— Чего? — изумленно произнесла я. — У вас тугодумие семейное, что ли? Я же сказала однажды — нет! Я ни за что не вернусь к тебе! Ни женой, ни подругой, ни служанкой! И даже призраком — нет!
— Адель! — выдохнул вдруг он таким несчастным голосом, что у меня мурашки побежали. — Ты не понимаешь! Ведь не просто так тебя продал. Я хотел, чтоб ты была в безопасности.
— Ты содержать меня не хотел, — грубо напомнила я.
— Да, моя вина, — легко согласился он. — Я малодушно убоялся трудностей. Я подумал — не справлюсь. Но только потеряв тебя, я понял, какую ошибку совершил!
— Чего, — тупо произнесла я, изумленная чуть не до смерти.
— Я люблю тебя, Адель, — глубоким голосом рокового соблазнителя произнес муженёк. Так, как говорят принцы в сказках и герои в дамских романах. — Только в разлуке с тобой я понял, как мне не хватает тебя, твоей заботы…
«Бесплатной рабочей силы!» — мрачно подумала я.
—… твоих золотых рук! — продолжал мой коварный соблазнитель.
«Чтоб портки твои стирать, ага!» — язвительно подумала я.
— Я и подумать не мог, что ты такая… такая… что целую таверну можешь в одиночку поднять! Если бы я раньше знал…
«Продал бы подороже?!»
— Если ты сомневаешься в истинности моих чувств, — благородным голосом продолжил муженек. И я аж поперхнулась! Что значит — если?! — То мы могли бы начать все сначала. Будто не были знакомы. Все забыть, оставить в памяти только хорошее. Помнишь нашу первую весну? Мы познакомились на празднике. Катались на карусели, и я купил тебе леденец…
— О да, — злорадно ответила я. — В те времена ты был головокружительно щедр! Целый леденец!
Муж оживился.
— Ну вот, ты помнишь! — ликуя, произнес он. — А хочешь еще?!
— Леденец! — ахнула я притворно, прижимая ладони к щекам. Он радостно затряс головой, и я не сдержалась — пихнула его плечом и рванула прочь. — Нет! Сам соси!
— Но скоро праздник, — крикнул он мне вслед, не поспевая за моим быстрым шагом.
— Вот и найдешь себе другую дурочку! — огрызнулась я.
Хотя, думаю, после его карточных долгов, после постыдной продажи жены на базаре желающих разделить с ним жизнь поубавилось.
И он это прекрасно знал.
— Но мне не нужны другие! — прокричал он. — Да и ты… не найдешь такого, как я! Того, кто любил бы тебя! Так же крепко!
— Это уж точно! — насмешливо фыркнула я.
— У тебя что, кто-то есть? Этот эльф?! — допытывался муженек, сикотя следом за мной. — Да брось! Он даже не мужчина! Так, видимость одна! Лук, уши и охотничья куртка! Я прибью его одним щелчком!
— Иди, тренируйся, — рыкнула я. — А то в таверне не очень получилось убить.
— Я просто ему поддался! Чтобы у тебя неприятностей не было!
— Я почему-то так и подумала, стирая лужу за тобой на полу!
— Адель! Да все это не важно!..
— Для меня — критически важно, чтоб мужчина не ссался! — грубо огрызнулась я, не сбавляя шага.
— Не важно для тех, кто хочет начать все заново! Кто дорожит своим отношениями и браком!
— Кто тебе сказал, что я хочу что-то начать заново и чем-то, связанным с тобой, дорожу?!
— О, ты можешь сердиться сколько угодно, моя маленькая ворчунья, — натянуто засмеялся муженек. — Но я-то тебя знаю! Так и прежде у нас бывало: ты поворчишь, поплачешь, а потом простишь…
— Не в этой жизни, — огрызнулась я. — Никогда больше!
И я со всех ног кинулась через дорогу, к другим лакам, подальше от этого мерзкого слизняка.
А он, запыхавшийся, остался стоять по другую сторону улицы.
— Приходи… я буду ждать тебя! — крикнул этот осел на весь город.
У меня сердце кровью облилось.
Только б Феланор не услышал этого ишачиного рева! Что он подумает, если увидит нас рядом?! А если услышит пылкие слова этого недоумка!?
Я оглянулась по сторонам, но Феланора не увидела. Но если не видит он, это не значит, что не видит никто…
***
Разумеется, я не зря опасалась, что эту безобразную сцену кто-то увидит.
