После перехода в родные края судно вошло в бухту и встало на рейде. К берегу было не подойти, не давал лед. Капитан ждал ледокола. Местные моряки потихоньку спускались по штормтрапу и по льду торопились к своим семьям.
Целые сутки прошли, пока рано утром не пришел ледокол и не стал ломать лед на пути к пирсу. На эту работу он потратил почти восемь часов. И вот судно пришвартовалось к стенке пирса и спустило трап. Комсостав почти в полном составе покинул судно, остался только вахтенный штурман и вахтенный механик. Оставшиеся местные моряки, а их было немного, тоже уехали на такси к своим семьям.
Контора Базы Океанического Рыболовства работала до шести часов. И моряки поспешили получать приходный аванс. А это двести рублей.
Такси ждали на пирсе, весь город знал, что пришло судно с рейса. Моряки закупали водку ящиками и везли на судно. На пирсе ходили парами женщины и свободные девушки. Из иллюминаторов высовывались моряки и зазывали женщин к себе. Женщины проходили на судно и искали нужную каюту. Дверь открывалась, женщины заходили и начинался праздник.
Правду говорят, что после рейса любая женщина кажется королевой. Такие королевы наполняли все каюты.
Моряки траулера пели песни, пили, закусывали, и даже дрались между собой. Накопившееся раздражение за несколько месяцев под воздействием алкоголя вырывалось наружу и заставляло устраивать гладиаторские бои.
На следующий день собрали команду и раздали талоны в “боновый” магазин, туда, где можно было на талоны купить импортные вещи. Почти сразу началась торговля. Семейные обменивали талоны за водку.
Как ни хотелось Томе покоя, а все равно нужно было думать. Почти полгода она расслаблялась, можно сказать отдыхала от забот. Время от времени мелькала мыслишка — а если куда-нибудь уехать в маленький городишко и там осесть, выйти замуж, родить детей и остаться там жить.
Тома отгоняла такие мысли, хватит расслабляться нужно действовать. Ей нет еще тридцати, нужно реализовывать себя. Все равно рано или поздно энергия вырвется наружу и тогда с ней трудно будет совладать. Лучше прямо сейчас начать направлять ее.
Завтра она собирается уйти с судна. Завтра она встретится с Верой, у той был блат в конторе. Поэтому Тома с Верой должны были получить рейсовые раньше, чем вся команда. А трудовую она могла получить позже. Завтра же напишет заявление на увольнение.
А сегодня Тома кормит немногих оставшихся. Кто-то уехал в отгулы, кто-то ночует дома, кто-то списался. Остались только те, кто ждут рейсовых. Их обещали выдать в течении двух-трех недель.
Тома закончила ужин, неожиданно на кухню прибежала Ольга буфетчица. С ней пришел пианист с гитарой. К компании присоединился Костя повар. Ольга достала шампанское, Костя открыл, разлил по кружкам, и они отметили приход. Посидели полчаса, спели несколько песен, и Ольга с пианистом ушли.
Костя помог Томе с посудой и заодно поделился планами. Он сказал, что они с Верой решили, что еще сходят в два рейса и закончат. Уедут к Вере на родину, купят кооперативную квартиру и будут там жить.
Потом Тома пошла в каюту. Веры не было, она уехала к подруге, которая у нее была на плавбазе, что стояла в доке на ремонте. Тома оглядела помещение, в котором она прожила несколько месяцев. Маленькая и родная каюта.
В дверь постучали, Тома сказала, — войдите. Никого. Стук повторился, Тома снова сказала, — войдите. Только тогда дверь начала открываться. В каюту медленно влезал мужчина в драповом сером пальто, он был сильно пьян. Это оказался Вячеслав бывший кавалер Ольги, мастер обработки.
В одной руке он держал шампанское, в другой красные розы.
— Вот, Тома. Я к тебе! Пьяный и… — он замолчал.
Тома молча показала на стул. Вячеслав тяжело сел, потом протянул букет Томе, поставил бутылку на стол. Достал из кармана большую шоколадку и присоединил ее к шампанскому.
— Тома, я уезжаю домой. Ты поедешь со мной?
Тома хотела мягко ответить Вячеславу. Ей было жалко его. Она вспомнила: ему нельзя было гулять, имелось в виду менять женщин; нельзя заниматься махинациями; нельзя обманывать себя. Неужели он понял.
