уложил всю его охрану.
Головин взял со стола документы и раскрыл их, быстро ознакомился с содержимым. Павл Мираж, двадцати семи лет, родился в городке с названием Штормовой, родители Иана и Грон, выдан в связи с утерей Управой города Нижний Западный. Печать
Головин кивнул, что ж, пункт с легализацией можно считать выполненным. Убрав документы в карман, он посмотрел на так и сидящего на полу Хромого.
— Вот что, Гэг, — усаживаясь на уцелевший стул, произнес Головин, — поскольку ты беспредел устроил, то с тебя штраф в полтысячи марок за беспокойство. Оплата документа тоже на тебе. Кроме одного. — Павел достал пачку денег и вытащил оттуда бумажку в полтинник, после чего протянул Щербатому. — Ты честно деньги заработал, не твой косяк, что твой пахан повел себя неправильно. Бери деньги и исчезни, с Мартой я сам рассчитаюсь.
Кош взял купюру и сунул ее в карман, затравлено глянул на пахана и, поднявшись, покинул комнату.
— Итак, теперь, когда все посторонние нас оставили, как будем вопрос решать?
Хромой медленно сунул руку в нагрудный карман.
— Я только достану кошелек.
— Не дури, твои ребята побыстрее были, и если вытянешь на свет что-то опасное, я тебе руку сломаю, да так, что лечить замучаешься.
В углу замычал тощий, он даже порывался подняться, но руки его дрожали и не держали. Он со стоном опустился обратно.
Хромой несколько секунд смотрел на подручного, потом все же вытащил внушительное дорогое портмоне, в котором лежало довольно много денег. Он отсчитал пять бумажек и протянул Головину.
— В расчете?
— Да, — убирая сотенные в карман, ответил Павел. — Видишь, как все просто? Не решил бы ты пожадничать, не потерял бы свое. Ах да… — он встал, подошел к тощему, который снова отрубился, и стянул с его руки перчатку, оглядел и сунул в сумку. — Это вторая моя компенсация. Надеюсь, ты не против?
Если Хромой и был против, то решил не качать права. Головин кивнул и принялся собирать вещи.
— Мы… — начал Хромой, но Мираж так зыркнул, что пахан тут же замолчал.
— Правильно, — надевая плащ и новый цилиндр, улыбнулся Павел, — некоторые фразы лучше не заканчивать. За мной стоят серьезные люди, внимание которых тебе и вправду не нужно. Я тебя предупреждал, но ты не послушал. Так что, если ты сейчас решил, что можешь лелеять мечты, что найдешь меня, не советую, пятьсот марок не те деньги, ради которых стоит умирать. И если ты пошлешь за мной кого-то, я вернусь, и тогда все кончится не потерей денег с разбитым носом. Так что, советую, забудь, и я забуду, и не пойдут по городам империи гулять слухи о Гэге Хромом, как о беспредельщике.
— Забыли, только не трепи языком, — растеряв всю крутость, попросил Хромой.
— Не буду, — закидывая сумку на плечо, заверил его Павел. — Со своими орлами и Щербатым сам уладишь. Марту не тронь, за нее порешу.
Хромой вздрогнул и кивнул.
— Я все понял.
Головин улыбнулся и вышел из комнаты. Достав две десятки, он сунул их под дверь Марты.
— В расчете, хозяйка, — зная, что его слышат, сказал он. — Всего хорошего. Спасибо за стол и крышу над головой.
— Прощай, Мираж, — раздался из-за двери старческий голос.
Головин вышел в грязный подъезд и, никого не обнаружив, спустился вниз, пора было прощаться с этим городком. Жаль, что приходится сваливать так быстро, он планировал начать путешествие утром, теперь придется телепортироваться в ночь.
Первый переход прошел без каких-либо проблем, скачок километров на пятьдесят до небольшого поселка в три дома, в которых как раз жили с тех, кто «не допрыгал» до более крупного города. Останавливаться Головин не стал и тут же набрал следующий код из записной книжки. Еще один прыжок — маленький городок, живший сельским хозяйством. Еще прыжок — вот тут Головин понял, о чем говорила Марта, три секунды, а такое ощущение, что он эти полсотни километров сам прошел.
— Остановись, — предложил ИИ, — за нами никто не гонится. Мы слишком мало знаем о последствиях таких прыжков, тем более, не изучено воздействие на такого, как ты.
— Хорошо, — нажимая на браслете «отбой» и сходя с круга, согласился Павел.
