уровне? – догадалась Лэйра.
– Угу. В пятнадцать я стану совершеннолетним. И по закону буду единственным властителем судеб своих младших сестёр, когда мы сбежим. Это позволит нам жить вместе, где бы мы ни осели в будущем. Ни одна собака не прицепится. Тут у них с этим строго. Дети слишком важное достояние нации, чтобы ими разбрасывались. И детское бродяжничество у местных просто нонсенс.
– Но они же тебе не сёстры, – удивлённо посмотрела на подруг Паксая.
– Станем, – уверенно заявила Лэйра. – Жить под крылышком руководителя целой губернии и не обзавестись подходящими документами?
– А заодно научимся выглядеть адекватно, – пробубнила Лэти. – А то ничего про эту жизнь не знаем. Я читала в интернете, что разведчиков всегда очень тщательно учили простой жизни в стране, куда их засылали. Ну, там, правильно делать покупки в магазинах. Знать, как лечиться и разбираться с полицией. И всякое такое прочее. А мы опять болтаем по-русски.
– Ты кого-то почуяла? – вскинула бровки Лэйра.
– Нет, – захлопала длинными ресничками Лэти. – Рядом никого.
– Ну и болтай, пока можно. Пара щупов и стабилизатор – кому по мозгам подобраться к нам незамеченным? Кстати, Донат, мы тут с девчонками посовещались и решили: ты к Нуобату не лезешь. Мы сами его обработаем. Прямо сегодня вечером за семейным ужином. Сначала подтолкнём на разговор Нуори. Пускай лично уговаривает отца, чтобы тот избавил её от ненужного довеска к жениху. А мы смажем старику мозги, чтобы легче пошло.
– С чего такая щедрость при нашей-то бедности? – хмыкнул Дон.
– Твои проникновения в чужую голову слишком грубые, – влепила ему правдой по сусалам Лэти. – Наверно они нужны только защищаться.
– И командовать, – съязвила Паксая.
– Я уже знаю, – отмахнулся Дон. – Не зря же на полянке полдня провалялся. Поднабрался науки. В голову не придёт спорить: вы для этого дела созданы, вам и флаг в руки. Если честно, я бы вообще откосил от этого мероприятия. Руки чешутся покопаться в собственных мозгах. У меня в руках пулемёт, а я из рогатки стреляю.
– Слышь ты, пулемётчик, – иронично скривила мордашку Паксая. – Не гони лошадей. Нам тут ещё какого-нибудь Рембо не хватало. И кучи трупов по ходу следования.
– Я же на перспективу, – лениво отмахнулся от паникёрши Дон. – Про запас. Короче! Отмажете меня с этим банкетом?
– Вообще-то Лэкс спрашивал, – озадаченно проворчала Лэйра. – Хочет, чтобы ты присутствовал.
– Ты шепни ему, что даже самый умный пацан не может митинговать при каштартане. Если я выступлю перед стариком в том же духе, что и перед ним, нас не поймут. Особенно каштара из рода Лээт. Он тут босс или не понять кто?
– Что ж, резонно, – поразмыслив, признала Лэйра.
– Но ты всё равно присматривай за нами, – слегка забеспокоилась Паксая. – Вдруг девчонок занесёт?
– В каждой команде должен быть генератор дурацких идей, просто дурак и скептик, – подкусила её Лэйра. – Если Донатик первое, а ты последнее, то у меня может развиться комплекс.
– Неполноценности? – уточнил Дон.
– Фаната рукоприкладства. Всё, нам пора. Сюда уже топает служанка. Ложись и притворись мёртвым. А мы пошли, – объявила она.
И огладила ладошками парадную красную тунику, расшитую по вороту и прочим краям серебряной нитью с жемчугом. Паксая щеголяла в синем с той же разукрашкой, а Лэти в цыплячьем жёлтом. Настоящие принцессы – если бы не штаны вместо пышных юбок. Дон даже загордился своими сестричками – иначе он их и не воспринимал уже целых два дня.
– Нашу маму Лэкс предупредил, что я переночую у него, – на прощание оповестила Паксая.
– Я о ней и думать забыл, – удивился Дон.
– Мужлан, – вздохнула сестрёнка и выплыла прочь из комнаты.
В принципе она права: душевного понимания к своей тутошней матери он не испытывал. Нет, в башке понимание было: женщина в одночасье потеряла сразу двоих детей. С другой стороны, она же об этом не знает. С третьей, он вообще не обязан чувствовать то же, что и бабы. У него порода иная: он защитник и… Манипулятор – с этим бы разобраться.
Да со своим «гадюшником». И не только с ныне существующим. Система же притягивает других вольных «гадов», что где-то сейчас болтаются без дела – задал он принципиально важный вопрос. Они всё-таки склонны объединяться или как? Что-то не верится, что в созданных для войны мутантах не заложено какой-то тяги к спайке, братству и прочей коллективизации. А тем более, к военной дисциплине и подчинению вышестоящим. Манипуляторы же вышестоящие? Или как? Пора было разобраться в «гадской» иерархии, чем Дон и занялся, привольно растянувшись на широкой мягкой тахте.
Высший командный состав «гадской иерархии» представляли собой исключительно манипуляторы. Маршалами – если оперировать привычными понятиями – были конструкторы систем КС. Их должностные обязанности частично проистекали из названия: собрать объекты в кучу и расставить по своим местам. Ещё одной частью их обязанностей было держать систему в ежовых рукавицах. А последней: думать за всех разом – ничего нового в армейском деле. В роли генералов выступали стабилизаторы СС, которые отвечали за порядок в системе и в головах её объектов. Дальше шли координаторы узлов КУСы: те же стабилизаторы, только узкоспециализированные. Стабилизаторы с конструкторами были отчасти взаимозаменяемы. Дон, к примеру, мог создавать системы. А вот КУСы умели только грамотно присоединяться к коллективу и пахать, как папа Карло.
В том числе, нянчиться с подчинёнными объектами, которых в нынешнее время называли порченными. То есть, между Доном и его девками не хватало промежуточного звена. В принципе, это не мешало стабилизатору держать щупов под контролем. Но он чувствовал какой-то… дискомфорт, что ли. До погружения в теорию вопроса, Дон относился к этому небрежно: пробуксовывает, ну и пусть – у всех свои тараканы.
