Яков.
— А может специально, чтобы мы именно так и подумали, — предположила Фурцева.
— Вот. Может и права Катерина. Ладно. По американцам и Андропову тоже тут? — Брежнев похлопал рукой по красной папке.
— Так точно.
— По жене Хрущёва и бандеровцам?
— Всё там.
— Иди, Владимир Ефимович, ищи Якова. Свободен. Я почитаю, потом товарищам дам почитать.
Когда Семичастный ушёл. Брежнев всё же закурил и, глядя на папку, тихо произнёс.
— Значит, решили все вместе, о Сталине ни кому не слова. По остальным материалам соберёмся через неделю. Всем компартиям капиталистических стран пока помощь прекратить. Разберёмся сначала, куда наши деньги уходят. Все свободны, товарищи.
Сын, я нашла у тебя в карманах зажигалку. Как ты можешь это объяснить?
— Это не моя!
— Точно?
— Да! Я просто попросил прикурить, и она осталась у меня.
Полно вопросов к французскому другу накопилось, но как не позвонят туда, всё «Пардоны», да ещё «пас». Так и пасуют уже неделю. Голов поназабивали.
И вот свершилось. Объявился блудный сын.
— Петья, ти писаешь? Мнье нюжен продолжений «Раганосцы». Прям счас! — что там опять случилось.
— Почти не писаю. Времени нет. А что случилось-то?
— О, я женьюсь!
— Поздравляю! И как это связано? — хрень какая-то.
— Я женьюсь на Мишель! Она рьядом. Целуит тебья. Хочет продольжьений Раганосиц. Хочет фильм сниматься. Я заказьял сценарьий. Дам деньег на фильм. Она разводитьсья с млядьишним режиссёррьим Андре Смагги. Ми будем женьиться, — вот представишь себе брутала барона Марселя Бика и слушаешь голос — три разных человека. Почему три, а не два? Да, между ними ещё один человек влезет.
— Что с лентой про Лиссабон? — надо съехать на деловые рельсы.
— О, всё карашо, пи́сать сценарий. Два неделя.
— Слушай внимательно Марсель. Нужно кое-то добавить.
— Вся вниманья.
— Автографы Мишель раздаёт ручкой «Бик» и чтобы было видно.
— Тrès bien. Карашо. Поньятно. Реклама. Приньято.
— Ты когда играешь бандита и Бельмондо, когда играет полицейского, прикуривает от зажигалки Бик.
— Опьять поньять, — ржёт.
— И когда Мишель Мерсье бегает в трусах, то на попе у неё написано «БИК».
— Я не понимать. Я не делать трусьи.
— Да и ладно. Главное, чтобы запомнили название.
— Понимать. Сейчьяс спросить Мишель, — чего-то бубнили на языке Экзюпери, а потом ржали в два голоса.
— Мишель говорьит — печьят в пасьпорт. Печать трусьи. Вien! О, Петья, что ти хотель. Говорьи.
— Марсель, нужны антиникотиновые жвачки. Много. Ящик, — в союзе Писателей бум. Все хотят бросить курить. Или обманывают и просто хотят халявных жвачек. Но ведь в людей нужно верить. А ещё начинает он и в самом министерстве гаечки закручивать, в кабинетах курить запретил. Только в туалетах. Потом и там нужно будет. Но потом. Учредил премию. Кто три месяца не курит, тот при дальнейшей рецессии получает на 10 рублей зарплату больше. Однако если будет доказано плутовство, то увольнение с волчьим билетом.
— Карош. И этьё всьё?
— Нет, я тебе написал письмо, думаю, дойдёт на днях. Нужно изобрести фломастер, который пишет белым по металлу. Для токарей и других профессий, что работают с металлом. Краска должна быть прочной. Должны быть с широкой полоской и с узкой. И вообще подумай о выпуске фломастеров.
— Поньял. Поговрью с химик. Что исчьё есть?
— Пластиковые бутылки. С закручивающейся пробкой. Для воды минеральной, для пива, для молока. В том письме эскизы есть.
— Да, это не плёхо. Тrès bien. Не биться, дешевье. Я понимать. Подумать. Ешьё!
— Марсель, там, в письме, ещё эскиз очков для пловцов спортсменов и вообще для плавания. Только ты сделай и не продавай пока. Мне пришли несколько штук.
— Почемью?
— Хочу, чтобы наши пловцы на летней олимпиаде все первые места заняли. Побили американцев.
— А фхранцузы?
— Ну, будь человеком!
— Жалькьё. Льядно. А потом.
— А потом, наши победят на олимпиаде, и ты выпустишь в магазины. Лучшая реклама, которая только возможна.
— О-ля-ля. Хитрить. Согласин. Что ешьё есть?
— Нет, всё. У тебя кроме свадьбы, что хорошего?
— О, Оля-ля. Хвастать! Пластмассовые детальи к мотороллер начал делать. В конце месьяц отправлять первый партий. Ещьё купить фирму Conté. Карандаш. Помнить.
— Молодец. Много нужно денег? Вкладываемся поровну.
— Коньечно. Много. Есть. Зажигалки хорошьё идут. Бритвы карашо. Есть деньгьи.
— Ну, ладно, передавай Мишель Привет.
— Тебье привьет. Ты пи́сать. Раганосиц. Пи́сать.
Дырявые майки, дырявые джинсы. Когда же придёт мода на дырявые носки?
Сидел ни кого не трогал. Читал подготовленный ещё три дня назад доклад о проблемах клубов в небольших деревнях. Читал и понимал, что даже не в деньгах ведь проблема. Да, плохая библиотека, да нет магнитофонов и проигрывателей, да нужен ремонт, да молодёжь не хочет ехать в деревню, так как низкий заработок и ужасные условия проживания. Если с Москвой сравнивать. Так вот, понял, что дело в доступности. Нет дорог. Нет автобусов, что доставит тебя через час в город. На самом деле, получается, что оторваны от жизни. И ведь через пятьдесят лет не сильно и лучше станет. Во многих сёлах ещё и позакрывают всё, включая школы и магазины.
И какой выход. Строить дороги? Несомненно. Открывать новые маршруты движения автобусов и электричек. Да, где их взять? И опять всё в деньги упёрлось. И чем он может помочь? Вспомнился краснотурьинец теперь. Константин Николаевич Чистяков. В 1960 году был назначен директором отстающего совхоза «Балаирский» в селе Балаир Талицкого района Свердловской области. Вместе с женой-учительницей и двумя детьми переехал из областного центра в отдалённую деревню без электричества.
В 1964 году у него в колхозе в несколько раз увеличилась урожайность основных культур. Надои выросли с 2,5 почти до 4 тысяч килограммов молока на фуражную корову. Резко возросло маточное поголовье птицы и крупного рогатого скота. Соответственно, сдача государству мяса, яиц и зерна увеличилась по сравнению с 1961 годом в два раза. Почти вдвое выросла зарплата колхозников.
Рядом с их пограничной деревней находились две деревушки с таким же отсталым хозяйством, и рабочие подсказали, что можно бы попробовать объединиться — а там 300 пар рабочих рук. Объединились. Так он и этих вытянул из разрухи и нищеты. Сейчас в Краснотурьинске у героя Соц Труда вылечили жену от туберкулёза и Константин Николаевич подсобное хозяйство города в гору тянет.
И рядом махнувший на отсталость и нищету Зарипов Марсель Тимурович.
Вывод. Проблема клубов в небольших деревнях в умении руководить колхозом председателем этого колхоза.
И он тут чем помочь может? Стоп. Как там едят слона? По кусочку. Давай и мы по кусочку. Пётр