Вот только нужно было тормозить в городке до этого. Он оказался на границе большого лесного массива, пять домов, вокруг телепорта, три фонаря, дорога, идущая в никуда. Осмотревшись, Головин заметил что-то, напоминающее кабак, и направился к нему. Во всяком случае, из открытых окон звучала довольно громкая речь, и пахло жареным мясом. Кстати, дома тут были сильно попроще, деревянные, большие избы.
— Устали, господин? — поинтересовался вышибала, вышедший навстречу. — Комнату, стол?
— Только стол, — покачал головой Павел. — Передохну, и еще разок прыгну.
— Тогда прошу внутрь, направо будет наш кабак, где можно отдохнуть, прямо, если передумаете насчет комнаты, вы увидите стойку, там паренек сидит, вот с ним и договоритесь.
Головин кивнул и вошел в довольно приличный холл. Несмотря на плохое освещение, паренька, который вскочил, заметив клиента, он разглядел сразу, вот только нужды в постое у него не было, терять время не хотелось. Покачав головой, давая понять, что ничего не нужно, Павел направился к двойным дверям справа.
Народу было с два десятка, столы рассчитаны на шесть человек, и только парочка на четверых. Вот один из них как раз и был свободным. Головин прошел к нему, смахнул перчатками невидимую пыль с лавки, кинул их на стол, на них водрузил цилиндр, а рядом положил трость. Особо на него никто не пялился, кроме парочки подвыпивших мужиков, но те, заметив, что он обнаружил их интерес, быстро его где-то потеряли и вернулись к разговору, который вели до этого.
Молодой паренек, вытянутый вверх, напоминающий жердь, с тонкими ножками и ручками, подскочил к столу и, не забыв поклониться, произнес сакраментальное:
— Чего изволите?
— Мяса, горячего, с гарниром, но не каша. Еще пивка пол-литра. — При этом из его рта вырывалась исключительно тарабарщина, хорошая штука все же этот переводчик, без него бы пропал, пока научился разбирать речь аборигенов.
— Пять минут, — выдал парень и унесся за дверь, которая располагалась слева от стойки.
Головин устроился поудобней, ожидая заказа. Он по привычке сел лицом в зал, поближе к стенке, так, что за спину зайти проблематично. Место было довольно чистым, правда, народ дымил безбожно, но хорошая вытяжка (как только удалось?) отлично справлялась.
Головин решил тоже закурить, дабы чужой табак в нос не лез, извлек из кармана трубку охранника и принялся забивать. Только прикурил, парнишка уже тащил поднос. Была там и большая глиняная кружка с пивом, причем такая — с откидывающейся железной крышкой. На тарелке шкварчало мясо, которое только сняли со сковороды, а может быть, и живого огня, поскольку пахло оно дымом. На другой тарелке нечто, напоминающее рис с овощами, ну и маринованные грибочки, ничем другим это быть не могло. Поставив поднос на стол, паренек несколько секунд ждал, и тут Головин понял, что и вправду кое-чего не хватает.
— Хлеба пару кусков, — сделал он доп заказ, — и, если есть, соус острый.
Минута, и парень исчез, а Головин пару раз пыхнул трубкой, выпустив в потолок пору плотных больших колец, которые тут же правда куда-то сдуло.
Паренек принес хлеб и парочку мисочек, в которых были различные соусы, и, получив кивок, исчез, оставив гостя спокойно ужинать.
Надо сказать, здесь, на этом пустынном полустанке, все было вкусно, и в мясе тут знали толк — горячее, сочное, со специями, и гарнир оказался ничего так. И соусы тоже приемлемые, и пиво понравилось. Хороший ужин.
— А ведь мы всего лишь один переход не осилили до главного города провинции, — заметил ИИ, когда Головин, расправившись с мясом и гарниром, допивал пиво.
Павел поморщился, да, ощущения определенно слабели, но все равно башка начинала ныть, стоило ИИ заговорить.
— И хорошо, что не допрыгали, хочу ее миновать. Там дальше площадка в небольшом городке на реке, всего тысяч пять жителей. Вот там и остановимся. До столицы далеко, прыжков пятнадцать, и это без учета сделанных. На это пара дней уйдет, уж больно далеко нас занесло на запад.
— Не хочешь попробовать длинный прыжок сделать, сотни на полторы? Ведь получилось у тебя тогда из союза в эту глушь скакнуть.
Головин задумался, в принципе, эксперимент ничем не грозит, ну вывалится он из телепорта,
