что я это понял не умоляет его заслуг. Наоборот, лишь подтверждает способности этого могущественного человека. Даже сама демонстрация якобы невзначай Силы его ауры тоже часть общего спектакля. Государь добивался этим от меня уважения и без раздумий даровал его в ответ.
— Сделка подразумевает условия, — решился я и увидел, как Михаил Елецкий облегченно выдохнул.
Все же вероятность положительного исхода была не стопроцентная. Стало любопытно что государь предпримет если я не смотря на все его усилия откажусь? Наверняка у него есть планы «Б», «Д» и так далее…
— Разумеется, — дипломатично кивнул Михаил Елецкий и поднялся на ноги, — За то, что ты неделю будешь присматривать за столицей, я даю свое слово присмотреть за твоими людьми. И не одну неделю, а до конца их жизни.
Сказав это, государь дал мне пару секунд чтобы я мог осмыслить что именно он предложил. Учитывая его влияние и силу Провидения это, по сути, гарантия лучшей из возможных судеб для моих людей.
— Я даю слово присмотреть за Эмилией, — продолжил говорить Михаил Елецкий, — ранг которой перешел предельно допустимый для потомка Оболенских. По законам Империи девушка должна быть казнена немедленно. К тому же, я даю слово присмотреть за Алексом, который знает не менее сотни государственных тайн и одним фактом своего существования является одной из сильнейших угроз безопасности Империи. Не буду лгать и добавлять к списку род Соколовых. Они все получили мое покровительство задолго до этого дня и продолжат его получать независимо от твоего решения. Если ты желаешь добавить к этому списку кого-то еще, я готов это рассмотреть.
— Анна Зверева, — не раздумывая назвал я третье имя.
— Увы, как бы странно это ни звучало, Артем, над судьбой членов гвардии я не властен. Силу им даю не я, а Рюрик. Я лишь их направляю.
— Как удобно, — ехидно улыбнулся я.
— Это истинная правда, — положил руку на сердце государь, — их судьбу не способно видеть даже мое Провидение. Гвардия служит Рюрику, и она же передает его волю о смене правителя, когда появляется более достойный потомок.
Услышав это, я перевел взгляд на Прохора Семеновича в поисках подтверждения, но тот и сам оказался удивлен этому факту, а значит, доказательств нет. Только слово государя.
— Тем не менее, вы можете отдавать им приказы по своему усмотрению и без воли Провидения, верно? Например, дать прямо сейчас приказ Прохору меня убить. Тогда он умрет и это будет именно вашим решением, разве нет?
Занятно что выпад в свой адрес Прохор полностью проигнорировал, да и государь даже не улыбнулся, а только посерьезнел еще больше.
— Одно решение не определяет судьбу, Артем. Даже если оно мое. Я говорю о том, что не могу дать никакой гарантии. Мое Провидение не способно видеть будущее гвардейцев, иначе, я бы смог увидеть момент, когда Рюрик решит меня заменить и это сломает всю систему, понимаешь? — с этими словами Михаил Елецкий тяжело вздохнул и медленно зашагал в мою сторону, — максимум что я могу тебе пообещать в отношении Анны, это то, что я не отправлю ее на плаху за то, кем она родилась и оставлю ей полную свободу принимаемых решений. Однако и последствия за них, она будет нести сама.
— Звучит рационально, и я искренне благодарю вас за честность. Однако, простите, ваше величество, это плохо похоже на сделку. Слово шантаж ситуации подходит лучше. Ведь что будет если я откажусь? Моих людей казнят?
В этот момент Михаил Елецкий остановился на расстоянии двух метров от меня. Государь не отводил взгляд, не ослаблял ауру и вообще не делал никаких манипуляций со своей энергией. Всем своим видом он пытался показать, что полностью открыт передо мной.
— Нет, Артем, — властным голосом заговорил государь, убедившись, что завладел моим вниманием полностью, — Что бы ты не выбрал, никто из твоих людей не будет казнен за грехи прошлого. Однако, ты должен и сам понимать, что после того, как они потеряли протекцию Стародубского, жизнь без покровителя у них будет куда труднее. Учитывая их прошлое, не думал же ты что им по счастливой случайности удалось дожить до этих дней?
— И вы готовы обеспечить им пожизненную протекцию всего за неделю моего времени?
