— Вот и меня не тянет.
Голос Коромыслова стал веселее, тут ещё и ладонью по столу он зачем-то хлопнул.
Глава 59
Глава 59 Встреча с Дарвином
— Молодые люди!
Это, нас что ли?
— Молодые люди! Остановитесь!
Я и Коромыслов одновременно оглянулись.
Точно — нас.
По тропинке, что была натоптана нами в процессе тренировок, меня и Мишку догонял мужчина в почтенном возрасте. В глаза бросалась его роскошная борода.
Это что за старик? Как он тут оказался? Посторонним на нашей базе совершенно нечего делать.
Грибы собирал и заблудился? Нет, так просто не мог он сюда попасть — база трёхметровым бетонным забором огорожена. Да и не сезон сейчас для грибов.
— Позвольте представиться, Чарлз Роберт Дарвин. Прибыл сюда по поручению Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе...
Опаньки! Кто-то тут хотел на иностранца посмотреть! Вот и сбылась мечта идиота!
— ... на экспедиционном судне королевского флота «Бигль» для вашего изучения.
Чего-чего? Для нашего изучения?
Коромыслов недоуменно посмотрел на меня. Я — на него.
Стоп, стоп, стоп! «Бигль»? Дарвин? Чарлз Роберт? Это, что — тот самый?
Я пришел в некоторое недоумение. Он же умер давно, или это его тезка?
— Что нас изучать-то?
Я только об этом подумал, а Мишка мою мысль и озвучил.
— Как, позвольте?! Вы же следующий этап в эволюции человека! Подлежите всестороннему исследованию!
Сказав это, бородач нахмурил кустистые брови, выразил тем своё недовольство нашим непониманием. Тут их изучать приехали такие люди, а они что-то ещё кочевряжатся...
— Слушай, дедушка, шел бы ты отсюда...
Судя по сказанному, у Коромыслова желания подвергаться изучению не было.
— Иди, иди туда, где свой кораблик королевского флота припарковал, — красиво послал Дарвина Мишка.
— Это совсем не долго и не больно! — чуть ли не затопал ногами Дарвин. — Я про вас в своей новой работе напишу...
Мишка не стал дослушивать Чарлза Роберта, хмыкнул и собрался дальше нашу пробежку продолжить. Даже руки уже в соответствующее положение привёл и бег на месте начал изображать.
— Серёг, побежали, — сказано это было Мишкой уже с элементами раздражения.
Мля! Что все такие нервные?
Мне, кстати, было интересно с Дарвином поговорить. Когда ещё такой случай представится?
— Миш, беги. Я тебя догоню.
Коромыслову два раза повторять было не надо.
— Что входит в данное обследование? — поинтересовался я у автора «Происхождения видов» и «Происхождения человека». Вся нелепость ситуации меня как-то совсем не напрягала. Ну, прибыл господин Дарвин на «Бигле», ну, обследовать меня и Коромыслова собрался. Это же всё для пользы мировой науки.
— Вы — новая ступень в эволюции человека... — затянул снова да ладом Чарлз Роберт свою старую песню. — Совсем-совсем чуть-чуть я голову вашу отрежу...
— Серёга! Просыпайся!
Коромыслов тряс меня за плечо.
— Не спи — замерзнешь! Скоро садиться уже будем!
Мля! Приснится же такое!
Что, уже долетели?
Я выглянул в иллюминатор. Внизу лежал Париж. Раньше я тут не был, но узнал этот город по башне инженера Эйфеля. И она, и дома, и игрушечные ещё деревья, всё черным-пречерным было, словно кто-то гудрона не пожалел и залил снизу до верху им столицу Франции.
Коромыслов тоже вниз сейчас смотрел, замер, как будто в статую превратился. Причем, в античную. Это, если судить по его одеянию.
— Вот как бывает, — не к кому-то обращаясь, а сам себе проговорил Мишка.
Так, а это что? На проезжей части улиц, которые с каждым мгновением становились всё лучше и лучше мне видны, стояли такие же, как и всё кругом, черные автомобили, на тротуарах — черные фигуры людей, одна на поводке вела черную собаку... Нет, не вела, а замерла недвижимо с нею вместе. В антропоморфное черное нечто превратилась. Неживое.
