Глава 2
Похищенная колбаса
Я осмотрелся. Идти в сторону болота мне совсем не хотелось. Да и растительность там виднелась такая вялая, что, несмотря на сгущающуюся тьму, укрыться за ней было нереально сложно.
Пришлось отправиться «за дровами» туда, откуда пришёл — в сторону леса.
Игнорируя тропу, где кое-как выживали чахлые хвойные деревья, я свернул влево, в ивняк, разросшийся из-за близости воды. В зарослях ивняка легко спрятаться.
Шёл я уверенно — здесь была всё-таки не «ночь под горой», когда в двух шагах ничего не видно. И луна довольно ярко светила.
Пáлево это, конечно. Дров было навалом и рядом с костром, того же сухостоя — умирающих на корню сосен.
Они задыхались от близости болота. Все нижние ветки были сухие — ломай и тащи. Чёрные и совсем не смолистые, они, конечно, дают мало тепла. Но ведь летом ночами можно и без огня, всё равно не замёрзнешь.
В общем, если бы я наблюдал сейчас за одиноким путником у костра — тут же засомневался бы в его разумности. Зачем это он вдруг попёрся с ножом в руке прямо в ночь? Якобы за дровами? Ну-ну…
Однако, Шасти — девчонка, должна поверить.
Я отошёл метров на пятьдесят-шестьдесят, чтобы самому не заблудиться и не потерять из виду свой маленький костерок, вырезал гибкий ивовый прут, плюхнулся в траву за лохматым кустом и приготовился жалобно орать: «Спасите! Помогите!»
Рассчитывал, что глупая девчонка потеряет голову, бросится мне на помощь, и тут-то я её поймаю. И устрою сеанс разоблачения магии.
Ведь договорились же, что со мной она не идёт! Ну что за самодеятельность, в самом деле?
Ну не мог я в такую рискованную авантюру ещё и жену с собой брать, даже если она начинающая ведьма.
Лежать в кустах на мягкой травке после целого дня пути было феерически приятно.
Небо было ясным, здоровенная луна казалась жёлтой, как жирные сливки. Хлебушка бы к ней…
Померещилось даже, что ночное светило больше, чем в моём родном мире. Но тут, скорее, виновато было отсутствие антропогенного фактора: самолёты не летали, машины не ездили.
И никаких тебе проводов в небе. И никаких вышек сотовой связи. И высоко в горах не мигает инопланетными огонёчками какой-нибудь современный телескоп.
Я сладко зевнул — поспать бы. Потом набрал полные лёгкие воздуха и… им же и подавился.
На меня сверху вниз с аппетитом и участием смотрела здоровенная жаба. Чуть-чуть поменьше свиньи.
— Бли-ин, — просипел я. И добавил шёпотом: — Ты что за образина такая?
Жаба улыбнулась и плюнула в меня длинным клейким языком. Я едва увернулся!
«Ах ты ж, тварь!»
Орать было нельзя. Если Шасти бросится в темноте в кусты, где есть реальная опасность, я её по кускам потом собирать буду.
А вдруг эта лягушатина — ядовитая? А вдруг — это вообще мелкий демон из здешнего ада? И сейчас он как вздуется, как почернеет или закрутился вихрем!
Я стал тихонечко отползать из кустов на полянку, сжимая в одной руке прут, в другой нож.
И что мне мешало вырезать палку потолще⁈
Жаба плюнула в меня ещё раз, промахнувшись сантиметров на сорок — я был наготове.
«Ага, — подумал, — подслеповатая тварь!»
Под руку попался камень. И не округлый, а здоровенный обломок в половину кирпича или даже побольше.
Я бросил прут и схватил камень. И вот на звук липкий язык выстрелил гораздо точнее, словив и утащив уже ненужное мне оружие!
— Чё, съела веточку, дура? — прошипел я.
Чудовище спохватилось, выплюнуло прут и прыгнуло на меня. Но было поздно — преступник против был вооружён и очень опасен!
Я перекатился не назад, а вперёд и всадил нож прямо в брюхо взлетевшей в воздух твари. Мы с ней встретились «в прыжке».
Из брюха хлынула липкая жижа, но я тут же отскочил и хряпнул упавшую лягушёнь булыжником по башке!
Раздался мерзкий хлюпающий звук, череп проломился, и тварь, жалобно хрюкнув, раскинула лапы.
Я стряхнул тягучую влагу с ножа, покачал головой — ну и гадость. Замер, прислушиваясь.