— Именно так. Одна неделя. Ровно до моего возвращения в столицу. Большего не прошу, — четко проговорил государь, сделал шаг вперед и выставил ладонь в ожидании моего ответа.
— Хорошо, я согласен, — решился я и пожал крепкую руку Российского Императора.
Эмилия и Алекс не задумываясь вверили мне свои жизни и за каких-то две недели успели стать мне настоящими боевыми товарищами. Готов ли я ради них потусоваться неделю в столице? Конечно. Тем более что я и так не планировал покидать Санкт-Петербург, и, если бы я назвал свою причину, государю бы она наверняка не понравилась.
Как только согласие было получено, государь уважительно кивнул, знаменуя окончание аудиенции, и направился обратно в сторону трона. Прохор же поспешил выпроводить меня за дверь и пригласил внутрь Анну.
* * *
Сосредоточенная девушка грациозно сделала шаг внутрь помещения, благодарно кивнула Прохору Семеновичу и вежливым книксеном поприветствовала своего государя. За время ожидания, Зверевой удалось совладать с собой и выгнать прочь всю нервозность и неуверенность, которая ей была совершенно несвойственна.
— Проходи, Анна, — радушно махнул Михаил Елецкий.
Его властный вид подавлял, а бесконтрольно витающая вокруг Сила Императора пугала, но девушка пошла вперед.
Тяжелая аура поддалась воле Анны и бессильно обтекла ее тело. Этот факт ощущался девушкой весьма приятно, словно теплые объятия.
Уверенными шагами Зверева дошла до незримой черты, дальше которой гостям проходить воспрещалось и остановилась.
— Анна Руслановна Зверева, — торжественным тоном заговорил Михаил Елецкий, — от лица государя и всех подданных Российской Империи я выражаю тебе благодарность за весомый вклад в предотвращении бунта. Твоя храбрость, честь и доблесть пример для всех подданных! От обычного рядового до элитных гвардейцев.
— Что вы, ваше величество, защищать вас мой долг, любой член гвардии поступил бы также на моем месте, — выпалила девушка и сама не заметила, как припала на одно колено.
Не из-за давления нет, и даже не из-за уважения. Аура государя словно заговорила с ней и «сказала» что так будет правильно, и она сделала. По своей воле.
Государь удивился тому, насколько глубоко Анна оказалась способна понимать Силу Рюрика, но виду не подал.
— Любой обычный член гвардии действительно поступил бы также, ибо у него нет выбора, но у дитя гвардейца выбор есть, — улыбнулся Михаил Елецкий и от услышанного Анна вздрогнула и опустила взгляд, — встань, дитя, и подними голову, — властным тоном приказал государь.
Зверева послушно поднялась на ноги и подняла взгляд, в котором, на удивление Прохора, не было ни страха, ни сомнений.
Отец наблюдал за дочерью со странной смесью долга перед государем, гордостью за дочь, и страхом перед неизвестностью.
Даже самый ближайший гвардеец его величества, от которого у Михаила Елецкого практически не было тайн, не знал, чем закончится этот разговор. Все что знал Прохор Семенович это то, что его дочь не казнят. Не более того.
— Хороший взгляд, — похвалил государь, — такой и должен принадлежать гвардейцу, что совершил подвиг. Если ты переживаешь из-за своего нового статуса, то не стоит, дитя. Я знал о том, чья ты дочь уже давно и не планирую наказывать тебя за факт твоего рождения. Однако, некие правила соблюдать придется. О них тебе позже расскажет Прохор. Это понятно?
— Да, ваше величество, — отчеканила Зверева и едва сдержалась от того, что не перевести взгляд на отца.
Сам же Прохор стоял неподвижно как статуя. Слишком много слабостей он себе позволил во время аудиенции с княжичем Соколовым и сейчас просто не имел права облажаться. С этой мыслью старик загнал все свои желания так глубоко, как только смог, оставив на поверхности лишь инстинкты.
— Вот и славно, — одобрил такую понятливость государь, — сейчас же я позвал тебя для того, чтобы выдать тебе заслуженную награду за то, что ты сделала. Награду доселе невиданную для гвардейца. Перед тем, как дать ответ, ты должна хорошенько подумать, ведь от этого выбора будет зависеть твоя жизнь.
— Я готова, — лишь слегка замешкавшись отозвалась Зверева.
— Твоя награда, Анна, это свобода выбора дальнейшей судьбы. Хорошенько подумай над тем, чего ты хочешь.
