Куроме не лгала. Победы Северного королевства, что шли одна за другой и тем самым туманили разум как простым гражданам, так и самым высокопоставленным руководителям — ещё не означали, что Империя проигрывает. Просто этот громадный южный монстр просыпался от сна и медлительно — что логично, учитывая размеры страны и ужасающую неповоротливость её бюрократического аппарата — собирал силы для ответного удара.
Теперь же, когда «слабая и прогнившая» Империя полноценно втянулась в войну, она начала неумолимо теснить Север почти по всем направлениям, словно паровой каток. Неспешно, равнодушно и неостановимо.
Далеко не все это видят, понимают, а более того принимают данный факт — но они проигрывают.
Карл тоже отказывался верить. Раньше. Однако попытка разгромить богатый, но почти ничтожный в военном плане Гейдель — по крайней мере, если сравнивать с боевым потенциалом всей страны, а не иных городов — и её болезненный провал, послуживший причиной гибели тысяч солдат Севера, монстров и воителей Юга (и даже, по непроверенным данным, контролировавшего их тейгуюзера) — очень хорошо показала разницу сил. По сути, одна-единственная девчонка убила половину экспедиционного корпуса, а вторую втоптала в грязь вместе со знамёнами и самой честью войск Севера. Нанесла очередную пощёчину всему королевству, на этот раз ещё более унизительную и болезненную, тем самым окончательно разрушив ранее сформированный Сейкой ореол непобедимости.
Теперь вяло тлевшая усобица вновь заполыхает кровавым пожаром, ведь ставший «свободным княжеством» Гейдель — и плевать, что сделавший это ни разу не самостоятельно, важен сам факт — показал слабость центральной власти. Чего уж! Карл, пока бегал по кабинетам, уже слышал о начинающихся проблемах с оппозиционными лордами, которые тоже не прочь почувствовать себя полновластными владыками пусть маленького и слабого, но своего государства.
Собственно, выводы о последствиях Гейдельского разгрома армейский воитель — не такой уж и подкованный и проницательный в подобной науке, как политика — не столько сделал сам, сколько почерпнул от более искушённых в этом вопросе штабистов, а потом, обдумав, согласился с их мыслями. Истина отдавала горечью разбитых надежд и заставляла нутро ныть в неприятном предчувствии, но она оставалась истиной.
И Карл был готов поставить золотой против ломаного медяка на то, что сильнейшая воительница имперской разведки и её люди именно на это и рассчитывали.
Если так подумать, даже одна некромантка — та, кого вначале пренебрежительно называли чьей-то там подстилкой и кого несколько недооценивал даже он, Карл, лично столкнувшийся с группой воителей разведки — могла бы и в одиночку, без всяких хитростей, чередой последовательных ударов призванными тварями S-ранга нанести их стране неприемлемые потери. Да, не сразу: всё же Север большой — но смогла бы. А они… они не могут ответить ничем. Немёртвая птица А-ранга слабее ультимативных монстров, но даёт своей хозяйке невероятную мобильность. Собранные в кулак силы её не догонят, а вот сама она может выбирать и место, и время, и цели ударов, как пожелает. Улетать прочь, отдыхать в глубоком тылу — и снова приниматься за террор в региональных масштабах, разнося в пыль крепости, мосты, города, заводы... а не делает она этого по одной лишь причине: нет такого приказа. И, видимо, желания учинять геноцид.
Это и есть сила тех, кто вышел за рамки классификации? Воистину ужасает!
А ведь Куроме Абэ — не единственная такая. Она даже, наверное, не самая сильная из тех, кого Империя бросила или может бросить на многострадальное Северное королевство. Есть ещё Эсдес вместе со своей армией и лично преданными ей тейгуюзерами. И Будо. Который, конечно, последнее десятилетие безвылазно сидит во Дворце, но обладает способностью быстро летать, а потому, если потребуется, способен в течение суток невозбранно обрушить небо на практически любую цель в границах континента.
Зато западных союзников с их обещаниями всемерно поддержать, а также блокировать наиболее опасные козыри Империи, на северном театре военных действий как не было, так и не появилось. Нет, поддержка через снабжение войск идёт, но недостаточная — и вдобавок исключительно на платной основе: либо за деньги, либо за ресурсы, либо за выгодные Западному союзу торговые контракты и концессии. Да и Революционная Армия на юго-востоке Империи, при всей благодарности за выделенную помощь, как-то не торопится начинать активные боевые действия, как и их союзники из Южного королевства.
Может, Карл чего-то не понимает, но с его точки зрения всё выглядит так, будто мятежным Севером решили пожертвовать. И в такой ситуации, как ни грустно это признавать, наиболее рациональным шагом выглядит совет Повелительницы Падали: «Сдаться с минимальными потерями, пока не стало слишком поздно».
…шагом, на который не пойдёт никто из имеющих право решать за всю страну.
Народ слишком долго и планомерно накачивали идеями военного и культурного превосходства, неминуемой победы и вытекающих из этого благ. Ещё и сами начиная верить в свою пропаганду. Чтобы, значит, рекруты шли в призывные пункты, не стремясь отвертеться от службы, а остальные не пытались бунтовать по поводу повысившихся налогов. Ведь нужно только чуть-чуть потерпеть, а потом наступит благодать. И теперь открыто сказать, что она не наступит, что впереди маячит или тотальный разгром со всеми его ужасами, или позорная капитуляция с не таким сильным падением уровня жизни, как в первом случае, но всё равно ещё большим, чем сейчас, когда бедняки и так митингуют…
Нет. Не пойдёт на сдачу ни Сейка, ни премьер-министр, ни остальные. Даже простой рубака это понимает.
Власти будут упираться до последнего, признав свою ставку битой не раньше, чем за краем пропасти, когда иного выхода, кроме безоговорочной капитуляции, имперцы им просто не оставят.
Надежды нет. Но Карлу, как патриоту и офицеру, который давал присягу и уже один раз безуспешно попытался донести все опасности выбранного курса до самого верха, не остаётся ничего кроме, как драться на передовой. И, вероятно, умереть вместе со всеми.
Но вот дочку от того, что неизбежно начнётся, хотелось бы уберечь.
Впрочем, судя по реакции Хельги, заставить её переехать будет непросто. Всё же зря он так сразу на ребёнка новости вывалил. Аккуратнее надо было.
— Ты врёшь! Ты просто боишься! — обвинительно ткнула пальцем юная блондинка. — Наша армия не проиграет! Никогда! Если надо, я сама пойду на фронт убивать имперских свиней! Все пойдут! Каждый гражданин Свободного Севера! — лицо девушки покраснело от гнева, а в глазах набрякли слёзы.
Карл попытался было ей что-то сказать, но был перебит.
— А ты не оправдывайся! Ты военный, ты должен больше всех верить в нашу победу, а не примыкать к паникёрам! —
