— Духи молчат. — Высокопарно и мегапафосно провозгласил я, после столь же демонстративного раздумья и внимательного вслушивания в то, о чем бурчит мое брюхо. — Духи хотят посмотреть что мы сможем сделать сами, ибо пришло время нашего Испытания!
— …И-и-и?????
— Будем посмотреть. — Устало ответил я, на его не высказанный вопрос. — Надо самим ехать в тот поселок, чтобы все хорошенько осмотреть, разнюхать и разведать. А там уже и думать, как аиотеекам нагадить.
— Так ведь…???? — Опять, почти что одними глазами и вопросительно поднятыми бровями, задал вопрос наш Вождь.
— То что высмотрела наша разведка. Это конечно немало. Честь им и хвала за этот великий подвиг. Однако много вещей они не смогли рассмотреть с такого расстояния. Придется идти туда и смотреть все вблизи.
— Так тебя же убьют! — Осторожно осведомился Нит’кау, у которого при словах «идти и смотреть», видимо даже сомнения не возникло, что я имею ввиду исключительно себя. Ведь меня, наверняка просто распирает желание быть воспетым в балладах… посмертно. — Или ты пойдешь, став невидимым?
— …Духам это не понравится… — Осторожно ответил я, увидав в глазах соплеменников и однополчан, огонечек интереса. Еще бы, — такого аттракциона «Невидимый Шаман Дебил» они еще не видели. — Ведь чтобы стать невидимым, мне опять придется обращаться за помощью к Духам, …иначе они обидятся. (типо, могу и сам, но не хочу обижать духов).
Мы сделаем по другому.
— Но ведь они того, — вмешался Кор’тек. — Увидят что ты ирокез, и непременно убьют тебя!
— Они не увидят, потому что я прикинусь кем-нибудь другим.
— А кем? — Опять влез доставала Кор’тек. — на прибрежника ты не похож, у тебя шрамы на морде, да и двигаешься ты по другому. Вал’аклавца или еще кого, местные рыбачки тоже сразу узнают… Горцы на лодках почти не плавают, да и не похож ты на горца…
— Я прикинусь, — Снисходительно, и почти свысока глядя на Кор’тека, (непросто смотреть свысока на человека, выше тебя на полголовы), — тем, кого вообще не существует.). (В конце-концов, раз фишка с хохлом из Великой Окраины сработала, почему бы еще не пройти проторенным путем?).
— Как это??? — Приятно было видеть Кор’тека с отвисшей челюстью. Ибо что может быть магичнее чем обернуться тем, кого вообще на свете не существует?
— Мы, будем пришельцами… Ну с Тау’кита например. Никто не видел тау’китян и потому не сможет разоблачить нас. У нас будет большая деревянная лодка, которой тут раньше не видывали и странная одежда.
— А-а-а…??? — Кор’тек глазами указал на мой ирокез. Само собой подразумевалось что сбривать его это величайший позор для ирокеза.
— Спрячем! — Хладнокровно отмел я все сомнения.
— Так ведь того… — продолжил он. — Меня-то ведь местные знают, и сразу поймут что я не этот, как ты сказал? — тау’китянин.
— Поэтому-то, извини, но ты не пойдешь. Да и ведь кто-то же должен оставаться с нашим главным флотом. А кому, кроме тебя можно доверить такое важное дело? — Утешил я его.
…Но для начала, нам надо расспросить пленника. Лга’нхи, ты его не слишком помял?
Несколько дней ушло на подготовку. Как обычно, — идея хорошая в целом, склонна обламываться о мелкие непродуманные детальки. — Пришлось изобретать себе и внешний вид, и одежду, и легенду. А главное, — обучать всему этому отобранных для экспедиции людей. Заставляя их не просто заучивать истории наизусть, но и пересказывать их своими собственными словами. …Намучился я с этим изрядно.
А еще, — ясное дело, пришлось отбирать товары, выглядящие либо достаточно экзотично, либо слишком обыденно. Вроде моего уникального фест-кийца, (хрен я его кому-то продам), либо банальных слитков бронзы или простые шерстяные ткани. …Очень помогли нам тут бочонки с коровкиным мясом и жиром, что мы взяли с собой в качестве еды и освещения-топлива. — Такого товара тут никто не видел.
В общем, — под общий хохот и ухмылки других вояк, я, Дор’чин — капитан одной из лодок, временно замещающий нашего адмирала, и еще семеро отобранных вояк, (посмышленее и со склонностью к авантюрам), щеголяли в юбках, и устраивали у себя на головах нечто небывалое. (Эх, сюда бы Осакат, с ее креативным подходом к укладке волос, увы, пришлось обходиться своими средствами и скудным мужским воображением.).
