" — Вы опаздываете, брат Клаус, — недовольно произнёс некто, одетый в полувоенный френч.
— Прошу меня извинить, брат Юлиус. Пришлось опять изображать шута у этого горца, — ответил второй, одетый в расшитую косоворотку и серый пиджак, — Знали бы вы, как мне это надоело.
— Терпение есть добродетель, брат, а ваше терпение есть исполнение воли Великого Ареопага.
— Ага, — буркнул "Клаус", — Бог терпел и нам велел.
— Ой, да бросьте вы, про Бога. Кто бы говорил.
— А это нормально, что мы говорим при Этом, — "Клаус" кивнул в стороны сидящего и смотрящего в одну точку Николаева.
— Не беспокойтесь, этому неофиту всё равно. Он ничего не вспомнит после того, как сделает своё дело. Он будет полностью уверен, что всё задумал сам и это всё месть обманутого мужа. Я внушил, что жена изменяет ему с Кировым.
— Вы уверены, что всё пройдёт как задумано?
— Полностью, брат Клаус. На сто процентов уверен. Когда наш подопечный сделает своё дело, Горец точно потеряет самообладание и утопит страну в потоках крови. Это приведёт к росту недовольства и нашим послушникам из числа военных удастся совершить переворот. Ну а затем последует война, к которой наши братья уже готовят Германию, в ходе которой эта варварская страна проиграет и будет вынуждена, по крайней мере так будет смотреться со стороны, принять условия, выставленные ей Братством. А вы, брат мой Клаус, займёте своё место, предначертанное вам Великим Ареопагом и исполните его волю.
— Вы говорили почти что то же самое, когда "работали" с женой Горца, брат Юлиус. И всё пошло впустую, а мне стоило больших усилий познакомиться с ней и стать близким другом.
— Увы, но я просто не мог предположить, что Горец настолько выдержанно воспримет её самоубийство. Он уже тогда должен был начать большую чистку среди спецслужб и военных, но ограничился крайне незначительными мерами. зато теперь самоубийство жены наложится ещё и на смерь одного из тех, к кому Горец тепло относится, так что эффект только усилиться.
— Ну, что же, будем надеяться, что всё у вас, брат Юлиус, получится. С моей стороны всё готово. Брат Бонапарт со своими людьми полностью готов к выступлению.
— Кстати, поздравьте брата Бонапарта со следующей ступенью. Теперь он минервал. А вас Великий Ареопаг вознаградил ступенью подмастерья, брат Клаус…"
Хм… Очень интересная картина получается. Учитывая, что миры полностью идентичны, то и в Том мире имело место внешнее воздействие на ситуацию в Советском Союзе. Только ТАМ убийство Кирова удалось и стало, своего рода, спусковым крючком к репрессиям. Однако и ТАМ Сталин сумел частично обуздать свои эмоции и ограничился чисткой, которая хоть и затронула многих невиновных, но не вызвала массовых протестов. Да и попали под жернова чистки многие из тех, кто должен был осуществить государственный переворот. Многие, но не все. Брата "Клауса" я уверенно опознал. Брат "Бонапарт" это, судя по всему, Тухачевский. А вот кто такой брат " Юлиус"? И, судя по всему, этот братэлло Юлиус владеет методикой психопрограммирования. Опасный враг. Кто он и откуда? Что-то вертится в памяти и никак не может зацепиться. Минервал…минервал… Да минервал же, ёрш твою медь!!! Точно!! Ещё в ТОМ мире Марина как-то читала статью в интернете о тайных обществах и ещё смеялась над смешным названием ступени в одном из них. И общество это ИЛЛЮМИНАТЫ!!! Их, вроде как, нет, но они, тем не менее, есть. Это получается, что все беды, выпавшие на Россию как минимум с середины 18го века и до момента моего переноса сюда ИХ рук дело? Ну всё, братва, теперь я не успокоюсь, пока всех вас не прикопаю поглубже. Счётец у меня к вам просто огромный. И за миллионы павших на войне, и за преданный и уничтоженный СССР, и за разруху и голод 90х, и за проданные 2000е. Ответите по полной программе. Теперь я сделаю всё, чтобы моя страна, а это однозначно СССР, стала СВЕРХДЕРЖАВОЙ, слово которой является решающим и единственно верным.
