обычно отмечали себя члены преступных группировок, шиноби подобным не баловались.
— Я просто выполнил свое обещание биджу, — ответил я Мадаре.
— Обещание? К чему эта ложь? Ты так бахвалился, но потуги твои бесполезны! Украденные тобой крохи чакры не отодвинут час искупления! Бутон скоро раскроется!
Я без особого интереса посмотрел на вершину Шинджу. Там и в самом деле уже показались лепестки цветка. Это я и так чувствовал. Правда, все происходит быстрее, чем я рассчитывал. Я пробежал взглядом по округе, безошибочно найдя небольшую фигуру среди переплетений корней. Зецу. Пытается передать чакру своего Десятихвостого матери? Она не идеально подходит, но все же ускоряет процесс.
— Если не будет цветка, то нечему будет распускаться, — пожал я плечами и с силой выбросил руку вперед.
Удар казался легким, но кожу словно кипятком окатило. Вены на руке вздулись. Должно быть, это выглядело так, словно я пытаюсь поднять что-то невидимое и очень тяжелое. По сути, так оно и было. Моя физическая энергия разлилась по пространству, сдвигая огромную массу воздуха. Я поднимал бурю. В ночи меж корней Шинджу тоскливо завыл ветер. Его первые хлесткие порывы ударили по лицу, в воздух испуганно взметнулись песок и прах. Над корнями начали расти черные вихри. Средь гула ветра раздался треск первых разрядов молний. Ночь осветили яркие зарницы. Вскоре уже мириады электрических разрядов засверкали между корней. Они вились змеями и плыли меж взмывающих к небесам смерчей, пока не утонули в них.
Нарастающий рокот торнадо и треск молний давил, пока в небеса не ударил резкий грохочущий рев сотен драконов. Мелко задрожал цветок на вершине древа. Сотни черных от втянутого песка и праха смерчей осветились изнутри лазурным светом молний. Мелкие разряды бежали по телам из свитых потоков воздуха, сплетая рисунок чешуи. Сотни сотканных из ветра и молний драконов взметнулись в небеса, извергая грохот грома из ощерившихся частоколом зубов пастей. И обрушились вниз. Их тела оплетали корни Шинджу, неистовый ветер сминал древесину и рвал ее на куски. Молнии скакали по коре и разрывали корни изнутри, обугленные щепки разлетались в стороны и тонули в сияющих молниями телах Сейрю. Ствол Шинджу начал дрожать и шататься, грозя совсем упасть.
Мадара скрылся за пеленой поднятой пыли. Я все еще видел его своим додзюцу. Океан чакры сейчас бурлил в его меридианах и готов был вырваться на волю. Уверен, он придумает, что сделать с моей техникой. Но это еще не конец. Я спрыгнул с корня и проскользнул мимо длинных извивающихся тел драконов. Земля приняла меня мягко, камни упруго продавились под моими ногами и погасили инерцию падения. Смерчи Сейрю вытянули подняли в небеса всю массу песка, которая образовалась здесь после применения Хататагами. Я оказался в глубоком котловане с неровными стенами. Несмотря на ночь, здесь было светло — прямо над головой вились сияющие молниями тела драконов.
В этом трепещущем свете особенно нереально выглядела картина, произошедшая в следующее мгновение. Моя жизненная энергия растеклась по земле. Когда-то для подобного мне нужно было использовать технику Неорганического Оживления, Сенпо: Муки Тенсей. Она позволяла своей жизненной и природной энергией оживлять неживую материю и управлять ей. Сейчас мне хватало желания, чтобы сделать воздух или землю частью себя, продолжением своего тела. Каменные стены большой ямы начали оплывать, подобно воску на огне. Холодный камень стекал и дрожал. Он выталкивал из себя корни Шинджу. Длинные каменные пики взмывали вверх и дробили древесину. Ее хруст был слышен даже сквозь рев смерчей и грохот молний.
Все прекратилось внезапно. У меня над головой словно беззвучный взрыв произошел. Явно видимая волна пронеслась во все стороны, сметая Сейрю, разбивая их тела на отдельные молнии. Вал из молний и песка пронесся над землей и ударился об алые стены барьера. Те опасно продавились и задрожали, но выдержали напор. В очистившихся небесах вновь ярко засияла Луна. Вот только сейчас к ней уже не был устремлен бутон на высоком стволе Шинджу. Древо медленно и величественно заваливалось на бок. Громко трещали корни, которые просто ломало огромной массой ствола.
Я мельком глянул на Мадару, ожидая его действий. За его спиной медленно сконденсировалась одна на миг пропавшая Гудодама. Ее взрыв и разметал моих драконов. Сам же Учиха уже завис в воздухе возле Шинджу и был готов применить технику поглощения. Здесь без изменений. А вот Зецу... Рядом со мной в воздухе вспыхнуло яркое пламя. Алые язычки огня в форме перьев закружились в танце. Они казались легкими, ажурными и безобидными. Но от их жара от земли потянулся дымок, камень начал трескаться, словно пот на его поверхности проступили мутные капельки стекла. Эта тень Судзаку остановила Зецу и заставила его отшатнуться.
— Ты слишком настойчиво пытаешься подставить себя под мои удары, — заметил я. — Слишком очевидно, что с силой Десятихвостого ты все равно больше рассчитываешь на отражающую технику. Она так сильна?
Черная тень на лице марионетки зашевелилась, напоминая ожившую смолянистую массу, на гладкой поверхности которой плавали два желтых круглых пятна. И они уставились на меня. Тень прорезал рваный провал рта и зашевелился.
— Хе-хе. Эта способность должна была убить тебя, — звук голоса Зецу был странным, словно рождался где-то в стороне от самой твари. — Она поглощает силу атаки врага и возвращает ее обратно. Даже желания убить ее носителя хватает, чтобы умереть самому.
— Тогда я понимаю, почему ты так рассчитываешь на нее, — кивнул я.
— Ты давно известен своей сильнейшей жаждой убийства, — подтвердил мои невысказанные догадки Зецу.
— Забавно, — я искренне усмехнулся.
Ведь если Зецу не лгал, то он выбрал совершено беспроигрышный вариант моего устранения. Если его техника отражает одно намерение убийства, то для тех, кто активно пользуется сакки, она особенно опасна. Забузе повезло, что он не встретил Зецу сейчас. Однако со мной все иначе. Еще Мито обзывала меня дураком за то, что я не испытываю ни к