У меня по спине мурашки пробежали. Бррр...
— Во их как они... — продолжал комментировать сам себе видимое им Коромыслов. — Хорошо, что мы их схлопнули...
Это он про шары?! Точно!
Что же тут они такое натворили?
Не смогли французы от них отбиться и такими стали? Вот почему про жизнь в этой стране ничего не показывают и не рассказывают, одни только шедевры Лувра по телевизору демонстрируют, а саму страну на карте сереньким заштриховали...
Вертолет коснулся земли и последовала команда на выход. Один за другим мы стали покидать его посверкивая бронзовыми доспехами. Выпрыгивая вниз, я чуть придержал ножны меча, чтобы он мне не ударил по ноге.
Интересно, к чему Дарвин мне приснился?
Это было первым, о чем я подумал на земле Франции.
Глава 60
Глава 60 Новая... игра
Дарвин приснился... к огурцам.
Сейчас они сыпались на наши головы с башни инженера Эйфеля.
Зелёненькие, с пупырышками и у каждого по шесть лапок. Размером с полтора меня. Это когда они на двух лапках вертикальное положение приняли.
Каждая из оставшихся четырех лапок сжимала по дубинке размером примерно с метр. Толщиной где-то в районе десяти сантиметров.
Ни глаз, ни ушей, ни рта у огурцов не наблюдалось.
Так, так, так... Где же у них мозг, сердце или какие другие жизненно важные органы? Куда рубить или колоть? Как их из строя-то выводить?
Никаких предварительных данных нам о противнике не предоставили. На месте де разберётесь, по ходу дела сориентируетесь.
Одно было доведено — оружие не огнестрельное, холодное. Сила горюче-взрывчатых веществ, сжатого газа или электричества в нем не используется.
Рубящее?
Режущее?
Колющее?
Колюще-рубящее?
Колюще-режущее?
Дробящее?
Хрен знает...
Как, хрен знает? К чему нам готовиться? Защиту какую брать? Чем вооружаться?
Всё на месте, всё на месте...
Да, не метательное.
Ну, хоть что-то.
Оказалось, по прибытию — ударно-раздробляющее. Металлическое. В четырёх экземплярах у каждого противника.
Почему раньше ничего не было известно? Ну, так игра новая, противник уже прибыл. Так было нам полковником сказано.
Тут я в осадок выпадать и начал...
Игра? Новая? А, с шарами, что — старая была?
Ни себе хрена игра! Может, полковник оговорился? Так играть, до плохого доиграться можно! Многие уже и доигрались, я — в том числе. Правая рука у меня отращенная, сам — модифицирован как не знаю кто.
Ладно, сами бы мы играли. Тут, скорее всего, нами играют, с квадратика на квадратик не спрашивая переставляют, а если какая фигурка сломается и починке не подлежит, её с поля в сторонку сметают как бытовые отходы.
От такой игры кровь по сторонам брызжет и мозги во все стороны летят.
Пол ночи после получения такой информации я проворочался, уснуть не мог. Куда я попал? За что людям в этой реальности такое наказание?
Тут, уже в Париже, я понял, что всё ещё хуже. Не отдельные фигурки в ходе игры походя утилизируются, а даже целые страны. Проиграли и всё, конец, обратно на поле уже не выставляются. Были и нет их, осталось на географической карте только серым заштрихованное место.
Бам-бам-бам-бам-бам-бам...
На мой щит со всех сторон, сверху и снизу удары сыплются. Какой тут самому кольнуть или рубануть, защититься бы успевать.
— Отрубайте конечности, — пропищало в ухе.
Ну, хоть какая-то вводная по ходу дела...
Я перешел на режим ускорения. Врубил свой турборежим на максимум.
Смотри, огурец, как я умею!
Мой противник одной конечности лишился, затем — другой. Мишка, а он рядом со мной, своему огурцу уже последнюю ловко отчекрыживает. Раз-два и лишает зеленого так же тех, на которых он стоит.
Я следую его примеру. Не надо дать овощу-фрукту убежать, я его после боя препарировать буду, уязвимые места выискивать.
Двадцать четыре — их, двое — наших. Это, потери сторон. Ну, и победа за нами.
