– Мне нужен Матвей.
– Зачем?
– Глупый вопрос, малышка. Мне нужна сталь.
– У него пока не получается.
– Что ты понимаешь, женщина?! – покачал головой бог войны. – Чтобы мастер смог чего-то добиться, его нужно постоянно пинать. Иначе он будет только хлестать пиво и гонять в «танчики».
– Здесь нет «танчиков».
– Нет компьютеров – есть что-то другое. Всегда что-то есть. Охота, карты, баня, бабы. Умный человек всегда найдет способ бесполезно убить время.
– Матвей…
– Хватит! – Викентий ткнул пальцем в ключицу юной богини. – Хватит болтать! Просто проведи меня к нему. Это мужские проблемы. Проведи, или я обращусь к Макоши.
– Да запросто, – пожала плечами Света. – Просто идти нужно через зеркало. Так что давай немного обождем.
– Вот это другой разговор, – одобрил ее покладистость бог войны.
После того как слуги разошлись, юная богиня провела Одина знакомым путем и с некоторой небрежностью втолкнула в обсидиановый овал.
По другую сторону портала, в темной невысокой каморке, густо пахло углем и дымом, откуда-то доносился мерный гул ударов. Это стало хорошей подсказкой, и через несколько минут Викентий вошел под просторный навес, с одной стороны которого полыхал горн, за ним стояли корзины с тусклыми темными камнями, вдоль стены были развешаны инструменты, а в центре мастерской возвышалась огромная наковальня, возле которой работали два мастера: Матвей, в кожаном фартуке, с перехваченными бечевкой волосами, взмахивал тяжелым молотом, а пышноволосый, густобородый мужчина, лет пятидесяти на вид, выше Викентия на голову и в полтора раза крупнее телом, удерживал раскаленную докрасна поковку клещами.
Увидев гостя, Матвей с видимым облегчением опустил кувалду и отер запястьем лоб:
– Привет!
– Ты тот, о ком я думаю? – спросил могучего старика Викентий.
– Я же не ведаю, о чем ты мыслишь, юноша? – бросил поковку в горн мастер.
– Я думаю о том, в честь кого славяне сто поколений подряд носят в качестве амулетов маленькие молоточки.
– Мне приятно об этом слышать, мой прапрапра…
– И так сто раз, великий и мудрый! – Молодой человек покачал головой и закончил: – Дедушка.
– Иди сюда, внучок, дай я тебя обниму, – раскрыл объятия мастер.
Прародитель сварожичей и его далекий потомок обнялись.
– Ты, как я понимаю, и есть тот самый великий воитель, которому посвящают молитвы все больше и больше детей славного народа? – разжав объятия, перехватил Викентия за плечи старик. Чуть отступил, откровенно любуясь воином. – Я горд, что ты мой внук, храбрый Один.
– А я горд, что ты мой дед, легендарный Сварог. Никогда в жизни не мог о подобном даже мечтать. Ни о том, что окажусь твоим прямым потомком, ни о том, что увижу тебя воочию.
– Теперь мы сможем видеться в любой миг, когда ты этого захочешь. – Прародитель славянского рода отпустил плечи своего далекого внука. – Но ведь ты пришел сюда не ради этого?
Великий Один вынул из поясной петли топорик и кинул его на наковальню:
– Это мусор, дед! Я рубился им всего пару дней, и он уже похож на мочалку. Это не оружие, это пластилин.
– Просто нужно регулярно проковывать режущую кромку, – вмешался Матвей. – В этом месте металл уплотняется и становится прочным.
– Нужно сварить сталь, студент! – рявкнул на него Викентий. – Нормальную, хорошую сталь! Включи же, наконец, мозг и сделай свою работу! Тебя этому в институте несколько лет учили!
– Мы стараемся! – повысил в ответ голос Матвей. – Мы делаем все возможное для здешних технологий!
– Плохо стараешься! Тысячи людей мучаются каждый день на работе только потому, что ты неспособен дать им нормальный инструмент. И еще тысячи гибнут только потому, что ты не даешь им нормального оружия! Черт возьми, да мне проще молотком обычным сражаться, чем подобными мечами и топорами!
– Хорошо, мой храбрый внук, – неожиданно согласился Сварог. – Да будет так. Если тебе проще воевать молотом, выбирай любой из моего инструмента.
– Молот? – презрительно скривился Викентий, и… и тут в его памяти вдруг всплыл глубоко засевший в древесине топор… Желающий, но не способный вернуться обратно в руку. – Молот…
Молодой человек прошел вдоль стены, на которой были развешены десятка три таковых: от маленьких молоточков до тяжелых многопудовых кувалд, взвесил несколько из них в руке. Приноравливаясь, покачал. Наконец остановился на одном, примерно в полпуда весом.
– Этот! Я могу взять его, дед?
