Ясное дело, командорам это понравиться никак не могло. Поэтому-то они и не стали вменять мне в вину уже второй по счёту «наезд» на члена Совета пяти и сделали вид, что ничего особенного не случилось — обычные разборки между конкурирующими баталиями. Тем более что все три заместителя потерявшего (в прямом смысле) голову командора Рионцо вставать на защиту хозяина и не подумали. Скорее, наоборот — недвусмысленно дали понять и мне, и другим, что этот чудак им вконец надоел и, вообще, их баталии уже давно нужны новое имя и новый командующий.
— Капитан Таре́тти, — обратился председатель Совета к первому заму Рионцо. — Мы ОЧЕНЬ надеемся, что вы достаточно быстро решите вопросы преемственности.
— О, да, господа командоры! — поклонился тот. — Уверен, что уже завтра мы сможем представить Совету нового командора. А с этим, — с презрением покосился он на Лахария, — мы разберёмся ещё быстрее.
— Ну, это всё ваши дела. Мы вмешиваться не будем, — усмехнулся Га́рсиа. — И, кстати, как представитель большой баталии, вы можете занять место господина Рионцо на нынешнем заседании. Правда, лишь с совещательным голосом. Традиции братства священны, кому, как не нам, их поддерживать, господин капитан.
— Я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением, господин председатель, — шаркнул ножкой Таретти и уселся в кресло убитого.
Связанному Лахарию снова надели на бо́шку мешок и утащили из зала.
— Продолжим, — кивнул председатель и повернулся ко мне. — Итак, господин Краум, вопросы по Горкам мы благополучно решили. Осталось решить проблемы с долгами.
— С долгами? — изобразил я недоумение. — Чьими, господин Гарсиа? Моими или всё-таки вашими?..
— Для этого, собственно, мы здесь и собрались, — развёл руками председатель Совета. — И я опять же ОЧЕНЬ надеюсь, что мы отыщем решение, устраивающее весь Драаран…
* * *
Вопросы «долгов» на Совете разбирали едва ли не до полуночи.
Конечно, я мог бы просто послать господ командоров с этой проблемой куда подальше, однако такое решение вполне могло привести к новой войне. Только уже не с внешним врагом, а внутри Драарана.
Как оказалось, члены Совета действительно выкупили у ростовщиков все долговые расписки бойцов, ушедших со мной на войну с императором. А я, от лица баталии, вызвался быть поручителем по всем «военным кредитам» и дал гарантию, что трофеи, полученные после разгрома Империи, покроют любые издержки.
Единственное, что забыл тогда сделать — это письменно зафиксировать тайные договорённости с Советом пяти. Понадеялся, в общем, на будущую победу над императором и Конклавом. Ведь победителей, как известно, не судят. А значит и претензии им предъявить некому.
Победа моя, увы, оказалась пирровой.
Стать полководцем без армии — это, наверное, даже хуже, чем проиграть. Проигравших хотя бы жалеют, а потерявших всё победителей назначают, как правило, главными и единственными виновниками всего. Типичные такие козлы отпущения. Могут, максимум, огрызаться, и то — с оглядкой, а уж качать права — это вообще из области порнофантазий…
Пока шёл базар, я «крестился» буквально ежеминутно. По тому поводу, что правильно сделал, что сначала направился в Горки, а не в Драаран. Иначе со мной разговаривали бы совсем по-другому. «Без уважения», как сказал бы, к примеру, какой-нибудь дон Корлеоне. А дон Корлеоне — это голова, ему палец в рот не клади (привет всем «пикейным жилетам» города Черноморска).
Сегодня же обращаться со мной, как с лохом-терпилой, было, по меньшей мере, чревато. Инцидент в Горках и странная гибель господина Рионцо, приключившаяся у всех на глазах, заставляли командоров Совета вести себя осторожно и грань, за которой можно чувствительно огрести, не переходить.
Да. Мне выкатили претензии. Что, мол, негоже так долго и так нарочито игнорировать законные требования уважаемых граждан. Я в ответ, ничтоже сумняшеся, поинтересовался, а почему дракалеры больших баталий до сих пор стоят в здешней бухте, а не режут форштевнями воды вблизи Масалаха и Синей гавани? Ведь об этом мы, помнится, договаривались ещё до похода мятежной армии на Арладар.