Не знаю, как бывший муженек, но Катарина-то точно следила, если не за мной, то за Феланором.
Она стала свидетелем безобразной сцены у дверей лавки, и увиденное ей очень понравилось. Она не могла не понять, что я не хочу разговаривать с этим мерзким слизняком. Но сам факт того, что у меня муж есть, и он постоянно отирается рядом, Катарину порадовал.
Когда маячит другой мужчина рядом, так легко возбудить ревность, не так ли?
С Феланором Катарина устроила встречу тоже якобы случайно. С самым отсутствующим видом она вышла ему навстречу, делая вид, что не замечает эльфа.
И притворно отпрыгнула, ойкнув, и тут же потупила взгляд, будто устыдилась этой встречи.
— Ты!..
В голосе Феланора сквозило изумление, словно он увидел призрака.
— Ты… — эхом отозвалась Катарина, глядя на Феланора так кротко, как не смотрела никогда.
Эльф мгновенно взял себя в руки.
Но и секундное замешательство его понравилось Катарине.
На лице ее было прекрасное и спокойное выражение. Словно рассвет тихим утром.
А в душе она ухмылялась.
Да что там — хохотала словно дьявол, потешаясь и над Феланором, и надо мной.
«Я же говорила, — с торжеством думала она, — что он мой! Тобой, дурочка, он мог увлечься. Но любит он только меня!»
— Что ты делаешь тут? — спросил Феланор, пожалуй, чересчур резко.
— Мой принц считает этот город своим и не желает в нем видеть некоторых людей? — смиренно спросила Катарина, опуская взгляд.
Феланор вспыхнул румянцем за самых бровей.
Уж не знаю, что за огни он искал в людях, но его собственный темперамент ничем не уступал человеческому! Заводился Феланор за считанные секунды.
— Нет, этот город мне не принадлежит, — сухо ответил он. — И здесь может жить всякий, не спрашивая разрешения у меня. Да и я не принц, а простой охотник. Забудь о том, что я был принцем. К прошлому возврата больше нет. Я просто поинтересовался, что ты здесь делаешь.
Катарина пожала плечами.
—Я здесь живу, — легко ответила она. — Пытаюсь устроить свою судьбу.
— Разве ты не устроила ее тогда, — напомнил Феланор, — когда покинула меня?
Он ожидал увидеть на ее красивом лице тень смущения и стыда. Но не на ту напал!
Катарина была прекрасной актрисой.
Она не покраснела при упоминании ее предательства. Не стушевалась. Не отвела взгляд.
— Я думала, ты обрадуешься подаренной свободе, — весело сказала она.
— Обрадуюсь! — горько ответил эльф. — Мужчины разве радуются, потеряв любимую женщину?..
— Любимую? — деланно изумилась Катарина. — А мне показалось, ты страдал со мной. Мне ведь было уже не шестнадцать. А ты был отдален от дома… Я думала, ты тоскуешь по Белому Городу. Думала, ты уйдешь, освободившись.
Феланор криво усмехнулся.
— Еще скажи, — произнес он с грубым смехом, — что ты сделала то ради меня!
— Только ради тебя, — не отводя взгляда, ответила эта змея честным и твердым голосом. — Я не могла видеть, как ты страдаешь. Я весте с тобой страдала. И видела этот выход единственно возможным и верным.
— От тебя пахнет другими мужчинами, — отметил Феланор. — У тебя в волосах запутался запах чужого табака и жилья. Тело хранит воспоминание о чужом тепле, о чужих ласках. Ты недолго страдала, и нашла утешение в чужих объятьях.
— Мой принц ревнив? — по губам Катарины скользнула тонкая улыбка. — Не стоит, право, не стоит! Жизнь ведь продолжалась и шла своим чередом, не так ли? Мой принц тоже поскучал, поскучал, да и нашел себе новую игрушку.
— Не смей называть меня принцем. А Адель не игрушка, — ответил Феланор. — В отличие от тебя, я никогда не играл чужими судьбами и жизнями.
— Охотник научился разить прямо в сердце своими беспощадными словами, — рассмеялась Катарина. Несмотря на то, что Феланор отталкивал ее каждым своим словом, она не смущалась ни на миг. Словно его слова ничего не значили для него. — О, Адель! Какое интересное имя. Это та служанка из таверны? Не маловато ли для… простого охотника? Вы все же эльф. Высокородный. А она… что она? Принеси, подай. Вечно пропахшая дымом и жиром.
