— К какой еще рыжей?
— Милиционерше из кадров.
— Она не рыжая, хотя на солнце, бывает, и поблескивает медью.
— Мне без разницы, как там у нее на солнце и что блестит, — чуть вышла из себя девушка, но тут же вернула контроль над собой. — Думаешь, я не знаю, что между вами что-то есть?
— Вообще не задумывался.
— Алёнка мне все рассказала. Как вас на работе застукала почти голенькими… Вот коза!
— Кто?
— Алёнка! Думала, басню мне про тебя сочинит, и я отступлюсь, — девушка пытливо и будто с надеждой посмотрела мне в глаза. — Скажи правду, Саша, у тебя ничего с этой рыжей ведь нет? Алёнка же напридумывала, да?
Я открыл было рот, чтобы ответить, как в дверь позвонили.
— Кто там? — я схватил со стола кухонный нож. — Ты ждешь кого-то?
— Нет… — растерянно пробормотала Ася, глядя не на дверь, а на меня. — А ты зачем ножик взял?
— Я тебе говорил, что черная полоса у меня, — прошипел я сквозь зубы.
И тогда Ася сняла со стены, рядом с плитой, плоский, но широкий топорик для мяса. Что она за него держалась — мне, что ли, хотела передать? Ну, не сама же орудовать. Ведь так.
— Спасибо, мне с пером сподручнее управляться.
Я махнул рукой, чтобы она убрала своё страшное оружие на место.
— А может, не открывать? — испуганно таращилась на меня Ася, видно, на моей физии отпечаталась крайняя решительность зарубить незваного гостя хоть ножом, а хоть топориком, а потом снять с него скальп. Или сначала снять скальп, а потом зарубить.
Наверное, на молодом лице Саши это смотрелось совсем дико.
Звонок повторился.
— Открой, — прошептал я. — И ботинки мои убери из прихожей. Смелее…
— А если это за тобой? А если они тебя заберут?
— Если пришли за мной, то дверь не помеха. Найдут способ вломиться. Открывай… У нас свет горит, первый этаж, видно окошко почти в упор, не затихаришься. Может, просто сосед за солью пришел, чего гадать…
— Не ходят мужики за солью, — пробормотала Ася и пошла открыть.
Щелкнула замком.
— Добрый вечер! — раздался чей-то пьяный голос, но показался мне знакомым.
— Виталик? — охнула Ася. — Какой к черту добрый вечер⁈ Ночь на дворе! Ты чего приперся?
— Извините… Простите… — лепетал учитель биологии. — Я хотел спросить вас, и-ик! То есть тебя… Ии-к! Простите… Про Алёну Сергеевну.
— Ой! Держись ты! Ой, мамочки!
Что-то брякнуло, что-то звякнуло и послышался звук падающего Виталика.
— Свалился же ты на мою голову, днем нельзя было спросить? И как ты вообще мой адрес узнал? Ой, мамочки, вставай уже!
— Я же учитель, — даже сквозь стену я будто увидел, как гордо выпрямляется Виталик, держась за косяк, Асю и вешалку разом. — Я еще и не то могу… Не только нужный адрес узнать. Пф-ф…
— Верю-верю, все… Иди домой, спи, где же ты так нализался, педагог-ботаник.
— Минуточку! Я не ботаник! Я — биолог! И-ик!..
— Иди домой, ихтиолог. Всё… вали, я сказала!..
Послышалась возня и шуршание. Шел процесс выталкивания на лестничную клетку не вполне сознательного тела Виталика.
Я пока оставался в стороне, не хватало, чтобы о моем присутствии узнал этот субъект.
— Постой — взмолился учитель. — Я же не спросил про Алену… Да постой! Ай, больно!..
— Спрашивай, — пропыхтела Ася и перестала толкать. — Только быстро, я вообще-то уже спать ложусь.
— Почему она так со мной? — послышалось шмыганье Виталика. — Я ведь все для нее… а она… Эх, женщины, женщины…
— Не знаю и знать не хочу, это ваши с ней дела, уходи.
— Вот именно, что не наши! Нет у нас с ней никаких дел, а так хочется! — страдал тот.
— Я-то чем помогу?
— Скажи, где она? Братец ее дома, а самой нет.
Ася шумно вздохнула и что-то там пробормотала.
— В пионерский лагерь уехала, считай, почти месяц не будет.
— В лагерь? В Какой лагерь?
— В «Чайку».