Лягушка дрыгнула пару раз задними ногами, и отошла в мир теней.
Я выдохнул — не демон. Просто тварь-переросток. Особенности болотной фауны, чтоб её.
Ичин же предупреждал, чтобы я на болото не лез! Сказал, там много чего водится. Наверное, мне ещё повезло, что это лягушище, а не змеище.
Пошевелил лягушачий окорочок носком сапога. Говорят, как курятина, а у меня в мешке только колбаса да вяленое мясо. На костре можно бы поджарить, но… Брр.
Вспомнил мороженые лягушачьи лапки в витрине рыбного магазина. Туда бы такую лягуху… Одна нога — килограммов на пять. Деликатес, наверное.
Стоял я близко, и ветерок вдруг донёс до меня смачный болотный запах «курятины».
Ну, ок. Может, лапища лягушачья даже съедобная, но — ну её. У меня в мешке кусок хорошо прокопчённой кровяной колбаски с драконьей кровью. Редкий деликатес. И сожрать надо за дорогу — в ставке терия Вердена не поймут нищего пацана, кушающего драконью кровь.
Я наклонился в поисках мха, чтобы обтереть куртку и нож. Какая-то бурая гадость, что была у лягушищи вроде крови, всё-таки набрызгала на меня.
Мох не нашёл. Набрал в горсть листьев ивы. Куртку кое-как обтёр, а нож завтра придётся мыть. Или можно его в араке продезинфицировать? Араку же тоже придётся допить по дороге.
Приду в ставку голодный и нищий, как заяц. В мешке — сушёная оленина, соль да такие же сушёные ягоды. Майа наказала мне их не жрать, а засыпать в чай, так полезнее.
А, ну и ячменную муку — вполне можно оставить в мешке. Всё-таки зайцы отправили сына на заработки, могли подсуетиться со сборами.
Навязчивый запах никак не хотел исчезать. Наверное, руки мои тоже были в лягушачьей крови. К болотцу, что ли, сходить? А если оттуда дюжина таких вот лягух вылезет?
Нет уж, буду мыть нож и руки водкой. Вот бы увидали Ойгон с Майманом! Вот бы взвыли от огорчения!
Водки мне с собой дали самой хорошей, крепкой, двойной перегонки. Правда, вышло от силы градусов двадцать, я попробовал.
Потыкал напоследок носком сапога лягушку — нет, не демон. И решил, что на ночёвку надо бы перебраться поглубже в лес. Туда, где растут здоровые кедры и сосны, а не всякая чёрная падаль.
Ну его, это болото. Сейчас потушу костёр, соберу вещи и…
И тут я вспомнил про Шасти. И обратно пошёл тихонечко, маскируясь за кустами.
Интересно, услыхала она мою возню с лягушкой? Если услыхала — вся моя комедия зря.
Но, подкравшись поближе, я вдруг заметил против света тёмную человеческую фигуру. Небольшецкую. Если надеть на Шасти куртку пообъёмнее — что-то типа того и выйдет.
Попалась, красавица неболотная! Вот как я одним ударом двух лягушек поймал! И зелёную, и жену! И даже безо всякой стрелы.
Только прут потерял. Жалко.
Ну, ничего, я злой, я и ладошкой сейчас кому-то поддам по мягкому месту. За обеих лягух — за глупую, и за зелёную!
Шасти, — я был уверен, что это она, — наклонилась над моим заплечным мешком и что-то искала там.
Потом по лесу понёсся умопомрачительный запах — девчонка вытащила подкопчённую кровяную колбасу. И тут же я услышал подозрительные звуки! Она чавкала! Лопала мою колбаску!
Изголодалась, жёнушка? Ну, держись! Это я ещё мало злой был! Ну, надо же, ещё и колбасу у меня ворует!
— У-у! — Ещё пара неслышных шагов, и я с вурдулачьим воем выскочил на полянку.
Шасти обернулась, крепко сжимая в руках колбасу.
И я увидел, что это не Шасти, а незнакомый парень! Повыше меня, крепкий, темноволосый. Заглатывающий мою колбаску так, что его небольшецкий кадык ходуном ходил на горле!
— Стоять, мелкая обманщица! — выдохнул я фразу, заготовленную не для него.
Парень от удивления подавился колбасой так, что на глазах выступили слёзы, но всё равно проглотил последний кусок и даже пальцы облизал.
— Ах так! — возмутился я.
