- Теперь на стену, - сказал отец.
Они спустились и пошли вдоль высоких зубцов по крупному ровному камню. Справа внизу остался город со светящимися окнами, курящимися трубами над домиками, мычащим скотом и обрывками негромких фраз - тихий, сонный и молчаливый. Но вот слева... Биргир испуганно отшатнулся в сторону, когда посмотрел туда, где далеко во тьме лишь угадывалась давешняя равнина, по которой еще днем прошел их отряд. Сын Гнупа даже подумал, сколько времени он будет лететь отсюда, пока не достигнет земли. Наверное, до самого рассвета. Хотел поделиться мыслями с отцом, но тот шикнул на него.
Впереди, сквозь ночную мглу к ним шли две фигуры. Биргир по движениям сразу понял - южане. Данелагцы бы никогда не стали размахивать так руками, словно тряпичные куклы, что делали маленькие девочки в их деревне. Стражники негромко переговаривались, а, увидев осков, что-то радостно воскликнули, зашагав навстречу. Видимо, решили, что смена подоспела.
Сын Гнупа потянулся было к мечу, но отец остановил, заметив его движение, и шепнул одно лишь слово: "Кинжалий". Биргир подивился своей глупости. Ведь не зря эти длинные ножи раздали, с ними сподручнее будет. Меч, его пока из ножен вынешь, замахнешься, а кинжалий у пояса висит - хвать и готово.
Уже подходя ближе, южане немного забеспокоились. Судя по вопросительному тону, один из них что-то несколько раз настойчиво спрашивал и даже потянулся к мечу. Но отец был быстрее. Он ловко подскочил к стражнику и с размаху всадил кинжалий чуть выше уха. Второй удивился, но сделать ничего не успел, Биргир полоснул его клинком по горлу, зажмурив глаза от брызнувшей крови.
- Я за ноги, ты за руки, - приказал отец. - И за стену их.
Они выбросили сначала одного, а потом и второго. "Все-таки далеко лететь", - подумал оск, еле различив глухой удар.
- Теперь быстро обратно на башню.
Они вернулись обратно, отправив убитого стражника к его товарищам, лежащим в равнине под горой, и стали ждать. Биргир хотел поговорить, но отец жестом заставил его замолчать, сначала дернув за руку, потом прижав палец к уху. Оск прислушался, хотя внизу ровным счетом ничего не происходило. Вот ведь, сделали же дело, можно хоть на один вопрос было ответить.
Но когда внизу послышались шаги, сыну Гнупа стало стыдно. Не скоро он еще станет таким воином, как отец, ох как не скоро. Шло трое, хотя бы это, но Биргир определил сразу. И только теперь догадался - стражники же должны еще меняться именно в полночь. Дойдя до стены, люди разделились, и теперь на башню поднимался всего один человек. Сначала появилась его голова с помятым, опухшим и заспанным лицом. Оску даже жалко его стало, ведь и на воина совсем не похож - какой-то растяпа, решивший, что в стражниках ему будет спокойнее и сытнее. Отец схватил его сзади за шею, и позвонки громко хрустнули.
Тех двоих на стене они догнали быстро. Неудобная броня мешала Биргиру двигаться совершенно бесшумно, но это и не требовалось. Смена грохотала, как первородные морские чудища в Кйорерисен-фьорде, украсив вскоре своими перерезанными глотками заиндевевшую равнину. Лишь теперь отец заговорил.
- Я на башню, а ты иди вниз. Там оставалось несколько факелов, принеси их.
Биргир торопливо спустился. Здесь и вправду висело два пламенника, прямо перед входом в башню. Еще один, уже едва горящий, он вытащил из держателя на лестнице. Четвертый забрал у мертвеца.
- Что теперь? - Биргир отдал свою добычу.
Отец ничего не ответил, вглядываясь в сонный город и прислушиваясь к его звукам. Молодой оск принялся греть руки о горящий факел. Можно было снять перчатки со стражника, но сын Гнупа сразу прикинул, что его рука раза в полтора больше десницы мертвеца.
Сколько они так просидели, вернее, просидел Биргир, а отец все также напряженно всматривался, силясь нечто увидеть, оск не понял. Он размышлял о Данелаге, своем родном племени, мечтал, как вернется с богатой добычей обратно. Тогда можно будет обзавестись семьей. Оские женщины не самые красивые, но очень трудолюбивые, бедра у них широкие, тело крепкое, такие рожают много сыновей.
Но Гнуп развеял грезы Биргира, повернувшись и собрав все факелы вместе. Сведенные воедино пламенники вспыхнули подобно восходящему солнцу, заставив оска зажмуриться. Отец поднял факелы над собой и стал медленно водить из стороны в сторону. Биргиру даже показалось, что где-то там, в равнине, на мгновение вспыхнул яркий огонек, поплясавший в такт движениям Гнупа, и тут же потух.