– Конечно, внучек, – согласно кивнул Сварог. – Буду рад, коли он сослужит тебе славную службу.
– Спасибо, дед! – Довольный неожиданным подарком, бог войны обнял старого мастера. – В самую жилу!
– Зачем тебе молот, Вик? – громко спросил Матвей. – Молот – это ведь оружие Тора. А ты Один!
– Отвянь, студент, я не религиозен, – рассмеялся бог войны, положив обновку на плечо. – И еще одна маленькая просьба. Кто-нибудь из вас может отфутболить меня обратно в Вологду?
* * *
В тронных палатах вологодского дворца вернувшийся молодой человек наткнулся на Светлану во вчерашнем облегающем платье.
– Ты так и будешь ходить в обносках, Вик? – поинтересовалась девушка.
– С чего тебя вдруг обеспокоил мой наряд, милашка? – широко ухмыльнулся бог войны. – Али тебе холодно одной в постели?
– Даже не мечтай, упырь кровавый, – покачала головой Света. – Девушку из Сарвожа помнишь? Она заметила, что подаренная ею куртка пропала, и теперь шьет тебе новый костюм.
– Тебе-то что за дело?
– Ты забыл? – привалилась спиной к стене девушка. – Я есмь богиня любви и согласия. Уряда в тебя, кровожадного маньяка, похоже, втюрилась. Молит о покровительстве. Мой долг – исполнить ее желания и обеспечить ей твою любовь и нежность.
– Какое многозначительное начало… – Могучий Один подступил к светлой богине вплотную, глядя глаза в глаза и почти касаясь ее губ губами. – И чем ты готова наградить меня за послушание?
– Я могу отправить тебя к Уряде, – ответно улыбнулась Света. – И ты сможешь любить ее, холить, нежить и ласкать.
– Нет, милая, – покачал головой бог войны. – Что я получу за то, что отправлюсь к ней?
– Ты сможешь отправляться не только к ней, но и в иные земли, мой маленький кровавый монстр! – фыркнула богиня любви. – Я готова быть твоим ключом ко всем зеркалам мира, Вик. Но только до тех пор, пока Уряда будет любима и счастлива.
– Да ты сводница, Светик!
– Это называется сваха, упырь, – поправила его девушка и с нежностью погладила ладонью по щеке: – Так ты согласен принять свое счастье в единении с прекрасной Урядой?
– В принципе, девчонка хороша, – отступая, пожал плечами Викентий. – Она мне нравится и так, задаром. Боюсь, в этой сделке ты сильно прогадала.
– Нарабатываю поклонниц, Вик, – пожала плечами девушка. – Тебе хорошо, пару черепов проломил, и тебе уже половина страны молится. Мне же приходится о каждой молящейся душе заботиться.
– Хорошо, я согласен, – кивнул молодой человек. – Но тогда нам нужна надежная связь. Чтобы вызвать тебя для перемещения.
– Это же очень просто, Вик, – засмеялась светлая богиня. – Молись! Молись, и я услышу тебя.
– В этом и заключался подвох! – понял бог войны. – Ты будешь отгрызать мою силу.
– Это мелочь, – пожала плечами Света. – Что для тебя, что для меня. Главная сила набирается из многих сотен маленьких преданных поклонников…
Кстати, что за паренек крутится возле твоей комнаты?
– Если ты сейчас намекнешь, что я педик, – протянул ладонь к ее горлу Викентий, – я сделаю с тобой то же самое, что с Валей!
– Я не хочу знать, чем вы занимаетесь с Валентиной, – отвела его руку Света. – Однако мальчик мается неприкаянным, как брошенный котенок.
– Не такой уж и мальчик, – хмыкнул бог войны. – Смерти в глаза заглянул, первой кровью умылся, первого врага зарезал. Это воин!
– Бедненький, – вздохнула светлая богиня.
– Ага, – кивнул великий Один. – Я его укусил, и он теперь заразен. Тоже хочет защищать всяких дурочек, не жалея жизни.
– Надо его чем-нибудь занять, пока ты будешь у прелестной Уряды.
– Сегодня я его займу сам, не парься, – отмахнулся Викентий. – Сегодня у меня есть дело поинтереснее, чем лизаться с бабами.
– Ты хам!
– Тебя-то я чем обидел, сводница?! – удивленно развел руками бог войны. – Я тебя даже ни разу не прижал.
– За других обидно!
– На обиженных воду возят, – подмигнул ей великий Один и вышел из тронной палаты. Поднялся наверх, толкнул дверь в свою светлицу.
– Ну наконец-то! – перекатилась на постели обнаженная девушка и обиженно выпятила губы: – Куда ты пропал с утра пораньше? Даже слова не сказал!
– Бремя богов, красотка, – пожал плечами великий Один и притворил дверь. Пересек наискось коридор, открыл дверь напротив. Там с постели вскочил Весар, низко поклонился:
– Хорошего дня, великий.
