— Да не съем я тебя. Чего боишься?
Он потёр шею.
— Ага — не съешь. Ты — враг опасный. Ножик заговорил, кровью хурга намазал. Знал, что простым ножом меня не возьмёшь.
Я фыркнул и не стал ему рассказывать, что лягуха на меня напала совершенно случайно. Не мазал я нож, так вышло.
А вот руки не помыл. «Плохо!» — сказал бы сейчас Истэчи.
— А хурги опасные? — спросил я.
— Для вас — нет, — опять набычился Бурка.
— Чего ты вообще на меня дуешься? — удивился я. — Ну, согласись: что мог — я сделал. Спас тебя, между прочим. Ухаживал, как сумел. Ненавидишь-то вдруг — за что?
— За то, что ты человек! Как они! — выкрикнул Бурка и притих, сообразив, что орать ночью в лесу не надо.
— Я — не как они, я чужой здесь.
— С той стороны гор? — спросил он понимающе. — Это и есть твоя тайна?
— Нет, — я подцепил деревянной ложкой горячий камень и бросил в туес с водой. — Я не из-за гор. Из другого мира. Вообще из другого. У нас там машины железные, и война идёт.
Бурка слушал меня, широко распахнув глаза.
— Так не бывает! — выдохнул он, когда я начал рассказывать про вертолёт. — Машина из железа не сможет летать, если у вас нет магии!
— Ещё как сможет, — улыбнулся я. Воспоминания грели душу. — Я тебе потом смастерю какую-нибудь паровую машину. Чтобы безо всякой магии. Если…
Я задумался. Что ему сказать? Если выживу? Если не погибну, совершив эту проклятую месть?
— Ты боишься, что, отомстив, душа твоя станет лёгкой и улетит на своё небо? — предположил Бурка.
— Не факт, — признался я. — Не может душа стать лёгкой от мести. Месть — это что-то неправильное, злое.
— Но терий Верден убил ваших воинов, убил их детей и женщин! — не согласился Бурка. — Месть такому врагу будет очень хорошим делом!
Я помотал головой. Месть не казалась мне «хорошим делом», и всё тут.
— Теперь ты, — напомнил я волку. — Рассказывай, кто такой? Что у тебя за тайны?
— Я? — он замялся, но уговор был для него сильной штукой. И мой рассказ — тоже здорово впечатлил. — Меня зовут Раху, — сдался Бурка. — Мы и есть — настоящие люди этого мира.
— То есть вас превратили в волков?
Бурка вытаращил на меня глаза.
— Кто бы посмел?
— А почему тогда воины ловят вас и… — я замялся. — Ну, это. Под седло, в общем.
— Потому что мы были плохими людьми, — признался Бурка. — Много сотен лет мы правили здесь, как хотели. Создавали каменные города-пещеры в отвесных скалах. Все звери служили нам.
— А… люди? Ну, то есть мои сородичи?
— Они были дикие, бегали в шкурах. Потом оборзели, правда. Стали делать оружие из острых камней, строить большие поселения из говна и палок. Мы… громили эти маленькие человейники, чтобы не загрязняли долины. Человеки — они много гадят, ты знаешь…
Я нахмурился:
— А потом?
— Потом, — Бурка вздохнул. — Потом… Мы становились всё сильнее и сильнее. Противников среди зверей у нас не было, и мы начали сражаться между собой. Мы сражались магией — раскачивая горы и обрушивая города противника. И духи гор обиделись на нас. Задрожала земля, огромные скалы лопались и рассыпались в песок. Наши горы-города разрушились. Очень много людей погибло.
— Оставшиеся одичали?
— Если бы так. Мы разозлились. Решили сражаться с духами гор за власть над этой землёй. И началась настоящая война. Не от жиру, а на выживание. Но мы не победили духов.
Бурка помолчал, но закончил.
— Ты видишь поросшие лесом горы? Это заросло поле битвы. Ты видишь одичавших драконов? Они расплодились от тех, чьи хозяева-духи погибли. Людей моего племени осталось мало, духи гор лишили их магических артефактов, дававших силу нашему племени. Лишили книг и убили всех магов, чтобы они не смогли передать знания детям. А чтобы люди больше не смели даже думать о власти над миром, духи послали в нашу землю Дьайачы. Они дают человеческим воинам магическое оружие, перед которым мы беспомощны, и молоко Белой горы. Попробовав этого молока, наши дети теряют разум. Они больше не могут обращаться в людей, не могут говорить с нами. Так мы каждый год платим десятину смерти за дерзость и то, что хотели абсолютной власти над миром.
