- Думаете, в Ковчег идут? - спросил Олаф, глядя на улицу.
- Какой там? - презрительно ухмыльнулся Санир, тоже глядя через щель в жалюзи. - Развалина какая-то, да ещё с ребёнком.
Услышав это, Агей окончательно понял, что это прибыл Седат и сейчас, всё и начнётся. Стало страшно...
- Мы тут расслабились, парни, - сказал щуплый Санир, отворачиваясь от окна. - Олаф, глянь, что на той стороне делается. А ты, Антон, посмотри, что на дороге.
Мужчины быстро отошли от окна. Антон прошёл в дверной проём, справа от дверей, в стороне противоположной от кухни. Агей понял, что мужчина пошёл посмотреть, нет ли ещё бродяг на дороге, что уходит на запад вдоль полосы деревьев.
Здоровяк Олаф же, быстро перешёл на другую сторону комнаты и там посмотрел между жалюзи, на южную сторону.
- Скажи этому бродяге, что... - начал он, но Санир его перебил:
- Ну, неужели я не знаю, как бродяжку отшить? - презрительно скривился он.
Старик Трерий между тем, присел на стул, рядом с Агеем и потянулся рукой к большой бутылке из тёмного стекла, что стояла на столе. Когда он взял бутылку в руку, то Агей заметил на чёрной этикетке красивое изображение золотой виноградной кисти. Трерий потянулся к пробке, но увидел, что она ещё запечатана и не вскрывалась. Фыркнув, он поставил бутылку обратно на столик. Агей сразу же подумал, что когда всё начнётся, надо сразу схватить эту бутылку и ударить ей кого-нибудь из врагов...
- За домом никого, - сказал Олаф.
В это время Санир распахнул входную дверь:
- Стой, дед, не подходи! - резко сказал он.
Со своего места, Агей увидел чёрную фигуру старого джигита, который только-только шагнул на веранду. Амина не видать.
- Извини, странник, - говорил Санир. - Но у нас самих денег нет, и жрать нечего. Приходи через месячишко.
Старик на веранде опустился на колени.
- Люди добрые! - нараспев сказал он дрогнувшим голосом. - Не спешите прогонять нас, а спешите делать добро. Ведь не будет вам удачи в новой жизни и во всех делах, если вы обидите малых сих! Хоть что-нибудь дайте странникам, и будет вам удача в делах и ждёт вас жизнь богатая, если не пожалеете хоть крошку хлеба для нуждающихся!
Слушая это, Агей понял, что Седат выбрал правильные слова, поскольку эти фермеры как раз собираются начинать новую, богатую жизнь.
Санир, стоящий у двери, поморщился.
- Ладно, дед, - сказал он. - Обожди!
Он закрыл дверь и обернулся. К нему подошли Олаф и из комнаты вышел Антон, который сказал:
- На дороге никого.
- Вот что, - кусая губы, сказал Санир. - У нас, всё равно, одни крохи остались, а настоящую еду Сквилл скоро принесёт. Дадим им остатки, чтобы и правда, успех нам был, в новых наших начинаниях.
- Принеси еду! - он посмотрел на Олафа.
Тот, закинув ружьё за плечо, быстрым шагом удалился в кухню.
"- Вот оно!" - очнулся Агей.
Парень понял, что сейчас всё и начнётся. В дом они "нищих", конечно же, не пустят, а отдадут им еду в дверях и Седат сразу же их атакует, потому что другого шанса у него не будет. Вряд ли он сейчас, получив еду, уйдёт, а затем опять вернётся. Это будет слишком подозрительным...
"- Как только он начнёт, - думал парень. - Надо хватать бутылку со стола и бить по башке старика. Затем метнуть её в мужчин возле двери".
Агей подумал, что хорошо бы метнуть её прямо в голову здоровяку Олафу, но понимал, что вряд ли сможет точно попасть. Тут же, в голову пришла мысль, что эта бутылка, которую брал только что в руки старик - слишком тяжёлая. Гораздо лучше будет, если схватить другую бутылку, из прозрачного стекла. Она стояла рядом, ближе к нему, меньше размером и почти пустая. Явно ей легче орудовать будет...
Парень не знал, хватит ли у него сил, оглушить бутылкой кого-либо из врагов, но понимал, что, в любом случае, надо действовать решительно, иначе фермеры просто пристрелят Седата. А если они его, и правда, сейчас убьют, то можно начинать готовиться к скорой встрече с капитаном Рамосом...
- Санир! - раздался голос Олафа