С оружием тоже был настоящий геморрой. — Надо было отобрать только то, что делалось в Олидике или Иратуге, — никаких аиотеекских копий или кинжалов. Даже пришлось устраивать очередную церемонию «Убей смайлик», (как я ее называл), чтобы правильное оружие, попало, (пусть и на время) в правильные руки. — Очень утомительное занятие!
Наконец мы вышли в море, и спустя пару дней, добрались до вожделенной цели, — Змеиной бухты.
Согласно местным традициям, вылезать из лодки без приглашения не спешили. Сначала надо дать местным хорошенько себя осмотреть, может быть даже собрать местное ополчение и вооружиться. Мы так делали даже когда подплывали всей бандой к поселку, состоящему из одной-двух хижин. Или даже в поселки, расположенные на территории контролируемой ирокезами. …Ибо традиция и этикет! — Начнешь делать резкие движения, — либо нарвешься на драку, либо увидишь лишь мелькающие вдали пятки хозяев, и о мирном общении можно смело и навсегда забыть.
Так что сидим. Ждем. …К иным бы пожалуй уже давно подошли поздоровались, но на нас, я это просто физически чувствую, из-за заборов и щелей хижин пялятся десятки внимательных и настороженных глаз. — Еще бы, тут таких попугаев небось еще не видывали.
Наконец меж домов появилась делегация для почетной встречи. Вместо белых флагов и оливковых ветвей, почему-то несущая копья и дубинки. И их много. …Неприятный момент, но придется его пережить.
— Я Дос’тёк, местный Старшина. — Провозгласил один из туземцев зрелого, и я бы даже сказал весьма этак по патриархальному благообразного вида, подойдя к нам примерно шагов на двадцать. — А вы кто такие будете?
— Я Манна’унд’даг (Диб’бил по-русски говоря), — коллежский асессор Царя Царей Ив’вана Грозного из Тау’кита. А это вот Дор’чин, он Великий Кормчий, который провел нашу лодку от нашего берега, до ваших берегов и остальные мои люди. Мы приплыли на ваш берег, чтобы торговать.
— Никогда не слышал про такое царство. — Глядя с таким видом будто поймал меня за руку на краже женских прокладок, заявил в ответ благообразный но подозрительный Дос’тёк. — Где оно находится?
— Надо плыть далеко-далеко отсюда на восток. — Сначала мимо земель, которыми владеет Царь Царей царства под названием Улот. Потом еще дальше, до Большой Реки, где стоит огромный город Вал’аклава. Там лучше встать на отдых и переждать зиму. А потом вновь продолжить путь на восток… если выехать в самом начале весны, то может быть к концу лета, сможешь достигнуть Великого Тау’кита.
— Зачем же ты так далеко забрался? — Продолжал допрашивать меня сей доставала. — Чего такого нету в твоих краях, что пришлось плыть за этим в такую даль? …И почему у тебя такое странное имя? Я не понял, что оно означает?
…Да, признаться, с именем у меня был некоторый прокол. И вовсе не потому что я налажал с легендой. — Понятно, что Дебил (Манаун’дак по-местому), имечко слишком неординарное, чтобы не привлечь к себе внимание. Да и многочисленные баллады, в которых оно мелькает, вполне уже могли разнести его по всему побережью на далекие расстояния.
Но увы, — какие бы псевдонимы я себе не выдумывал, — местные ребята, продолжали упорно называть меня Манаун’даком. Для них эта кличка столь плотно приросла к моей личности, что никакое иное имя они даже в своем воображении, прилепить ко мне не могли.
Имя вообще вещь мистическая и непростая. Оно дается Шаманом, или возникает само собой в подростковом возрасте, когда начинают проявляться индивидуальные черты характера человека. И живет вместе с ним до самой смерти, подсказывая и управляя своим хозяином. …Такое происходит даже с нашими «ничего не означающими» именами. А уж что говорить про всех этих «Неугомонных Дятлов» и «Быстроногих Улиток»? — Таким именам поневоле стараешься соответствовать, и несешь бремя этого соответствия через всю жизнь.
Так что мои ребята отказывались называть меня как-нибудь иначе, как бы я не вбивал в них эту идею. — Может быть даже боялись что их Великий Шаман, потеряет свои «волшебные функции», перекрестившись из Дебила, в какого-нибудь Свирепого Ежика или Стремительного бурундучка.
Короче, пришлось оставаться все тем же Дебилом, лишь для большей секретности надобавляв к имени щелчков с придыханиями и новых согласных.
— Имя как имя. — Обиженным тоном ответил я. — Это такая особая птица, которая не летает, зато может бежать по земле быстрее оленя. — Я не виноват, что в ваших краях она не водится!
