— Что-то случилось, царевна? — Спросил он. Я поклонилась ему.
— Здравия вам Фёдор Мстиславович и вам дядька Евсей. Случилось у нас. Не знаю даже, как и говорить. — Посмотрела на Василия. Он стоял, опустив буйну головушку.
— Что? Васька что набедокурил или Иван?
— Не Иван, Фёдор Мстиславович. — В этот момент в светлицу зашла Евпраксия Гордеевна. Поклонилась с вежеством и боярыне. — Вот пришла к вам Фёдор Мстиславович и богом данной вам супруге Евпраксии Гордеевне. Вы обещали нам с сестрой защиту. Мы доверились вам. А что получили в итоге? Опозорены мы, обесчещены!
У боярыни и боярина глаза стали как блюдца. Старший Вяземский даже встал с лавки.
— Как это опозорены? — Спросил он.
— Кто посмел? — Вторила ему Евпраксия Гордеевна.
— Сестра моя младшая, Елена опозорена и обесчещена! А значит и я. Так получается! — Я посмотрела на Василия. — Сын ваш, Фёдор Мстиславович и Евпраксия Гордеевна. Захожу сегодня в мастерскую, где Елена мыло делает да зелье огненное невиданной силы, а там! — Перевела взгляд на боярина с боярыней. — Что Великий князь скажет, если до его дойдёт сия новость? Что деве царских кровей подол задрали? Пусть мы сироты с Еленой и заступиться за нас не кому, но мы царские дочери. А это тоже, что подол задрать дочери Великого князя. Даже османы такого не делали. Они дочерей императора не позорили, а к себе в гарем брали в качестве жён или замуж выдавали за своих ближайших вельмож и воителей. Какая слава пойдёт о боярском роде Вяземских?
— Васька?!! — Воскликнул Иван.
— Василий, ты что наделал, сынок? — Охнула боярыня, закрыв рот ладонями. Парень совсем белый стал. Вяземский старший грохнул кулаком по столу. Я даже вздрогнула. Смотрел бешеным взглядом на младшего сына.
— Ты что, совсем с ума сошёл? — Повысил он голос. — Хочешь всю семью под топор на плахе подвести или на дыбу к кату?
Градус повышался. Я внимательно отслеживала ситуацию. Вовремя вставила реплику, когда на Василия пошёл совсем жёсткий накат.
— Я тебя собственноручно удавлю, паскудышь такой! — Старый боярин совсем озлобился. Всё верно, дойди такое до Великого князя, простой поркой не обойдёшься, ибо это прямое покушение на сословие правителей.
— Фёдор Мстиславович, Василия оправдывает то, что он не снасильнячал Елену. — Они все замолчали. Смотрели на меня, словно что-то ожидая. — Сама она позволила ему. Тут скрывать не буду. Но с ней я ещё разберусь. Наказать Василия Федоровича, это ваш родительский долг. И вы уж извините меня, Фёдор Мстиславович и Апраксия Гордеевна, не сдержалась я, палкой отходила Василия, прямо там. Но в любом случае, это дело не поправит. Нужно как-то грех прикрыть.
— Как же мы его прикроем, Александра Вячеславовна? — Спросил старый боярин.
— А если ещё и дитё родиться? — Поддержала мужа боярыня. — Грех то какой. — Она перекрестилась.
— Нужно, чтобы Василий и Елена обвенчались. Раз так случилось, пусть станет сестра моя мужней женой. Тогда и говорить никто ничего не сможет. Тем более, род Вяземских славный род, благородный. Тут ущерба не будет.
Старшие Вяземские сразу успокоились. Заинтересованно на меня смотрели.
— А Великий князь даст добро на венчание Васьки с Еленой? — Спросил Фёдор Мстиславович.
— А мы пока без его согласия. Нас с сестрой ему не представляли. И пока гонец не прибыл, надо это дело как-то побыстрее сделать. А там уже поздно будет. Чай они венчаные муж и жена будут. Тут уже и сама церковь на их защиту встанет. У вас есть кому их обвенчать?
— Есть. Наш батюшка. Приход его у нас. А мы и церковь ему обновим. — Заверил меня боярин. Боярыня согласно кивала.
— Ты, царевна Александра, не беспокойся. Всё сделаем. — Заверяла она меня.
— Хорошо. Тогда не будем тянуть. Чем быстрее их обвенчаем, тем лучше. Я ещё не знаю понесла ли сестрица моя. Но если понесла, то хоть живот её не будет привлекать недоброго взгляда, что не от мужа понесла.
— Тогда пусть к нам в светлицу пошлют кого, чтобы Елену сюда позвали. — Сказала я. Боярыня тут же отправила за моей подругой какую-то девушку, которая ждала её за дверьми.