Раздался чуть слышный хлопок и самолёт резко накренился на один борт. Сразу же последовал ещё один хлопок и шум двигателей стал заметно тише. Посмотрев в окно увидел, как из-под капота двигателя на крыле выбивается пламя, а винт, видимый в всполохах огня, застыл неподвижно. Успели-таки, суки! Ну не верю я в случайную аварию.
Мои попутчики беспокойно закрутили головами. Я в Силе посмотрел в сторону кабины пилотов. Все живы, но видно, что в состоянии, близком к панике. Ещё бы тут не паниковать. Самолёт заметно теряет высоту. Двигатель с противоположного от меня борта тоже полыхает. Слышно лишь работу на повышенных оборотах переднего мотора.
Встал со своего места и, держась за спинки кресел, пошёл в кабину пилотов. Самое удивительное, что Киров абсолютно спокоен. Видимо выжив в одном покушении он для себя решил, что от судьбы всё равно не уйдёшь и поэтому спокойно откинулся на спинку сиденья и чуть прикрыл глаза. На губах застыла едва заметная улыбка. Наверное вот так и должен уходить из жизни настоящий МУЖИК. Спокойно, с улыбкой на лице. А вот от сотрудников НКВД заметно тянуло паникой.
Нифига, ребята, мы ещё живы и ещё побарахтаемся.
— Доклад! — рявкнул войдя в пилотскую кабину.
— Правый и левый двигатели встали и горят. Передний тянет, но обороты тоже падают, — раздалось с левого сиденья.
Оба пилота сидели вцепившись в штурвалы и изо всех сил тянули их на себя, — теряем высоту.
— Куда думаете садиться?
— А хрен его знает, — с какой-то весёлой обречённостью ответил пилот, сидевший справа, — ни х. я не видно, но мимо земли точно не промахнёмся.
— Ну и на том, как говорится, спасибо, — сохраняя спокойствие ответил я, хотя и потряхивало изрядно.
— Ну-ка, пернатый, дай порулить, — я хлопнул ладонью по плечу правого пилота.
— Да запросто, — с какой-то бесшабашностью ответил тот и встал со своего места. Ну, насчёт бесшабашности это я постарался. Пришлось Силой унять у лётчиков панику, а заодно сделать мои команды приоритетными. Нет, я никогда не пилотировал самолёты. Хотел, но как-то не довелось. Зато я прекрасно видел в кромешной темноте при помощи Силы.
— Так, пернатый, раздобудь где хочешь какие-нибуть верёвки и привяжи всех пассажиров в салоне. В первую очередь Кирова, остальных как получится. Будет отказываться и сопротивляться, разрешаю применить силу. Всё, вперёд, исполнять, — пилота буквально как корова языком слизнула.
— И что будем делать? — спросил, как я понял, командир экипажа или КВС [27], как их называют.
— Садиться будем.
— Так не видно же ни хрена.
— А это кому как, — хмыкнул я, положив руки на штурвал, — Высота?
— 2300 и быстро падает.
— Слушать меня и выполнять команды беспрекословно.
— Есть слушать и выполнять команды.
— Влево 10 градусов.
— Есть влево 10.
— Высота?
— 1800. Падает.
— Прямо впереди километров в пяти ровное поле. Дотянем?
— С трудом, но должны.
— Давай, пернатый, держи машину. Ты даже не представляешь, ЧТО сейчас от тебя зависит.
Пилот не поворачиваясь лишь кивнул головой. Его лоб и виски покрывали крупные капли пота, которые скатывались ему за воротник форменного кителя.
— Помоги тянуть штурвал, — хрипло просипел он.
Я покрепче вцепился в ручки штурвала и потянул на себя. Было такое чувство, что под руками у меня живое существо, которое из последних сил тянется к спасительному берегу.
— Давай, родной, ещё немного, — прошептал я тихо себе под нос, но лётчик это услышал и одобрительно кивнул.
Земля стремительно приближалась. Передний двигатель уже не гудел с напряжением, а подвывал с каким-то зубодробительным скрежетом.
— Твою мааать!!! Тяниииии! — мы уже почти коснулись лыжами заснеженного поля, когда прямо перед нами я увидел лошадь, запряжённую в сани. Вот какого чёрта им здесь делать ночью?