— Жаль… — вздохнул Виталик. — А я тут видал её хахаля на днях. Красивый такой, загорелый, плечистый. Не то, что я… педагог…
— У Алёнки есть хахаль? — радостно воскликнула Ася и уже не выталкивала из квартиры незваного гостя. — Кто такой?
Ее голос уже был слишком громким, будто она поворачивалась ко мне в кухню и только после этого вопрошала. Явно желала, чтобы я услышал и не пропустил эту сногсшибательную подробность из жизни старшей пионервожатой.
— Ну, конечно, есть! — плаксиво ворочал хмельным языком Виталий. — Ты же сама его видела тогда.
— Когда?
— Ну когда я цветы принес, а он их в газон воткнул. Из милиции он… Александром зовут.
— Саша — хахаль Алёны? — тут уже девушка понизила голос и перестала играть на публику, старалась выпытать информацию уже в сугубо личных целях.
— А ты как будто не знала? — воскликнул учитель.
— Не знала…
— Ну ты видела, как он на нее смотрит? Как овод на корову…
Так себе сравнение, подумал я, еле сдерживая смешок.
— А она… — продолжал разглагольствовать гость. — Она тоже с него глаз своих бесстыжих не сводит. И это после того, что между нами было!..
— С кем было? — с надеждой и снова громко вопрошала Ася. — У вас?
— С Алёной, с кем еще!
— И что у вас было? С Аленой! — судя по звуку, девушка вновь повернула голову в сторону кухни.
Вот хитрюга…
— Я… ей цветы дарил, — сокрушенно выдохнул Виталик.
— И все? — не унималась Ася.
— И ковер выхлопал. Два раза.
Это совсем не то, что хотела услышать журналистка, поэтому она поспешила вновь прервать разговор.
— Все, иди домой… Выметайся, я говорю.
— Слуша-ай… Ася, — проговорил учитель. — А ты… красивая… И-ик!
— Чего?
— У тебя есть ковер?
— Не поняла сейчас, Кошкин… Ты чего это удумал?
— Тебе какие цветы нравятся? Ну, кроме роз, розы я не потяну. Дорогие очень они на рынке.
— Кошкин, отвали на фиг! Алёнка уехала, ты теперь на меня переключился?
— Вот Алёнкин хахаль мне дельную вещь сказал. Если нужна женщина — иди и возьми ее… — пробубнил немного с пафосом Виталик.
— Я тебе щас так возьму! По очкам твоим бесстыжим!
— Прости, Ася, — залепетал Виталик. — Не знаю, что на меня нашло. Это все Морозов. Он меня сбил. Я же не такой…
— А про женщин он прямо так и сказал? Если нужна, то надо брать?
— Угу… я его с дач подвозил недавно. А ты точно не хочешь сходить со мной в кино? Или у тебя есть кто-то? И-ик… А чьи это ботиночки стоят? А-а-а! Так ты не одна? Все вы, женщины, одинаковые…
Эх! Ася всё-таки забыла убрать мою обувь из прихожей.
— Одна я, но это не твое дело. Все, иди уже…
— А в кино? Пойдем завтра? Ася, ты… ты же красивая, почти как Алёна Сергеевна…
— Пшёл! — взвизгнула девушка, послышалась возня.
Виталик ойкнул и вывалился на лестничную клетку. Бум! Хлопнула за ним дверь.
— Почти как Алёна! — прошипела недовольная Ася. — Видали? Ну и вали к своей Алёне, ко мне-то чего приперся?
Девушка проговорила это тихо, но я услышал. Она вошла на кухню.
— Ты это мне сказала? — хитро прищурился я.
— Нет, конечно. Представь, Алёнкин хахаль приперся.
— А у нее есть хахаль? — продолжал я щуриться.
— Есть, коллега ее по школе, учитель биологии. Ой, да ты видел его как-то… Он ей цветочки приносил.
Ася думала, что я не слышал их разговора, но слух у меня, как у собаки, сам удивлялся. Однако теперь я не стал ничего говорить, подыграл. Вижу, как девчонка старается… И потом, она же приютила меня, не выгнала.
— Алёнка в лагерь пионерский укатила. Так он ко мне пришел. Представляешь? Ты, говорит, еще красивее своей подруги. Ой, да ну его…. Саша, а давай лучше на брудершафт выпьем! У меня еще шампанское есть.
— А давай, — охотно кивнул я и разлил по бокалам неизвестно откуда взявшуюся на столе бутылку «Советского шампанского». Уже начатую, но плотно закупоренную и не выдохшуюся.
Мы встали, скрестили руки с бокалами. Выпили. Ну и, конечно, поцеловались. Крепко поцеловались, совсем не по-дружески.
* * *