— Подождите! — Возмутился Иван. Все мы удивлённо на него посмотрели. — Батюшка, матушка, дядька, как же так? Василий младше меня. Мы оба с ним не женатые. Я жену потерял, он невесту. А теперь получается он жену обретёт? Не вместно это, что младший брат жениться наперёд старшего.
В общем-то Ваня был прав. Не женился младший брат наперёд старшего тогда, как и младшая сестра не выходила замуж наперёд старшей сестры. Люди неправильно понять могли. Хотя здесь особый случай. Но всё же. Ваня, похоже с этим был не согласен.
— А что ты хочешь, сын? — Спросил его Фёдор Мстиславович. — Мы с матушкой понимаем, что не дело это, но случай уж тут такой. Оженить нужно срочно Ваську. А то не дай бог Великий князь прознает на такое непотребство. Ты же понимаешь, чем это грозить может всем нам, а не только ему.
— Понимаю, батюшка. Но… — Иван повернулся ко мне. — Царевна Александра, свет Вячеславовна, люба ты мне, сил моих нет более. И если Василия на Елене готовы женить, то почему я не могу попросить твоей руки, чтобы ты женой мне стала, перед людьми и господом нашим. — Он опустился на колени передо мной. А вот этого я совсем не ожидала. Вот чёрт! И что делать? — Знаю я, что вдова ты. Так и я вдов. Но усопшим своё, а живым живое. Ты молода, и можешь подарить счастье мужу. Так подари его мне. А я всё сделаю, чтобы ты никогда не пожалела, что стала моей женой.
Нужно было решать. Ладно, пусть Ваня будет мужем моим. А то точно, гонец прискачет, велит в Москву прибыть. А там бог его знает, что со мной будет. Нет, позорить не будут, но я стану пешкой в большой игре. А этого я не хотела. Я сама хотела быть игроком. А Ваня не самый плохой вариант. Да и нравился он мне, если честно. До сих пор не могла забыть, как зад у меня горел после того, как он мне тренировочным шестом по нему оприходовал. И руки его сильные, наверное, ласку может дарить сладкую. Я стояла, смотрела на него и улыбалась. Он смотрел на меня и тоже у него на губах появилась улыбка.
— Ванечка, ты мой палатин. Последний рыцарь Великого Рима. Легат. Я дала тебе это право. Поэтому никогда не стой на коленях. Чтобы я этого больше не видела. На коленях ты можешь стоять перед богом и перед матушкой своей. — Увидела, как боярыня довольно кивнула. — Ну ещё может встанешь на колени, если захочешь прижаться к животу моему, в котором наследник твой расти будет. — Иван смотрел на меня шокировано и ещё больше улыбался. — А в других случаях ты не должен стоять на коленях. Только на одном, приклонив другое. Ибо ты палатин принцессы Рима. — Иван словно очнулся. Встал с колен и вновь опустился, но уже на одно. Я кивнула ему благосклонно. — Хорошо, Иван Фёдорович, боярин Московский. Воин славный. Я согласна стать твоей женой. Но Ванечка, ты должен понять, что не простая жена тебе достанется. И дело не только в том, что во мне царская кровь течёт. Я не буду сидеть у окошка, вышивать и ждать тебя. Подумай хорошо, нужна ли тебе жена такая? Такова стезя моя, которую я должна пройти. Готов ли ты к этому, Иван Фёдорович?
— Готов, Сашенька. Надо я всегда с тобой буду. Идти рядом, помогать тебе во всём. Дышать вместе с тобой. Ещё тогда, в лесу, когда увидел тебя впервые, понял, что именно тебя искал всю жизнь. Без тебя не смогу жить дальше, ибо не видеть тебя мука для меня. Обещаю любить тебя до последнего вздоха. Никого не знать кроме тебя.
— Ты уверен в том, что только что сказал? — Спросила его, глядя ему в глаза.
— Уверен. Клянусь тебе в этом.
— Добро. Но смотри, Иван Фёдорович, боярин Московский. Тебя за язык никто не тянул. Ты сам клятву дал. И клятва эта священна. Нарушишь её, всё потеряешь. Поверь. И я клянусь, быть верной женой тебе, любить и знать только тебя одного, как богом данного мне мужа. Детей тебе рожать. Встань, палатин мой и жених мой. — Иван встал. Вся атмосфера вокруг нас была настолько наэлектрелизованна и торжественно, что боярыня только крестилась. Боярин и его побратим смотрели на нас восторженно и одобрительно. Василий даже рот открыл, слушая нас. Взяла Ивана за руки. Продолжала ему улыбаться. В этот момент вошла Елена. Её глаза были мокрые. Она тревожно посмотрела сначала на Василия, потом на нас. Ивана я отпустила.