Командоры разводили руками и объясняли: чтобы снарядить экспедицию на западную оконечность материка, нужны немалые средства, но все свободные средства ушли на войну с Империей, и прибыли с этой войны никто в Драаране не получил.
Я возражал им в том плане, что одно другому не мешает и что местность южнее Урочища, включая все «номерные» Горки, драаранские батальеры всё-таки заняли, и значит деньги на это дело нашлись.
Члены Совета слушали, переглядывались, кивали, а затем заявляли, что «это другое», что сухопутные операции в корне отличаются от морских и, вообще, после уничтожения Империи доходы у всех сильно упали. К востоку от Салаты разруха, к западу нищета, в Тилланде бардак, на дорогах лютуют разбойники, на море от западных шкутов не протолкнуться, а Синяя гавань и Марка уже вовсю договариваются с мольфарами о «свободной торговле».
«Ну, а чего вы хотели? — пожимал я плечами. — Свято место пусто не бывает. Если дракалеры откуда-нибудь уходят, туда сразу же приползают тараты и шкуты. А хозяева дракалер, вместо того, чтобы драться с чужими, начинают шуршать по своим и сами не замечают, как из бойцов и искателей превращаются в ростовщиков и торговцев…»
«Ну, так и покажите нам, как надо брать крепости, такие, к примеру, как Масалах, без денег и малыми силами!» — предсказуемо покупались господа командоры на мои подначки-забросы.
«А и покажу! — провозглашал я, типа, в запальчивости. — Но только и вы, господа, будьте готовы к тому, что взятые мной бастионы станут частным владением баталии Краум, и уже никакая штатская сволочь никогда не наложит на них свои липкие лапки за чей-то якобы долг…»
С этого момента у нас и пошёл настоящий торг. Когда, сколько, где, и кто будет за это платить?
Торговались упорно и долго, но всё же договорились.
Финансовые претензии с меня и баталии сняли. Точнее, заморозили на полгода. В ответ же я обязался в течение пары недель взять мыс Масалах и построенные на нём укрепления. Права на захваченное условились распределить между баталией Краум и городом, как три к одному. Дальше предполагалось идти воевать с остатками имперского флота и брать порты Синюю гавань и Марку, только уже не одной баталией, а всем Драараном. Правда, опять же — в авангарде пиратского флота, на острие атаки, должны были идти мои корабли. Лишь в этом случае и при положительном результате Совет командоров обязался списать все долги с баталии Краум и передать ей тройную долю добычи.
Справедливо? Пожалуй, что нет. Причём, для обеих сторон.
Приемлемо? Думаю, да. Обе стороны согласились на компромисс, и лучших условий мы бы уже вряд ли достигли…
Наутро, когда все пришедшие ночью идеи окончательно устаканились в моей голове, я вызвал в штабную комнату Дайруса, Хруста, Бартозо, Праштия, ещё двоих наиболее опытных и авторитетных капитанов баталии, собрал их вокруг стола с картами побережья и, ткнув пальцем в мыс Масалах, ровно проговорил:
— Итак, господа капитаны, как будем брать эту тряхомудину?..
Глава 18
Галеат, разрезающий воды Южного моря, выглядел до жути помпезно и чрезвычайно богато. Почти как «Солей Руаяль», флагман французского флота эпохи «короля-солнца». Четырнадцатый Луи в гламуре был докой. Одни только его парики чего стоили! А уж что касается туфель на каблуках, слюнявых кружавчиков и супермодного чулочного «фильдеперса», то даже поп-дивы двадцатого и двадцать первого века в подмётки этому чуваку не годились.
Бывший имперский корабль, затрофеенный нашей баталией в дельте Салаты, сегодня опять нёс на мачтах стяги сине-зелёных цветов, а на бортах и на квартердеке красовалось его прежнее имя. «Гордость Ста́ур», как мне рассказывали, всего только месяц назад принадлежал моей и Алины старой знакомой — сиятельной Астии, а до неё — сенешалю Нарию, убитому в битве у переправы. Оба своим галеатом почти не пользовались. У членов Конклава, помимо прогулок по морю, хватало иных развлечений. Борьбы за власть, например. Или войны…
