ведь есть?
— О скрытом континенте много спорят, но подтверждению его существованию нет… Или уже есть, — ответил Канцлер. — Ладно, мой юный друг, меня ждут дела. И вы не заставляйте вашу очаровательную спутницу ждать. Думаю, мы еще с вами побеседуем. И не раз, если вы поступите на Факультет Военных Наук. Я его бессменный декан уже сто двадцать лет.
— Хорошо-хорошо, я сейчас, — ответил я, возвращаясь к карте Руси. Хотел посмотреть границы на юго-западе.
— Немедленно, — мягко сказал Канцлер. — И впредь исполняйте мои пожелания немедля. Так нам будет проще. Последний раз меня игнорировали сто двадцать лет назад, вам не захочется знать, чем кончилось. Допускать такое вновь, я не намерен.
— Так точно, — ответил я, подавив желание приложить руку к козырьку. Не захватил козырек. Вместо этого спустился вниз. Канцлер встал, непозволительно панибратски приобнял меня одной рукой за плечи и спросил:
— А это ваше, «так точно», к чему оно? Странное словосочетание.
— Ну, надо же дать понять командиру, что ты услышал команду, — немного растерянно ответил я.
— Действительно. Удобно. Коротко звонко, и привычка вырабатывается, в шуме битвы легко различить. Кто вас научил?
Я хотел было назвать учителей Мстислава, но замялся. Так если сделать, то получится, сам себя сдам. Легко же будет узнать, кого они учили.
— Не говорите, если не хотите, — сам же пришел на мне помощь Канцлер. И мягко подтолкнул меня к двери. — Я предупрежу охрану, насчет вас, Храбр. Сможете зайти ко мне в любой момент, если случится что-то важное. Не злоупотребляйте этим.
Я пошел к двери гадая, с чего это вдруг такие преференции.
— Еще одно, сударь! — окликнул меня Канцлер. Я обернулся. Господин Махаэль, внимательно глядя мне в глаза, сказал:
— Помните, в нашем Лицее могут отчислить за драки. И наверняка отчислят, если подерутся школяры. Отчислят и лиценциата, если драка кончилась убийством. Поэтому никогда не нападайте первым. Это все, идите.
Я подошел к двери, которую уже открыл мне на встречу вездесущий швейцар, проскользнул за створку и оказался под прицелом злых и испуганных взглядов Милены и Григория. Кажется, сейчас в их лицах промелькнуло фамильное сходство.
— Нууу?! — как кошка зашипела Милена.
— Что ну? — невозмутимо ответил я. И обратил внимание на швейцара, который стоял не двигаясь, молча, с непроницаемым лицом, но при этом умудрялся дать понять, как же нам уже пора идти. Даже если бы у него в руках был плакат с надписью «уходите», и то намек не был бы так кристально ясен.
— Где сабля моя? — спросил я у него. Тот посмотрел на меня точно так же, как моя мачеха в последний раз, и вежливо ответил:
— В вашей комнате, сударь. Помните, ходить с оружием школярам и лиценциатам запрещено. Впредь, оставляйте клинок там.
— Значит приняты, — шумно выдохнул Распутин. — А то я что-то заволновался. Ну, что встали? За мной, отведу вас в школярское крыло и избавлюсь уже наконец.
Мы пошли, а потом и почти побежали за Распутиным. Старец Гриша как двести лет скинул, шагал широко и стремительно. Полы его сюртука развевались как крылья, бородка корабельным тараном рассекала воздух, глаза горели торжеством и силой. Для законченности образа не хватало только посоха, который он, кажется, забыл в снегу у Храма Любви.
— А о чем с канцлером говорили? — спросила Милена.
— Он мне карту показывал. И пару советов дал, — не стал вдаваться в подробности я.
— Что за советы? — ухватилась за главное она.
— Первым в драку не лезть, а то отчислит, — честно ответил я.
— И как же теперь тебе быть, бедному? — ехидно спросила она. — У тебя ж ни ума, ни красоты, только на кулаки вся надежда и была.
— Упорством возьму, — не стал спорить я.
Она закатила глазки и замолчала. Тяжело на бегу говорить. А вообще, что это вдруг еще за манера, все время колкости говорить? Так, стоп. Она же девочка совсем. Может, просто внимание так проявляется? Неужели я ей нравлюсь? Вот же гадство, только этого мне и не хватало!
Глава в которой главный использует свой эмпирический опыт, ему не дают отдыхать и мучают расспросами. Зато он, кажется, находит себе хорошего друга. Но в конце он тяжело вздыхает.
Весь мой эмпирический опыт говорит мне — никогда не связывайся с чародеями, если вы решили куда-то добраться. И я даже не о Гэндальфе с его короткими путями, вспомните хотя бы о Моисее. Мало того, что они всегда ведут длинным путем, они еще и сливаются в конце. Тут эти истории были не известны, поэтому пришлось оставить свое мнение о себе.
Распутин мои ожидания оправдал. Он бросил нас на полпути. Махнув рукой в нужную сторону:
— Ну все, вам туда, — величаво махнул рукой старец куда-то вдаль по коридору. — Отсюда не заблудитесь. Вон, по коридору и направо.
— А если заблудимся? — попытался возмутиться я.
— У уточки спросите, — отмахнулся наш мистический поводырь и помчал прочь по перпендикулярному коридору.
Ладно, он был по большей части прав — мы не заблудились. По дороге нами был изловлен мужичок в белом переднике с ящиком инструментов по дереву, который объяснил как пройти к жилому корпусу. И в самом деле оставалось пройти шагов сто прямо, еще шагов двадцать. Налево!
Тут наши с Миленой пути расходились. Девочки жили отдельно, хоть и недалеко. Я остался один. Но не надолго.
Вход в жилые комнаты отсекался от основного строения самым настоящим внутри замковым укреплением с несколькими бойницами и большими воротами в конце широкого коридора. В одной створке ворот калитка.
Я даже напрягся. Я видел нечто похожее на военной базе, внутренний периметр безопасности, все такое. Ох, не простой у вас тут Лицей. Ладно, спишем на перестраховку. Но все равно понервничаем.
За массивной, окованной железными лентами дверью из деревянных бревнышек в ладонь, сидел вахтер. Он открыл мне калитку, после того как внимательно изучил меня через бойницу в маленьком караульном закутке. Тоже солидный такой дядька, весь в белом, с бородой и при сабле. Но вообще-то, он меня радушно поприветствовал после того как пустил, так что не могу сказать, что прямо как в тюрьму попал.
Наконец я попал в общагу школяров и первое что я увидел — весьма уютный зал. Было похоже на фэнтезийный замок. Наверное, из-за полукруглой формы. Или вычурных деревянных украшений. На стенах зала висели головы туров, оленей и волков, посередине в стене был устроен огромный камин, вокруг которого в живописном беспорядке стояли диваны и кушетки. Массивные, по таким прыгать одно
