся первичный медосмотр весьма поверхностный и предложили сдать мочу на исследования — опять тест на наркотики. И уже потом отвели, и переодели в спортивные костюмы с гербом Легиона. Начинался конкурс на лучшего кандидата в легионеры. Начинался этот отбор помещением в комнату ожидания. Нас всех поместили в огромную комнату — думаете нас было двое, не угадали. Вторая попытка — двадцать человек. Опять не угадали в комнате было почти сотня человек, и все хотели попасть в Легион. Кандидаты разбились по группам и обсуждали как лучше пройти тесты и как обмануть гестапо / после второй мировой войны костяк легиона составляли немцы, которые прятались от союзников и СССР. Это были эсэсовцы и просто немецкие военнослужащие/ потому и в легионе полно примет того времени. Потому и служба собственной безопасности здесь проходит под кодовым наименованием гестапо. Отбой в 22 часа и до отбоя в комнате не смолкали разговоры в вполголоса. Был один приятный момент отвели на ужин и покормили. И опять эта огромная комната и снова эти тихие разговоры. Морж отрубился и спал меня же не отпускало нервное напряжение и поневоле я слушал, о чем говорят соседи. Опыт и навыки оперуполномоченного уголовного розыска это уже навсегда. Соседи болтали на испанском языке — язык я не знаю хотя и когда-то учил в школе. В памяти остались слова и фразы так с пятого на десятое. Но фразы — кокаин и наркотики они в памяти остались — вот и я из разговора соседей понял — они спрятались здесь от полиции. Везли партию кокаина и полиция пыталась устроить контролируемую сделку но ничего не вышло и эти мои соседи спрятали всю партию и рванули в Париж на вербовочный пункт легиона, что бы спрятаться. Зачем мне такие конкуренты в борьбе за заветное белое кепи. Ещё отбоя не было. Туалет здесь в конце коридора за постом уже настоящего легионера. Там же на посту имеется телефон. Каждому кандидату выдали номер телефона гестапо и попросили сообщать обо всем подозрительном. Не сообщить значит за моей спиной окажутся наркоторговцы, которые в любой момент могут выстрелить в спину. Именно мне и могут выстрелить, как и любому другому легионеру. правильно ли сообщать о преступниках в гестапо или нет я даже не раздумывал. Встал пошел и позвонил, и попросил о встрече.
Отвели меня снова на беседу сразу же не прошло и пятнадцати минут. Опять тот же офицер службу внутренней безопасности. Выслушал меня и попросил повторить на диктофон. Повторил и добавил, груз у них с их слов находиться в пещере на пляже рядом с местом неудавшейся контролируемой продажи.
Меня сразу отвели назад в комнату ожидания своей судьбы. Утром на построении из строя вывели с десяток кандидатов и увезли в город. Полиция Франции и гестапо плотно сотрудничают несмотря ни на какие утверждения в обратном. Потом уже через полгода я прочитал в газете о судебном процессе над наркоторговцами. Легион в газетной статье не упоминался.
Затем снова тесты и спортивные упражнения. Спорт и здоровье м с Моржом прошли. Чего там за тест подтянуться семь раз на турнике и пробежать за двенадцать минут три километра. Это тесты в средней школе проходят. Там ещё бассейн и канат и ещё по мелочи.
Ждали транспорт в Обань мы неделю, здесь в Париже собирали кандидатов с остальных вербовочных пунктов. наконец нас грузят в вагон, и мы отправляемся в Обань для окончательного решения нашей судьбы. Там в Обани находиться главный штаб Легиона и офицерская школа и сержантские курсы.
За неделю нахождения в военном лагере мы слегка одичали и с огромным интересом разглядываем женщин вокруг нас.
Москва здание МВД РФ.
Комната отдыха одного из куратора и разговор. Надо зачистить бежавших. Хоть и не получилось слить на них все убийства, но не надо давать возможность им заговорить. Вероятность того, что они раскроют рот исчезающе мала, но нельзя такой важный вопрос пускать на самотек. Воля случая она такая воля случая — лучше надежно закопать этих возможных информаторов и свидетелей обвинения против нас. Готовьте три группы для отправки во Францию и отправляйте. деньги у нас есть и не стоит экономить на своей свободе. К вечеру доложите состав групп и командиров.
