Расизм в этой стране пока никто не отменял, так как в гражданскую лишь негров освободили, но таблички класса «негры и собаки не приветствуются» (или со сходными текстами) по-прежнему висят на своих местах. Это в вестернах все люди равны, как и в фильмах двадцать первого века о веке девятнадцатом, а на деле всё обстоит по-другому. Те, кто в будущем читал рассказы О. Генри, могут найти описание «пирамиды национальностей», действующую сейчас в Америке. Хотя в будущем даже само упоминание о ныне действующих «нормах» будет моментально подвергнуто остракизму. Ни-ни, не было такого в странах демократии и быть не могло. Все вы дураки с промытыми мозгами и лишь поколение молодых, чей год рождения начинается с цифры «2…» всю правду о прошлом знают. Там же поколение ЕГЭ уже сменяется поколением двухтысячников, которые родились с гаджетами в руках и с чипом в голове!
Для меня явилось откровением, что в ряде городов и городков Дикого Запада существует эдакое «чартерное» право. То есть, местные акты и порядки превалируют над федеральными законами, а также над законами штатов и это вполне нормально воспринимается всеми. Даже в Вашингтоне мирятся с тем, что «люди на местах лучше знают, как им жить». Город получает ярлык «чартер-сити» и никто им не трындит о несоответствии.
Последним вопросом, потребовавшим некоторое согласование, была моя идея.
— Джентльмены, я хочу построить обсерваторию неподалёку для популяризации астрономии. Пусть жители получат возможность наблюдать за планетами и звёздами. Все расходы по строительству и заказу самого современного телескопа беру на себя. Подскажите, пожалуйста, где это лучше расположить, чтобы любой мог без особых проблем туда добраться.
Должны же быть пряники для народа, сам это понимаю и не жоплюсь. Тем более, что уже выяснил где находятся потенциальные изготовители телескопа. Они мне нужны ещё и для кое-каких заказов на другие оптические приборы, вот и совмещу полезное с приятным.
Сентябрь — это месяц когда подводятся финансовые итоги года и все стараются закрыть побольше сделок ради этого. Так что к концу месяца закончились и наши меховые договорённости. Торговцы мехами и просто меховщики не подвели и всё нажитое благодаря мне, проплатили сполна. Доход составил 470 тысяч долларов (близко к расчётным цифрам). А вот меха, привезённые Вайденом и его квакерами, пока в работе, и платежи за них придут лишь в марте-апреле. Можно считать, что год успешно закончился в финансовом плане, жду лишь возвращения капитана Нормана.
В первые дни октября было объявлено в газетах, что новым российским вице-консулом назначен прибывший из Нагасаки некий Александр Эпиктетович Оларовский, тридцати одного года от роду. Обыватели встретили сию новость с ликованием, как будто одержали важную победу над целой Российской империей. Газеты, ясен перец, тоже самое провозгласили, правда культурно-выдержанным и слегка благодарным тоном, пожелав новому вице-консулу учесть ошибки предыдущего и не повторять их впредь. Ну, а я повадился иногда ходить на обед в заветный ресторан, чтобы подслушивать и подглядывать, коли предоставится возможность.
Ричардсон нашёл парочку специалистов, которые отправились в Японию для того, чтобы провентилировать вопрос о продаже мне (частному лицу) островка Шумшу для персональных надобностей. Ясно, что вопрос надолго затянется, если вообще будет решён, поэтому особо губу не раскатываю. Да и не уверен, что мне это действительно нужно для дела, а не для понтов.
А на Балканах выяснилась любопытная подробность. Сербскую армию возглавил русский генерал Черняев (сообщалось в газетах), который когда-то был «уволен от службы в русской армии» за то, что взял Ташкент без разрешения начальства (тоже газетчики откопали). Я постоянно удивляюсь и восхищаюсь умением щелкопёров находить такие факты, что хоть стой, хоть падай. Этот Черняев, как потом выяснилось, удрал за границу против воли руководства в чём ему помог русский богач Михаил Хлудов. Оба-двое когда-то храбро и достойно сражались в Средней Азии, а теперь отправились помогать сербам.