— А поговорить с шаманами рода барсов или волков вы не пробовали? — спросил я.
— С этими дикарями? — Бурка потрясённо уставился на меня, чинно размешивающего ячменную муку в туеске. — Да если б мы могли, если бы в нас осталось побольше магии, мы бы уничтожили всех этих рабовладельцев!
— Типа, когда вы правили этими землями, то не держали людей в клетках? — рассмеялся я.
Бурка замялся.
— Мне говорили только, что мои предки не считали диких равными нам, людям, — признался он. — Говорили, что дикари должны знать своё место. И не должны знать правду о нас.
— Знай они правду — уж точно не обращались бы с вами, как с дикими зверями! — парировал я.
— С чего ты взял⁈
— Но мы же сейчас говорим с тобой, словно оба — люди. И мы оба — и есть люди, понимаешь?
— Но… — Бурка посмотрел на меня недоверчиво. Потом на нож, который свободно лежал на траве. — Но дикари сами могли бы помнить про нас! — нашёлся он.
— Бурка! Или как там тебя? Раху? — я не выдержал — рассмеялся. — Подумай сам? Падали горы, тряслась земля. Среди людей тоже много погибло. Они просто забыли прошлый мир как кошмарный сон.
— Но ведь теперь они стали сильнее нас! Узнай они наши тайны, они бы ещё больше издевались над нами!
— Эх ты, — сказал я. — Это у тебя выходит, что человек человеку — волк? Нужно немножко друг другу верить. Потеряв магические знания, вы могли бы открывать их заново, вместе с людьми. Вот ты? Не всё же ты растерял?
— В моей семье сохранились древние тайны, — неохотно признался Бурка. — Но очень мало.
— Ага, — сообразил я. — И с другими крылатыми вы ими не делитесь, чтобы править своей семьёй, да? А ведь ты тоже какой-то княжич, Раху!
Он вскочил.
— Ну, беги-беги, — усмехнулся я. — Трус.
— Почему — трус? — выкрикнул Бурка. — Я пошёл за тобой!
— Чтобы колбасу украсть?
— Нет! Я хотел прикинуться человеком и отговорить тебя! Колдуны терия Вердена пришли из дальних земель! Они умеют то, что мы давно забыли! Они хитры и коварны! Они разгадают тебя и убьют! А я…
Бурка замолчал и уставился в огонь. Глаза его светились, как у зверя.
— Садись, — сказал я, чтобы не вынуждать бедного волка признаваться, что он по-своему привязался ко мне. — Моя чайная каша сварилась. Я туда ягоды положил — будет ещё слаще. Только на следующий раз запомни: захотел колбасы — бери половину. Не хорошо всё жрать в одно рыло. Лады?
Бурка неуверенно кивнул.
— А к колдунам мне всё равно надо идти. Ты же слышал мою историю.
— Равновесие, — кивнул он. — В наших легендах тоже записано, что было нарушено равновесие. И потому мы больше не можем править миром. Теперь пришла очередь таких как ты. Если ты проиграешь, Гэсар, в твоём мире тоже может смениться власть. Дьайачы, посланники духов гор, коварны, помни об этом. Если вы станете так сильны, что сможете сломать этот мир — они сбросят вас в самый низ.
— Я запомню. А ты — подумай о том, что магии можно бы и поучиться. Пойдёшь со мной?
Глава 4
Вместе
Вдвоём с Буркой, который откликался и на более колоритное имя — Раху, шагать по лесу было куда веселее.
Светило солнышко, перекликались птицы. Мы позавтракали вяленым мясом, и я понял, что оно мне уже приелось. Надо бы поискать грибы, что ли?
Я так и не понял, водятся ли в здешних горах привычные мне белые, рыжики, грузди? Местные жители грибов почему-то не ели, считая их «пищей для духов». Может, все грибы в этих местах ядовитые?
В общем, отсутствие грибов напрягало, а больше я в лесу ничего ловить не умел. Зато радовало отсутствие полчищ гнуса.
Попадались иногда одинокие комары, да и те какие-то бледные, суховатые. Видимо, здесь им был просто не климат.