— Я не могу поехать с тобой. У меня есть другие дела, — ответила Тома.
Вячеслав горько рассмеялся.
— Знаешь, Тома я впервые в жизни задумался о себе. Ты однажды сказала, что мне нельзя обманывать других и себя. Я начал вспоминать свою жизнь, скольких я обманул. Подумать только, я насчитал несколько десятков случаев. А уж себя… я обманываю себя каждый день.
Вот сейчас сижу у тебя и обманываю, думаю, что такой пьяный мужчина, который к тому же жалуется на жизнь, может понравиться такой женщине как ты.
Вячеслав посмотрел с надеждой на Тому. Что она могла ответить ему? Да ей было жалко его, но и только. Все-таки ей нравились мужчины такие, которые не ноют, которые позитивно смотрят на мир, да и вообще веселые.
Тома посмотрела на Вячеслава, и он, поймав ее взгляд все понял. Он поднялся, взял руку Томы и поцеловал ее.
— Ты, Тома, прости меня. Я часто бываю дураком. Ты своими словами сильно меня перевернула. Вот видишь я даже с судна списываюсь. Домой на родину уезжаю, даже не знаю, что там делать буду, — Вячеслав покачал головой, потом резко развернулся и вышел из каюты.
На ночь Тома закрыла на ключ каюту и легла спать. Долго не могла уснуть. Кончился еще один этап в жизни Томы. Трудный, интересный и во многом поучительный. Что ждет ее дальше? Где она будет в следующем месяце? И хотя Вера уговаривала ее на следующий рейс после отпуска и отгулов, Тома отказалась.
Наступило утро. Тома умылась, одела джинсовый костюм, сверху куртку-аляску, взяла спортивную сумку. И в последний раз взглянув на каюту, вышла. Закрыла дверь на ключ и поднялась на верхнюю палубу. Отдала вахтенному матросу ключ от каюты и спустилась по трапу. Как будто поджидая ее, стояло такси. Она подошла, сказала адрес и еще раз посмотрела на судно. Она прощалась с ним навсегда. Больше никогда его не увидит. Села в машину и поехала.
В десять часов в конторе было пусто. В этот день не было ни аванса, ни получки. Тома написала заявление на увольнение и на отпуск с отгулами. Встретилась с Верой. Та сбегала в бухгалтерию и отнесла что-то в пакете.
— После обеда рассчитают, — сообщила Вера, — ты прямо сегодня улетаешь?
Тома подтвердила, — да, на самолете в Хабаровск. У меня там дела.
Вера почти не слушала ее и говорила свое.
— Давай так, подруга, вот тебе мой адрес, там у меня мама живет. Если будешь в наших краях обязательно заезжай. Да и если помощь нужна будет, ты безо всякого обращайся, обязательно помогу, — Вера помолчала, — потом смущенно сказала, — ты знаешь, Тома, а ведь мы с Костей решили пожениться. Он хороший мужчина оказался, порядочный и надежный. Мы еще два рейса отходим и потом ко мне поедем, на родину.
Девушки хотели уходить, как вдруг из дверей бухгалтерии выглянула женщина и поманила Веру. Та скрылась за дверью, и через пару минут позвала Тому. Оказалось, что уже все было готово. Тома получила рейсовые отпускные и отгульные, потом достала из пакета коробку конфет и отдала женщине. Они попрощались и вышли на улицу.
Пахло весной. Солнце уже пригревало. Мужчины, которые попадались навстречу улыбались счастливым женщинам. Жить было хорошо и здорово.
Они зашли на почту, где Вера положила деньги на сберкнижку, а Тома на депозит. Затем вышли на улицу, и Вера стала ловить такси.
— Я тебя провожу.
Тома подчинялась своей подруге. Они ехали по городу, смотрели на людей, на дома и вспоминали море.
В аэропорту Тома взяла билет до Хабаровска. Потом они зашли в ресторанчик-буфет в здании аэропорта. Там решили немного перекусить. За соседним столиком была компания подвыпивших мужчин. Они видимо сидели уже больше часа, потому что их речи не отличались связностью мыслей.
Тома с Верой взяли по стакану сока и по рогалику. Компания провожала своего друга. Он сидел, хлопал глазами и мало что понимал. Когда один из них закричал, — Вовка, да брось ты, иди сдай билет! Завтра улетишь! Успеешь!