Теперь балканцам не помогает лишь ленивый и только я, стремившийся создать по-бырому отряд и разработать для него супероружие, сижу ровно на заднице почему-то. Неужели тоже стал рабом собственных капиталов? Так мне это нафиг не нужно, хочу посвоевольничать и жду лишь у моря соответствующей погоды. Ради эксперимента выпросил у Ричардсона несколько тонн золотоносного песка, чтобы проверить домну по методике Аносова. «Горный журнал» давно прибыл, а в нём нашлись подробные описания процесса.
— Мистер Изборски, мне не нужна оплата за песок. Просто отдайте мне то, что получится, тогда вам не придётся оплачивать даже транспортные издержки, — его тоже интересует результат.
Может быть считает, что моя домна лучше, чем его? Так по одним технологиям делаем. Впрочем условия меня устраивают, так как если плавка с последующим травлением серной кислотой даст желательный результат, то такую же сделаю на Юконе. Кстати, расход угля при этом составляет «48 коробов на 2818 пудов песка». Ещё бы узнать сколько в сём коробе веса, гы-гы.
Глава 18
Глава восемнадцатая
Вот и завершающий штрих с освоением Колымы и её притоков.
— Мистер Изборски, я ошибался, — рассказывает вернувшийся из экспедиции капитан, — русские там есть, но уж очень своеобразно живут.
Его пароход поднялся достаточно далеко вверх по реке, найдя по пути некоторые «крупные» поселения. Он и не представлял, что Колыма настолько длинная. Добрался аж до какой-то Ярмонки, где удачно обменял кое-какие американские товары на меха, после чего спустился к тому городку, где оба Аюна (или Анюя, можно и так называть) впадают в Колыму.
— Странный таун совсем. Русские, которых я нанял в Сент-Майкле поговорили с местными и озадачили меня.
Капитан Норман, пользуясь выданными мной деньгами, нанял по случаю бывшего русского штурмана (46 лет), находящегося в отставке. Тот проживал вместе со своим бывшим матросом, а скорее прозябал, брошенный русскими при продаже Аляски. Так что штурман очень даже обрадовался случайно предоставившейся возможности подзаработать там, где он когда-то плавал. Ну и рассказал о странностях самой Колымы, а точнее закидонах её поселений. Уже на месте это подтвердилось.
— Этот Нижни Колимск оказывается имеет население которого нет на месте, — ни хрена себе закидон, — там четыре десятка кабин всего лишь. В прошлый раз я думал, что там живут местные эскимосы, а не русские.
«Кэбин» по-нашему «хижина» или «лачуга», но даже не «изба». И как люди в таких существуют?
— Туда все жители приходят один раз в начале весны и торгуют с прибывшими трейдерами тем, что за весь год в тайге набрали. Потом уходят почти на год обратно в лес, вот я и не понял, когда был в первый раз, а людей почти нет.
— Неужели русских совсем нет? Хоть кто-то должен быть!
— Мистер Изборски, там странно. Есть чёрч (церковь) и есть священник, но нет прихожан. Есть шериф, но нет депьютис, есть скул (школа) но нет ни учеников, ни учителя. И ещё есть старая женщина-трейдер, но нет ни товара, ни денег. И ещё какой-то старик ходит по виллэджу и сказал нам, что он охранник.
Я, конечно же, фигею от такого пердимонокля. Ну как может быть обидно за державу, если она ни хрена не заботится о своих людях на окраинах. Приходи и делай что хошь — у царя много. А как же англичанка, спрашивается, или она всё под контролем держит и поэтому у неё тоже много? Ах, своих критиковать это столь непатритично, нужно на зеркало пенять. Понял, не дурак, свергну к едреней фене царскую власть и тогда у меня тоже всего будет много. Как же я Владимира Ильича понимаю, просто отобравшего у клана раздолбаев страну. И у Романовых и у тех, кто к ним в оппозиции был.
— Мистер капитан, а что на притоках?
— Там, сэр, очень далеко по Смолл Аюн есть поселение, где каждый год маркет-плэйс проходит. Очень далеко, более ста миль вверх по течению. Люди нормально живут в простых, но тёплых домах. Мы очень удачно разменяли наши товары на меха, выгодно. А на обратном пути почти никого нет, поэтому искали бивни мамотов.
