— Да, не всё так хорошо, Кирилл Васильевич — все навигационные маяки мертвы. Не только наш что выставлен компанией на Терре-Нове, но и вообще все. Пытались связаться с Акаремом — молчат, пытались установить связь с другими мирами — нет ни одного отклика.
— Командира БЧ-4 на экран, — скомандовал адмирал.
На трёхмерном экране возник взъерошенный гном с взлохмаченной бородой.
— Подполковник, скажите, что у нас со связью? — поинтересовался Александров
— Связь работает исправно, все вымпела отчитались о устойчивом приёме, нет сбоев даже у транспортников. А-а-а, — догадался гном. — Вы о подпространственной! С нашей стороны всё оборудование в норме, да и не может оно накрыться на всём флоте разом. Всё проще и сложнее одновременно: в доступном нашим приборам секторе галактики нет ни одного источника сигнала, который могли бы принять наши станции.
— Так куда же нас занесло⁈ — ни к кому конкретно не обращаясь, протянул адмирал.
— Ну, тут я могу точно сказать, — вступил в разговор капитан «Наварина», закончив разбираться с поступающей информацией. — Звезда, что сейчас занимает почти треть обзорного экрана — это Денеб, спектральные характеристики полностью совпадают. Да и вообще этот сверхгигант класса А сложно перепутать.
— Так. Это значит, мы от Земли примерно в полутора тысячах световых лет. Не центр контролируемых земными государствами территорий, но и не захолустье.
— Да, где-то три недели на звездолёте с обычным гиперприводом, — внёс свои пять копеек флагманский штурман, русоволосый эльф с погонами кавторанга.
— Тогда такая тишина мне совершенно непонятна, — протянул адмирал. — Если я правильно помню, здесь пролегает один из маршрутов, ведущих к Тау Лебедя, а там крупная торговая и перевалочная станция. Грузовозы вечно треплются в эфире: им, медленно плетущимся, скучно, вот и несётся чепуху, не затыкаясь.
— Адмирал, а может их накрыл тот же энергетический шторм, что и нас? — предположил начштаба.
— Даин, это полная чепуха! — резко бросило трёхмерное изображение командира БЧ-4. — Это я тебе, как связист, авторитетно заявлю! Выходит из строя основной передатчик, несмотря на все его аварийные протоколы и меры защиты (допустим) — то резервный всегда исправен, если только корабль не распылили на атомы!
— Наш командир связистов прав, Даин. В случае подобной глобальной аварии все станции (и торговые, и военные), а также планетарные колонии вывели бы специальные спутники-ретрансляторы, образовав резервную сеть. Для этого существует давно разработанная схема действий. И чтоб так разом онемели и корабли, и станции, и колонии невозможно! — резюмировал Александров.
— Но они онемели! В эфире тишина! — воскликнул гном.
— Да, Даин, тишина, — согласился с ними капитан Гилдор. — И с этим фактом не поспоришь!
— Адмирал, может, пошлем какой-нибудь быстроходный корвет к ближайшей колонии и узнаем как дела, почему молчат, — предложил флагманский штурман.
— Я об этом же подумал, Ангрод. Если наши установки глубокого погружения в гиперпространство исправны — отправить один корабль к Земле с шпионским дроном. Пусть выскочит на короткое время в поясе Койпера, сбросит шпиона и возвращается. А мы здесь послушаем — может прояснится, что случилось и какие меры предпринимаются! Так и поступим.
Межзвёздное пространство. Флот Русской Горнорудной компании. Борт флагманского линкора «Наварин». Зал совещаний.
Большой зал бурли от заполнявшего его народа. Эльфы, гномы, орки, люди и дроу в офицерских мундирах переговаривались, обсуждали новости, спорили. Информация, что доставил разведчик, послужила причиной тому, что Сергей Звонарёва собрал большой совет экспедиции, как это совещание уже успел окрестить Земцов. Хотя его настоящая личность была раскрыта, он просил по-прежнему звать его Максимом или Максом. А новости и правда были шокирующие. Земли не было! Нет! Сама планета и её спутник никуда не делись. Их Земли не было! Не было десятков грузовых станций, сотен транспортных кораблей, пристыкованных к ним или ждущих очереди на стыковку. Не было громад орбитальных крепостей на дальних орбитах, принадлежащих крупнейшим государствам планеты. Не было марсианских поселений, терроформированной Венеры, заводов в астероидном поясе. Вот эти новости и предстояло обсудить большому совету.
