народ! — я помахала ручкой, словно Гагарин из своего космического корабля. — А чё всё тухлые-то такие⁈ Не наливают?
Даша
Я обвела глазами всех присутствующих, стараясь не глядеть на Вермита. Если честно, я его просто до дрожи в коленях боялась. Мало ли что этот сумасшедший может отчубучить. Но, как говорится, взялся за удил а — не смотри в зеркала.
— Отчего же, наливают, — донёсся до меня насмешливый голос моего жениха откуда-то справа. — Очень даже наливают!
Он что, непробиваемый? Эх, только ведь и Дашила тоже не лыком шита! Так что посмотрим ещё, кто кого.
— Ну, так и чего тогда стоим, кого ждём? Иех!
Только! Рюмка водки на столе!
Ветер плачет за окном!
Чётко! Выпиваем все-все-все!
Так, чтоб видно было дно! Ловко…
И я, допев (скорее, доорав) только что придуманную на старый мотив песенку собственного сочинения, схватила какую-то рюмку с подноса, услужливо поставленного мне слугой, и опрокинула её в себя. Зал замер… Казалось, слышно было даже биение сердец каждого присутствующего.
— Да, товагищи! Вот так и никак не иначе! Впегёт, к светлому будущему! — завопила я, кидая опустошённую тару на пол со всего размаху.
Сейчас Дашила покажет вам, кто такая землянка! Она не позволит себя сожрать, как бы кое-кто тут ни старался!
— Между первой и второй перерывчик небольшой! — топлю я расхожий алкоголический тост, хватая с другого подноса уже фужер с чем-то искрящимся и пузырящимся. Не рассматривая, отправляю содержимое туда же, в рот.
— Вермит, а ты где её взял? — какая-то тётка, что стояла по правую руку от моего «жонюха», удивлённо выпучив свои зенки, типа шепчет ему это на ухо. Но слышат все…
— В смысле — где взял? — спешу я ответить старухе на её вопрос. — Я из другого мира. Прибыла к вам навести тут порядок. А до этого я на базаре пивасом барыжила. Ну, это в дневное время, а в вечернее в клубешнике стрипухой подрабатывала. В смысле, стриптиз бацала. По-вашему — под музыку раздевалась, ага. До самого что ни на есть гола. И богатеньких буратин на бухло дорогое разводила, а мне за то в кармашек процентик капал.
Понесло меня, короче. Как картонку ветром по просёлочной дороге. Теперь меня не остановить. Зато какой эффект! Ну и рожи у них, Шарапов! Понимают — нет ли, что я им тут втираю, неважно. Тут главное даже не смысл, а сама подача. И у меня здесь получалось просто офигительно круто, натурально, я бы сказала. Станиславский, видя всё это, заплакал бы, нет, зарыдал бы, вытирая слёзки фуляром — шейным платком, с придыханием произнеся:«Верю! Каждому слову верю! Талантище!»
— Так, Милания, пошутила и довольно, — прошипел Вермит где-то прямо над моим ухом.
Не выдержала всё-таки душа поэта! Проняло. Приятно это сознавать. Понял, долбоящер дубоклювый, что со мной шутки плохи? Ха-ха!!! И я уже приготовилась праздновать свою победу, как тут…
То, что произошло дальше, даже для меня стало потрясением. Вермит щёлкнул пальцами, всё вокруг пошло волнами и…
И я снова иду по коридору в направлении лестницы! Вот те же самые часы на стене. И на них две минуты седьмого! То же самое время они показывали, когда я проходила тут минут десять назад. Они что, остановились, что ли?
— Нет, часы идут правильно. Просто я немного открутил время назад, — услышала я снова голос Вермита. — И сейчас будет итерация события. То есть повторение, правда, с небольшими изменениями. В общем, зря ты старалась, ненаглядная моя! Кстати, гости уже забыли всё, что ты тут только что выделывала. Они сейчас с нетерпением ждут твоего выхода. И ты выйдешь к ним, и вести себя будешь соответственно положению. Если, конечно, ты не забыла про Эйдена. А ты ведь не забыла? Ты же помнишь про безопасность маленького беззащитного гадёныша? То есть дракончика…
Меня словно окатили ушатом ледяной воды. А ведь правда, забыла… Дура стоеросовая!
— И ещё. Можешь не трястись. Целовать тебя сегодня я не буду. У нас тут другие правила. Не земные. Мы же драконы, а не какие-то там людишки. Мы существа цивилизованные. Все плотские отношения дозволительны лишь после свадьбы.
Ну, хоть тут успокоил.
Проходя мимо огромного зеркала на стене, я краем глаза глянула на себя. Ну-ну… Платье грязно-серого цвета длиною в пол, с рукавами до самых пальцев, свободное в талии и с верхом, закрытым под горлышко. Волосы гладко причёсаны и стянуты на затылке, никакой косметики на лице. На макушке дурацкая шляпка, с полей которой на лицо свисает плотная сеть. Красотка, короче… Что ж паранджу-то не надел на свою невесту, нравственник ты наш?
Думать над тем, как у него это всё получилось, мне не хотелось. Да, если честно, на это просто не было сил. В голове мутилось, боль пульсировала в висках. Видимо, драконье чародейство таки оказало на меня сильное и вовсе не благоприятное влияние.
Мы спустились по лестнице к гостям, которые встретили меня громкими аплодисментами. Они, и в правду, ничегошеньки не помнили. Та старая толстуха, которая возмущалась больше всех, сейчас просто светилась радостью. Даже подошла специально, чтобы рассыпать передо мной целую гору комплиментов: какая я красивая и скромная девушка, как я подхожу Вермиту и как это платье идёт мне. Я еле сдержалась, чтобы не ответить длинноносой карге чем-нибудь хлёстким. Только недавние намёки Вермита про безопасность Эйдена и остановили меня.
Алехандро
С того дня, как Коаксоч вернулась на скалу вся потрёпанная и избитая, прошло три дня. Я выхаживал супругу, насколько у меня хватало терпения. На самом деле мне хотелось пришибить её. Так запороть чудесный план! Подставить себя и меня заодно!
Эта идиотка ещё и кидала в мой адрес хлёсткие обвинениями: почему я не бросился к ней на помощь да почему позволил ярко-зелёной отбуцкать свою жену. Не защитил женщину! Подлец! Сидел в кустах и наслаждался зрелищем, как две драконихи лупсуют друг дружку! Сволота последняя!
Сначала я и сам не знал, что сказать в своё оправдание. Но потом придумал:
— Мы с тобой напарники. А между напарниками нет разделения на мужчин и женщин. Мне нельзя было раскрывать себя по тактическим причинам. А то, что ярко-зелёная тебе вломила — так за дело. Надо уметь держать себя в руках. Короче, дипломатка ты хреновенькая. Так что командовать