Только тут Биргир понял, это был знак конунгу. Теперь Хродмар проведет войско через проход в горе и выйдет в Утес Гроз незамеченным. Отец с Хродмаром не учили одного...
- На самом замке ведь тоже лучники. Они могли видеть огонь.
- Конечно, там лучники, - принялся отец тушить факелы. - Это наши союзники. Мы проникли сюда только благодаря им.
Биргир удрученно замолчал. Ну конечно, отец с конунгом предусмотрели все. По-другому и быть не могло. Отец пережил пятьдесят восемь зим, а конунг и того больше. Уж они вдвоем помудрее его одного.
- Можешь поспать, я разбужу, когда все начнется.
Биргиру спать вовсе не хотелось. Ему было интересно, как все начнется, да и, прислонившись к каменной стене в южных чужих доспехах, оск заметно озяб. Но молодой организм взял свое, сын Гнупа сам не заметил, как глаза сомкнулись, и дыхание стало спокойным и ровным. Он несколько раз просыпался, силясь подняться, растереть задеревеневшие от холода руки, но, видя фигуру отца, успокаивался и снова засыпал.
Лишь когда Гнуп принялся трясти его за плечо, оск вскочил на ноги, потирая опухшие веки.
- Началось, - сказал отец, и они вместе подошли к краю башни.
Город встревожено ожил, задыхаясь от страха и пытаясь спастись от внезапно возникшей на улицах смерти жалобными воплями и криками. Крошечные огоньки вспыхивали то тут, то там, прячась за высокими домами и вновь открываясь взору Биргира. Слышался звон стали, треск выбиваемых из косяков дверей, хруст разрубаемых костей и чавкающее хлюпанье рассеченной плоти.
Пару раз мимо пробежало несколько человек. Судя по всему, местных. Они рванули в противоположную сторону от башни, скрывшись в ночи. Оно и понятно - никому и в голову не придет искать защиты здесь. Позади внизу лишь камни, а если прорваться к воротам, то шансы спастись еще оставались.
Вскоре на улице шум боя стал затихать и напротив возрастать в замке, где еще оставалась часть защитников. Вспыхивал и тотчас гас свет в узких окнах, мелькали тени, бранились, умирая, воины. Но и это продолжалось совсем недолго. Все звуки сопротивления стихли, слышно были лишь, как мародерствуют захватчики, переходя из дома в дома. Биргир удивлялся другому - до сих пор город не обратился в пламя, ни одна хижина не заалела от красного петуха, ни одна кровля не вспыхнула от случайно упавшего факела.
Но все следы нападения стали видны лишь к утру. Оску не было чуждо сострадание к проигравшим на поле битвы, одни приходят домой с щитом, других укладывают на челн в последнее плаванье. Всегда были проигравшие и выигравшие. Но это не была битва. Племена перерезали жителей Утеса Гроз подобно скоту, отправленному под нож в начале зимы. Вся земля, зачем-то выложенная южанами камнем, багровела от пролитой крови. И тогда Биргир содрогнулся.
Они с отцом спустились из своего укрытия, натыкаясь на опьяненных и взбудораженных таким количеством смертей победителей. Несколько данелагцев кидались им навстречу, но, увидев белые тряпки на руках, смущенно отходили в сторону. Оск видел и других людей из его отряда, шутивших с соотечественниками и показывающих движениями, как они расправлялись с врагами.
Гнуп прошел к самому замку, по прилипающей к сапогам крови, а Биргир следовал за ним. Теперь здесь стояла уже своя стража - четыре хускарла конунга охраняли вход в замок, но старого оска узнали, и они оказались внутри.
Биргир слышал, что южане склонны к неоправданной роскоши, но такого не ожидал. Повсюду рядами висели ткани с изображением битв, а уже дальше, где их не было, стены расписывались светлой краской. Южане много сидели и мало двигались, потому что повсюду стояли обычные стулья и лавки со спинками, именуемые "креслами". К удивлению оска, они оказались очень удобными. Если бы он жил в этом замке, то, наверное, его задница этих "кресел" не покидала бы вовсе. Мебели было значительно больше, чем в данелагском длинном доме самых богатых ярлов, но Биргира она не удивляла. А вот огромные вертикальные ящики, которые отец обозвал "шиффониерами", сильно позабавили. В них южные правители держали свои многочисленные доспехи, которые без посторонней помощи и одеть не могли. Некоторые "шиффониеры" стояли полупустые, похоже, кто-то успел облачиться в броню, а некоторые целые, даже не тронутые данелагцами.