— Итак, — начал Сергей Звонарёв, когда все расселись. — Сложилась очень неоднозначная ситуация, при которой вся наша миссия теряет смысл. Наше совещание должно выработать стратегию дальнейших действий, а также выяснить причину произошедшего. И первое слово я предоставляю учёным, — он кивнул в сторону академика Сергеева.
Гном встал, пригладил бороду и вывел на трехмерный экран над столом сложный график.
— Ситуация мне видится следующая, — начал он. — Во время нахождения нашего флота на втором слое гиперпространства на него было оказано воздействие сверхмощной энергетической и гравитационной волной, природа которой остаётся пока загадкой. Нас словно затянуло в воронку… Нет. Даже не так. Нас гребнем этой волны прокинуло через пространство и, похоже, время. Мы с моими сотрудниками за то короткое время, что было, набросали простенькую модель того, что с нами произошло. И вот ещё пару формул, чтобы легче было воспринять график. Я понимаю, что этими простенькими формулами невозможно точно описать столь неординарное событие, но так будет понятней для всех.
На некотором расстоянии от первого экрана возник второй, который сплошь покрывал узор формул невероятной сложности. И вопреки заверениям академика по лицам присутствующих было ясно — понятней никому не стало.
Сергей откашлялся.
— Прошу прошения. Но можно ещё проще⁈ Для тех, кто не силён в квантовой физике.
— Где здесь вы видите квантовую физику⁈ Это теория гравитационных полей и волн! — подпрыгнул гном.
— Ладно, пусть будет теория гравитационных полей и волн! Сути вопроса это не меняет! — покачал головой Звонарёв.
— Что значит — ладно⁈ Вы, молодой человек, не понимаете фундаментальных различий! — завёлся академик.
— Сейчас, уважаемый Станислав Арнольдович, мне совершенно плевать на эти различия! Меня волнуют только два вопроса — как мы попали в эту задницу, и как из неё выбраться!
Академик от этих простых вроде бы вопросов поник и вмиг растерял все свой научный задор.
— Я не знаю. И если, как вы просите, максимально упростить те формулы и график. Можно сделать такой вывод — нас затянуло во временную воронку. Что-то вроде природной машины времени — это если уж совсем просто. Глубоко изучением времени как физической величины я не занимался, но существует две теории. По одной, если гипотетически создать машину времени и отправиться в прошлое, то в своё прошлое ты никогда не попадёшь — создастся отдельная временная ветвь. Эта теория так и называется «теория ветвистого дерева». И вторая — линейная. Она называется «теория стрел времени» и основана на концепции, описывающая время как прямую (то есть математически одномерный объект), протянутую из прошлого в будущее. Это не столько научные термины, сколь философский термин. Поскольку уже давно доказано несоответствие этого представления физической природе времени, оно используется в построении шкалы всемирного координированного времени на Земле, а также во многих научных моделях, не требующих учёта конечности скорости света.
— Уважаемый академик, а можно ещё проще? — попросил уже адмирал.
— Куда уж проще? — фыркнул Сергеев. — Даже если мне удастся разработать модель этой самой пресловутой машины времени и разобраться со всеми теориями, я просто не представляю откуда взять такую прорву энергии, чтобы отправить наш флот обратно.
— А значит, мы застряли здесь навсегда или она очень длительный срок, — подвёл итог Звонарёв. — Тогда будем обустраиваться здесь! Давайте тогда обсудим информацию, что собрал дрон-разведчик в Солнечной системе. Алексей, теперь ты у нас начальник разведки, — обратился он к скромно сидевшему в сторонке эльфу с короткой стрижкой.
